Женщина приручает лаской, мужчина - терпением
Шрифт:
— Прости меня…
Возможно, стоило начинать не с этого, но… я должен был попросить у нее прощение.
Тихий всхлип. Но я тут же подцепил пальцами ее подбородок, нежно, аккуратно потянул вверх, навстречу своему лицу.
Я хочу сказать это, глядя в любимые глаза.
— Спасибо… Я люблю тебя.
Видел огонек счастья и облегчения, видел, как неуверенная улыбка тронула любимые губы.
Одной рукой еще крепче прижал к себе Гермиону, а второй… моя раскрытая ладонь аккуратно легла на пока еще плоский живот.
Гермиона рвано
— Северус…- ее ладошка легла поверх моей изучающей, привыкающей руки.
Ее губы сами нашли мои, прося, почти требуя ласки.
Осыпая поцелуями юное, осунувшееся от слез и напряжения последних недель личико шептал будто молитву:
— Спасибо, любимая. Ты сделала меня самым счастливым мужчиной на земле…
Несмотря на ощущение счастья, мои мысли возвращались к только что просмотренным воспоминаниям… Я не успокоюсь, пока не отомщу… Один подонок заслужил долгую и мучительную смерть. И я уж постараюсь, чтобы она такой и была.
Комментарий к Глава 20.
– В напряжении.
А что конкретно увидел Северус в воспоминаниях Гермионы, мы узнаем в следующих главах.
Огромное спасибо моей любимой бете, которая помогла довести эту главу до конца и исправить такие ляпы, о которых лучше умолчать, чтобы не было стыдно))
Огромное спасибо всем, кто ждал продолжение))
========== Глава 21.
– Воспоминания Гермионы Грейнджер: Жизнь после поражения. ==========
Финальная битва за Хогвартс осталась в моих воспоминаниях смазанной картинкой, полной боли, криков и слез. А еще горечи… горечи поражения.
Видеть распластанное на земле тело лучшего друга, слышать победоносный хохот тирана и его подхалимов…
Я чувствовала, что внутри меня что-то надломилось… слишком многое пришлось потерять. В груди будто появилась огромная, зияющая дыра, которая высасывала все эмоции…
Но я не собиралась сдаваться, хотела сражаться до конца.
Видя, как замертво падает Невилл и прочие, не согласные с победой тирана, я готовилась к такой же участи.
Но нет…
Волан-де-Морт вовремя приказал своим ручным собачкам остановить массовое уничтожение… иначе ему просто было бы некем править.
Темный Лорд решил дергать совсем за другие ниточки. Вам не жаль своих поганых жизней? Замечательно… Может, тогда пожалеете жизни своих близких, своих любимых?
Поэтому большое семейство Уизли, пряча друг от друга глаза, приняло новую власть.
Как и все остальные.
Как и я.
Что касается меня: палочку отобрали практически сразу, возвращение грязнокровок в мир маглов по своей воле было категорически запрещено, да и некуда мне было деваться: мои родители жили где-то далеко с измененной памятью, и теперь я никак не могла вернуть их воспоминания. Наверное, оно и к лучшему. Ведь ничего радостного я бы им не поведала.
Единственной
Конечно, Рон забрал меня к себе. Не в роли служанки или рабыни, а в качестве своей любимой девушки.
Шло время.
Мы научились жить в сложившейся ситуации.
Рон получил неплохую должность в Министерстве Магии, все члены семьи Уизли тоже были пристроены.
Все шло своим чередом.
Наши отношения с Роном окрепли, пропитались доверием и несмелыми лучами счастья, ночи были наполнены нежностью и удовольствием.
Мы жили отдельно в небольшом, уютном домике в магловской части Лондона. Рон сам это предложил: знал, что так мне будет проще жить без магии. К тому же… рядом с чистокровным волшебником грязнокровкам было позволено жить где угодно. Так что тут не возникло никаких проблем.
Жили мы уединенно, спокойно. Еще несколько месяцев назад я бы взвыла от этой рутины, от кажущейся скуки и бездействия, а теперь… теперь все было по-другому.
Не нужна мне была больше активная деятельность, поиски способов добиться победы и свержения тирана. Все это потеряло для меня смысл. Я не хотела лишаться того немного, что у меня осталось после поражения.
Я безумно боялась, что однажды Волан-де-Морту взбредет что-нибудь в голову, и он разлучит меня с моим Роном, с его семьей… со всем этим хрупким счастьем, которое позволяло жить.
Я думаю, Рон меня прекрасно понимал… понимал, что больше я не готова сражаться. Что я хочу спокойствия.
Именно поэтому так и поступил…
Прошло почти два с половиной года после Финальной битвы, когда на одном из совместных ужинов в Норе Рон сделал мне предложение.
Вот когда все Уизли как будто очнулись от летаргического сна. Вот когда в стенах их многострадального дома вновь зазвучал искренний смех. Вот когда Молли, которая все еще оплакивала Фреда, вдруг с горящими азартом глазами заявила, что всю подготовку она возьмет на себя. Даже Джинни, которая после смерти Гарри вообще прекратила улыбаться, вдруг радостно засмеялась. Искренне, по-настоящему. Они с Молли обняли меня, что-то щебетали об огромном шатре во дворе, о списке гостей, о блюдах, которые будут на нашем пиршестве…
Если я и хотела возразить, ведь свою свадьбу всегда представляла другой, то видя их оживившиеся лица, их горящие счастьем и желанием бурной деятельности глаза, я поняла, что позволю этим женщинам сделать все, как они захотят.
Главное, чтобы они всегда так же улыбались. Главное, чтобы они всегда чувствовали себя такими живыми…
Единственное, что мне позволили сделать жизнерадостные Уизли — это выбрать самостоятельно свадебный наряд. Я долго рисовала эскиз: не хотелось чего-то вычурного. Всегда представляла себя в легком, струящимся по телу атласе… Моя фантазия и рука с карандашом объединились: довольно скоро рисунок был готов.