Женщина приручает лаской, мужчина - терпением
Шрифт:
— То, что нужно, — расплылась в довольной ухмылке женщина. — Браво, Гермиона, ты меня порадовала. Думаю, можно считать, что Северус Снейп теперь будет твоим постоянным клиентом.
Меня охватил ужас. Внутри все оборвалось. Нет. Только не он. Вернулся. Зачем?! Ну почему?! За что?!
— Кстати, сегодня он не один, — хмыкнула женщина. — Никогда бы не подумала, что мрачный и неприступный Северус Снейп такой… затейник.
Не один… Слезы душили. От страха дрожали колени. Не один…
— Будь умницей, — последнее
Обслуживать двух мужчин одновременно мне уже было не в первой…
Все. Отступать некуда.
Снейп и Малфой. Профессор и отец сокурсника. Ниже не упасть.
Как они смотрели… Их взгляды просто срывали с меня эти непристойные тряпки.
Желая укрыться от их жадных взглядов, я решила сперва предложить выпивку… Что угодно, лишь бы оттянуть этот момент…
После самого первого клиента я никогда не позволяла себе плакать во время секса: мужчины не ведают жалости, слезы их только раздражают, заставляют чувствовать себя отвергнутыми… Так вещала Харрис.
Но ощущение болезненной заполненности от них, ощущение жадных, грубых пальцев и губ на своем теле прорвали мою хрупкую эмоциональную защиту: я чувствовала, что слезы катятся по щекам, и только молилась, чтобы никто из этих наслаждавшихся процессом мужчин ничего не заметил.
Меня удивил поцелуй профессора: он был страстным, глубоким, нежным… Меня вообще удивило, что он меня поцеловал. Судя по прошлому разу, такие ласки не для него. Еще бы. Это же неприступный Северус Снейп.
И опять звон монет…
Я ненавидела его — признак моей ничтожности, моей продажности…
Я слышала звук удаляющихся шагов….
Господи, ускорь время! Как пережить оставшиеся месяцы?! Как?!
Неприятной неожиданностью стало то, что эту минуту слабости увидел Снейп. Я была уверена, что он ушел… Неосторожная идиотка.
Он хмуро и пристально на меня взирал, будто пытаясь залезть в голову. Нет, профессор… Не нужно. Иначе вы узнаете, как сильно я сейчас вас ненавижу и презираю.
Слезы, опять эти проклятые слезы, высасывающие душу.
Когда же они будут выплаканы все?
***
К сожалению, не всем мужчинам нужна ласковая женщина. Некоторые наслаждались кричащим телом, на котором можно излить всю свою ненависть и жестокость…
В тот вечер лежать я могла только на правом боку: спина, живот, грудь и левый бок полыхали огнем, доводя до безумия.
Мадам Харрис немногословно заверила, что зелье будет утром, после того, как клиент выплатит неустойку. Жадная, бесчувственная стерва!
Я почти провалилась в спасительную дремоту, когда дверь с громким стуком распахнулась.
— Вставай! — Харрис выглядела испуганной и какой-то безумной.
Женщина начала копаться в шкафу и вытащила самое закрытое сверху, но не менее сексуальное ниже пояса платье.
— Быстро поднимайся!
— Но… — я так удивилась,
Она вообще в своем уме?! Я пошевелиться не могу…
— Никаких «но»! Если ты сейчас же не обслужишь клиента — у меня будут проблемы! А мои проблемы — это твои проблемы и, соответственно…
— Хватит! Можете не продолжать, — хотелось закрыть уши ладонями и заорать. Как мне надоели эти угрозы! — Я еле шевелюсь…
— На, выпей! — сунула мне флакон и тут же потянула за руку, вынуждая подняться.
Обезболивающее. Хоть что-то…
— Быстрее приводи себя в порядок, — она суетилась, помогая и с прической, и с макияжем, — у Снейпа терпение не безгранично!
Нет… Снейп… Опять этот Снейп!
— И еще… — Харрис металась по комнате, — нельзя, чтобы он увидел твое тело.
Она в своем уме?
— И как же… — ехидный вопрос так и не слетел с губ…
— Вспомни все, чему тебя научили, девочка! — рявкнула женщина, заканчивая этот пустой разговор.
Изображать из себя ненасытную, влюбленную соблазнительницу и так было сложно под взглядом этих внимательных глаз, но сегодня все стало еще хуже: действие обезболивающего оказалось недолгим. Харрис явно сэкономила. Единственное качественное зелье в ее запасах — контрацептивное. Остальное — дешевая подделка.
Трение ткани о кожу приносило мучительную боль, но все стало еще хуже, когда Снейп прижал меня к кровати. На мгновение в глазах даже потемнело… Из горла вырывались болезненные стоны, но вроде обезумевший от похоти мужчина воспринимал их, как признак моего наслаждения. Я смотрела поверх плеча, молясь, чтобы все поскорее закончилось. Но потом это жаркое, крепкое объятие, и я не выдержала… Боль была адской.
Я видела его хмурый, совершенно ясный взгляд. Видела огонек злобы и раздражения. А потом этот звук разрываемой ткани…. И тонкие пальцы, невесомо гладившие каждую рану…
Что, профессор, в чем вы меня обвинили?
В моей бесхребетности? В предательстве моих талантов? Да что ж вы сами сюда таскаетесь, заставляя меня чувствовать себя еще паршивее?!
Через мгновение после его ухода, в комнату влетела хозяйка. Смачная оплеуха больно обожгла щеку.
— Неблагодарная дрянь! Если у меня будут проблемы… Ты за это поплатишься!
Я попыталась что-то возразить, оправдаться, но она ушла, громко хлопнув дверью.
Пробовала провалиться в сон, только чтобы не ощущать физической боли, когда дверь опять распахнулась.
Она так и будет сюда без конца бегать?!
Или опять нужно удовлетворить желание очень важного клиента?
Из горла вырвался нервный смешок. Наверное, я все-таки начала сходить с ума…
На тумбочку Харрис поставила флакон:
— Вот твое зелье.
Ого! А обещала только завтра. Вот как расщедрилась…. С чего бы это?