Жаклин Кеннеди. Американская королева
Шрифт:
Политические запросы мужа Джеки поддерживала, но не всегда с энтузиазмом. В силу прирожденной осторожности и сдержанности она недолюбливала биографов, как и журналистов. Даже вполне доброжелательных писателей вроде историка и политика Джеймса Макгрегора Бёрнса, который с согласия семейства Кеннеди писал краткую биографию Джека во время кампании 1960 года. Макгрегор Бёрнс интервьюировал Джеки, как и прочих членов семьи, и она показалась ему наименее открытой: «Она держалась уклончиво, но была очень вежлива. Отвечала на мои вопросы, однако не подпускала близко». Когда в октябре 1959 года Бёрнс прислал Кеннеди рукопись, семью весьма огорчил получившийся портрет: автор, конечно, симпатизировал Джону, однако в книге явно прослеживались вполне понятные сомнения насчет того, насколько полно он приемлет либеральный курс. Бёрнс получил от Джеки письмо, по его словам «милое, но недовольное». Когда речь заходила о Джоне, Джеки, словно тигрица, защищала имидж и репутацию мужа. Ей не понравилось, что автор называет ее не Жаклин, а Джеки: «Не люблю это имя и не хочу, чтобы меня так называли»;
Бёрнс ответил, что Джон только выиграет от честной информативной книги, написанной без прикрас, но с симпатией, не определившиеся в своем выборе читатели увидят, «какую головокружительную карьеру сделал Кеннеди, а главное – как он вырос и сколь многого достиг». Джеки показала письмо мужу и написала примирительный ответ, согласившись с доводами Бёрнса: «Уверена, получится книга, которой все мы будем гордиться». Однако в глубине души обида осталась. Бёрнс старался быть нейтральным и объективным, но, как сказал другой биограф, испытавший на себе тяжесть недовольства семьи, «для Кеннеди нейтральность сама по себе грех».
Джеки стремилась защитить мужа от куда более серьезных упреков, которые курсировали в ту пору: о нем говорили, что он марионетка в руках властного отца. Джо безусловно был противоречивой фигурой. Лора Бергквист, талантливая журналистка, сотрудница журнала Look, на протяжении всей кампании сопровождавшая Джека, писала: «Поговаривали, что фактически всем заправляет старый Джо, якобы он покупает для сына этот пост и имеет на Джона огромное влияние. Многие из моих авторитетных вашингтонских знакомых, как политиков, так и журналистов, не принимали Кеннеди всерьез, считали его “золотым мальчиком”, которым руководит Папочка…» Не секрет, что в 1952-м Джо «одолжил» финансово ненадежной Boston Post полмиллиона долларов, чтобы газета поддержала Джона в предвыборной гонке за кресло сенатора, а Джон с присущей ему прямотой признался в интервью репортеру Флетчеру Нибелу, что им «пришлось купить газету». В статье, посвященной кандидатам на президентский пост и опубликованной в журнале Time в ноябре 1958-го, среди минусов Кеннеди назвали вероисповедание, а затем «слухи, что его отец-миллионер, бостонский финансист Джо Кеннеди, готов потратить любые деньги, лишь бы обеспечить сыну победу на выборах; эти слухи категорически отрицаются самими Кеннеди, но старательно раздуваются оппонентами». Джеки, как писал Time годом раньше, «позволила себе мастерски упростить образ свекра, защищая его от обвинений, что он руководит карьерой собственных детей. “Вы, – сказала она, – рисуете его этаким гроссмейстером, который ловко передвигает фигуры на шахматной доске… тогда как он вообще-то милый пожилой джентльмен, с которым мы видимся в День благодарения и на Рождество”». Бёрнс согласился убрать из книги пассаж о болезни Аддисона, слухи о которой и без того выплыли наружу и муссировались сторонниками Линдона Джонсона на съезде Демократической партии в 1960-м. В 1959 году Джеки на передовой защищала интересы мужа, но это была лишь первая из баталий, впереди ждали другие, куда более ожесточенные.
На вопрос, почему Джеки возражала против его книги, Джеймс Макгрегор Бёрнс отвечал так: «Она считала, что я недостаточно подчеркнул серьезность намерений Джона Кеннеди, изобразил его не просто плейбоем, но человеком весьма поверхностным, неспособным возглавить страну. По ее мнению, я был несправедлив к Джеку, преувеличил роль его отца и всей семьи в целом, а в итоге у меня получился образ политика, лишенного стойкости, выдержки, решимости, то есть именно тех качеств, которые необходимы президенту». Кроме того, Джеки считала, что, хотя во время кампании в Луизиане Джон официально поддержал резолюцию Верховного cуда по гражданским правам, сомнения Бёрнса по поводу того, в какой мере он поддерживает либеральный курс, играют на руку простивенсоновскому крылу Демократической партии. Относительная молодость Джона и его репутация плейбоя действительно были серьезными недостатками, особенно по сравнению с опытом Стивенсона и Линдона Джонсона, который любил иронически называть Кеннеди «мальчик».
Пока Джон собирал голоса в Западной Виргинии, 1 мая 1960 года американский летчик Фрэнсис Гэри Пауэрс, выполняя на самолете-шпионе разведывательное задание, был сбит в воздушном пространстве СССР и взят в плен; этот инцидент привел к острому кризису в отношениях между СССР и США. Парижская встреча Хрущева и Эйзенхауэра провалилась, а с нею и переговоры о разоружении. Между тем отношения с коммунистической Кубой ухудшились до явной враждебности, и Фидель Кастро обратился за поддержкой к «бряцающему ракетами» Хрущеву. Бельгийское Конго получило независимость, но там началась анархия, и ООН направила в Конго свои войска для урегулирования кризиса. Ситуация в мире была опасной – кое-кто полагал, слишком опасной, чтобы доверить управление страной сорокалетнему новичку.
Лора Бергквист писала: «Характерной чертой окружения Кеннеди была верность». Главное условие – благоразумная осторожность в обмен на дружбу и личную откровенность; любое нарушение считалось «обманом доверия». В 1957 году Лора Бергквист работала над статьей «История успеха братьев Кеннеди». В разговоре с Тедом Соренсеном она спросила, правдивы ли слухи – в Вашингтоне только об этом и говорили, – что «сенатор и его жена не ладят и живут врозь». Соренсен с жаром все отрицал, сказав, что Джеки не сопровождает мужа по одной-единственной причине – она беременна (Каролиной), и добавил: «Это между нами». «Однако, – пишет Бергквист, – в период между нашим разговором и публикацией статьи в прессе стали появляться всевозможные заметки [на эту тему]. Две-три строчки с фотографией, где сенатор нежно целует жену, прощаясь с нею в аэропорту… Я написала, что миссис Кеннеди не ездила с мужем, так как ждала ребенка. Думала, что к моменту публикации это уже будет всем известно». Тем не менее, продолжает Бергквист, летом 1964 года Соренсен снова поднял эту тему: «Я, мол, обманула его доверие, рассказав о беременности Джеки. Вот так. Он по-прежнему защищал интересы Кеннеди». Журналист Бен Брэдли – из вашингтонских журналистов он и Чарли Бартлетт были ближе всех к Кеннеди – на себе почувствовал, что значит быть отлученным от дружбы, когда Кеннеди решили, что он переметнулся. В августе 1962 года в журнале Look вышла статья «Кеннеди против прессы», которую написал муж Лоры Бергквист, Флетчер Нибел, и которая стала источником неприятностей для Брэдли, поскольку в статье цитировались его слова: «Практически невозможно написать так, чтобы Кеннеди остались довольны. Даже если напишешь статью в совершенно благожелательном ключе, они непременно найдут к чему придраться». До этого Брэдли с женой регулярно бывали в Белом доме, раз или два в неделю ужинали у Кеннеди, общались с ними по телефону, но за упомянутый «проступок» были отлучены от Белого дома на целых три месяца. В 1975 году, когда Брэдли опубликовал свои мемуары «Разговоры с Кеннеди», Джеки вообще перестала с ним общаться.
Весной 1960-го Джеки узнала, что снова беременна, но в ходе кампании предварительных выборов продолжала сопровождать мужа в некоторых поездках, в том числе в заснеженный Висконсин. Она находилась подле мужа в милуокском отеле, когда сообщили о неудовлетворительных результатах первичных выборов. Джек обошел Хамфри, но получил всего 56 процентов голосов, причем электорат четко разделился на католиков и протестантов. Как ни пытался Джек уклониться от религиозного аспекта, ему предстояло столкнуться с ним лицом к лицу на первичных выборах в Западной Виргинии, где проживало 95 процентов протестантов и только 5 процентов католиков. В Западную Виргинию Джек отправился вопреки совету отца; Джо считал, что «этот штат нам особо не нужен, а тамошние жители растерзают его за то, что он католик». Сын настоял на своем. Религиозный аспект всплыл, подтвердив мнение вашингтонских экспертов, что католику никогда не стать президентом, и репортеры толпами хлынули в Западную Виргинию, а вместе с ними, как писал Олсоп, в ответ на отчаянные призывы лагеря Кеннеди туда же устремились сотрудники его предвыборного штаба «с чемоданами долларов».
Пока Джозеф Кеннеди дергал ниточки за кулисами, наводняя штат деньгами и обращаясь к сомнительным мафиозным связям, чтобы помочь сыну, Джеки тоже сосредоточила усилия на Западной Виргинии. Нуала Пелл, жена Клейборна Пелла, сенатора от Род-Айленда и близкого друга Кеннеди, так вспоминала об участии Джеки в предвыборной кампании в Западной Виргинии: «Сотрудники штаба постоянно ворчали, что Джеки не интересует кампания… и они заставят ее что-то делать, но должна сказать, когда Джеки говорила со всеми этими шахтерами и работягами, она была бесподобна, и все вокруг только ахали да охали… Она с легкостью завоевывала сердца».
Происходящее смешило Джеки, она описывала в письме к Гору Видалу, как пойдет в супермаркеты общаться с несговорчивыми избирателями: «Представляешь, я стою у касс и должна пожимать руки покупательницам, выходящим из магазина, а они изо всех сил стараются избежать контакта – прячутся за полками с товаром, стремглав бегут по проходам, забиваются в углы». Именно в Западной Виргинии Джеки (и Джон тоже) впервые столкнулись с настоящей бедностью, поскольку многие горняки сидели без работы. Кеннеди жили в коконе собственной сытой жизни, поэтому нищета и голодное существование местных жителей стали для них потрясением. Как хозяйка Белого дома Джеки помнила ту поездку и позаботилась, чтобы все контракты на производство стеклянной посуды для президентского дома отправляли в Западную Виргинию.
Беременность не позволяла Джеки активно участвовать в кампании 1960 года, но она делала все возможное, чтобы помочь мужу. Лично следила за тем, как в кампании задействовали жену Тедди, Джоан, самую молодую и красивую из женщин Кеннеди. С точки зрения семейства Джоан наверняка была идеальной невестой: католичка, девственница, получившая образование в манхэттенвиллском монастыре Святого Сердца, где обучались все девочки Кеннеди. Когда ей было двадцать один, ее познакомили с двадцатипятилетним Тедди Кеннеди; по наущению матери его пригласили открыть в Манхэттенвилле новую гимназию, и на этом событии присутствовали семеро членов клана. Джин, в свое время познакомившая Этель и Бобби, представила Джоан «младшему братику», высокому крупному красавчику Тедди. Джоан выросла в Бронксвилле, на глазах у Кеннеди, так что о ней знали всё. Роуз – позднее она рассказывала невестке, как молилась, чтобы Тед взял в жены милую девушку-католичку, – на всякий случай после разговора с самой Джоан навела справки у матушки Элизабет О’Брайен, директрисы монастырского колледжа. Фактически это был, как грустно вспоминала Джоан, брак не столько по любви, сколько по приказу извне. Тед весьма невнятно сделал Джоан предложение, а потом надолго уехал помогать брату в предвыборной кампании по переизбранию в сенат, изучал право в Виргинии и вернулся уже к помолвке. Несмотря на это, Джоан говорила: «Все считают, что наш брак заключен на небесах… мои свекор и свекровь, мои родители, мои подруги и друзья Тедди».