Женщина приручает лаской, мужчина - терпением
Шрифт:
***
Прошел месяц.
Я усвоила все уроки… даже лучше, чем следовало.
Никогда за всю жизнь я не чувствовала себя такой грязной, такой опозоренной.
Совет Мэрри не давал сойти с ума в этой бесконечной череде ночей, сменяющихся мужских лиц и путах жадных рук.
Уроки мадам Харрис тоже оказались полезными и, нужно отдать должное, весьма действенными. Удовольствие я, разумеется, не получала, после каждого очередного удовлетворенного клиента рыдала до утра… Но… по крайней мере, на изнасилование эти ночи перестали походить…
Единственной
Через пару недель после моего появления в доме Терпимости мадам Харрис позволила написать письмо Уизли. Я долго смотрела в пустой лист бумаги, собираясь с мыслями… Нужно было обманывать дорогих людей, писать о чем-то радостном… Как странно было расхваливать солнечные пляжи жаркой Австралии и заливать пергамент горькими слезами…
Харрис придирчиво перечитала текст, удовлетворенно хмыкнула и, не сказав ни слова, вышла из комнаты. И так она делала потом всегда…
Что меня не могло не радовать, хотя как комично это звучит в подобной ситуации: ни одного знакомого лица за первый месяц я не увидела.
Вскоре у меня появился новый повод для радости. Мучительной, болезненной радости… Я с замиранием сердца ждала окончание месяца, чтобы убедиться, что моя надежда не напрасна…
Да, мадам Харрис не была дурой, но явно ничего не смыслила в зельях. Особенно в их побочных эффектах… Пузырек с нужным снадобьем появлялся на моей тумбочке каждую ночь…
Теперь, проводя ночь с этими безликими, похотливыми самцами, я думала не только о Роне, но и о том, что терпеть осталось меньше года…
И Кормаку не к чему будет придраться. Все претензии пусть предъявляет своей необразованной сообщнице. Ведь однажды я просто не проснусь. Официально это точно не будет тянуть на самоубийство. Я ведь просто выполняла желание Харрис: пила зелье, чтобы в стенах ее заведения ночью не кричать от ужаса, не пугать обитателей и гостей.
А пока нужно было просто перетерпеть…
Я произносила эти слова каждый день, каждую ночь, каждый раз, толкая перед собой дверь в комнату, отдаваясь очередному мужчине…
***
Но однажды в мой хрупкий мир, полный ожидания собственной смерти, ворвалось новое, отягощающее обстоятельство.
Я как раз закончила макияж и прическу, когда в комнату влетела мадам Харрис. Она внимательно меня осмотрела, удовлетворенно хмыкнула и заговорила:
— Гермиона, ты сегодня должна особенно хорошо постараться, — холодно, но явно взволнованно обратилась ко мне хозяйка. Если честно, никогда не видела ее такой. Обычно кроме презрения ее глаза и голос мало что выражали. Обычно она была примером сдержанности и хладнокровности.
— Сегодня тебя ждет Правая рука нашего господина. Будь с ним ласковой
— Нет, — попыталась пискнуть, потому что прекрасно понимала, кто сидит за стеной.
Слава Северуса Снейпа шла впереди него.
Нет. Только не с ним. Пожалуйста! Я не хочу! Я не смогу!
— Нет, так нет… — вдруг пожала плечами Харрис, отворачиваясь и направляясь к двери…
Я даже опешила. Так просто… так…
— Думаю, Джинни Уизли будет сговорчивее, — холодно бросила из-за плеча женщина.
Зря я так обрадовалась. Мерзкая, бездушная шантажистка! Чертов Кормак!
— Стойте! — тут же крикнула я, сглатывая подкативший к горлу ком отчаяния и боли, смахивая слезинки, нахлынувшие на глаза. — Я пойду!
Джинни чиста и невинна. Она никого к себе так и не подпустила, после смерти Гарри… Я не хочу для нее такой участи. А меня уже ничто не вытащит из этого болота…
— Вот и умница. Порадуй его. Он должен уйти в хорошем настроении.
Хорошее настроение и Северус Снейп… Это возможно?
***
В антрацитовых глазах бывшего профессора я увидела потрясение. Северус Снейп был явно шокирован моим появлением… Но не проронил ни звука. Холодность и бесстрастность тут же вернулись к нему. Я видела, как он скользнул по мне оценивающим, ехидным взглядом. Хотелось убежать, спрятаться. Только не делать этого… но… я должна… ради них… ради Джинни. Она не должна оказаться на моем месте.
Раздеваться перед бывшим учителем было до одури стыдно. Я все наивно надеялась, что он вот сейчас встанет и уйдет. Я молилась, чтобы он наорал на меня за непотребное поведение, да за что угодно! Только не это… только не этот огонек желания и похоти в бездонных глазах.
Северус Снейп оказался таким же, как и все остальные…
Представлять вместо него Рона было сложно, гадко и больно… Но я неплохо справилась….
Я тихонько плакала, отвернувшись от приводящего себя в порядок мужчины, молясь, чтобы этот человек поскорее покинул комнату и не увидел мою подступающую истерику.
Я только что отдалась бывшему учителю: с охотой, со страстью, так, как научили…. Меня только что трахнул Северус Снейп…
Браво, Кормак! Можешь собой гордиться! Именно в ту ночь я сполна почувствовала всю «прелесть» его мести. Именно той ночью я по-настоящему почувствовала себя продажной девкой.
Особенно когда за спиной послышался звон монет… Самое большое унижение…
Шорох мантии — и Северус Снейп ушел.
Остатки сдержанности улетучились: я долго рыдала, била кулаками в стену, рвала простыни, на которых только что отдалась ему.
Харрис молча принесла успокоительное и заветный пузырек.
Ничего. Осталось немного… Чуть-чуть…
***
Он ушел. Чтобы опять вернуться.
Я видела, как мадам Харрис зашла в мою комнату и оценивающе осмотрела с ног до головы.