Женщина приручает лаской, мужчина - терпением
Шрифт:
Гермиона в безопасности.
— Люблю тебя, — заметил, как к ее глазам подступили слезы.
Все. Хватит. Я скоро вернусь.
Отступил на шаг от девушки и, улыбнувшись, прошептал:
— Люблю.
И тут же трансгрессировал в назначенное место.
***
— За это время я бы уже попрощался со всеми своими любовницами, — наигранно возмутился Люциус, стоило мне оказаться в условленном месте.
Я лишь хмуро на него глянул и направился к ожидающим нас соратникам: те тут же почтительно склонили голову, стоило нам
А дальше все закрутилось в водовороте сменяющих друг друга событий. Несколько трансгрессий — и вот я уже ощущал вслед боязливые, смешанные с восхищением взгляды в этом чертовом Французском Министерстве Магии. Разговор с заикающимся под моим хмурым взглядом Министром: и кто посадил на этот пост такого идиота?
Долго пришлось разбирать все обстоятельства и имеющиеся сведения, выслушивать планы по перехвату зачинщиков, вносить свои коррективы в разрабатываемые операции…
Я чуть не выл от злости и раздражения!
Почему я должен этим заниматься?
Что за идиоты сидят в этом Министерстве, если не могут справиться с элементарными задачами?!
Конечно, если бы где-то далеко меня не ждала Гермиона, если бы сердце не рвалось на части от съедаемого беспокойства, я бы более снисходительно относился к этим людям.
Но так… Мне казалось, от моих едких замечаний и злобных взглядов они все скоро или начнут заикаться, или уж точно попадают в обморок.
Но совладать со своими эмоциями становилось все сложнее.
Хотя, думаю, внешне я оставался беспристрастным.
Но если бы кто-нибудь сейчас заглянул в мою голову… О, они бы узнали много нового о Северусе Снейпе. О том, что это злобное, холодное существо — ранимый человек, у которого есть за кого бояться, есть за кого беспокоиться.
Да, эти людишки удивились бы, пойми, что Северус Снейп умеет любить…
Так… спокойнее, Северус…. Спокойнее…
Заметил, как на меня удивленно косится Люциус… Может, я все же себя чем-то выдал?
Мой взгляд то и дело бегал по циферблату часов: на дворе стояла глубокая ночь, когда Министр несмело, глотая окончания слов… ей-богу, как Лонгботтом на Зельеварении!.. предложил прерваться, блея о том, что дорогим гостям-соратникам нужно отдохнуть, а завтра уже все продолжить.
Нет уж! Чем быстрее вылезу из этого дерьма, тем скорее окажусь рядом с Гермионой!
Я уже открыл рот, чтобы высказать все, что по этому поводу думаю, придавив этого идиота своим авторитетом, но тут голос подал Малфой, зевнув и лениво потягиваясь:
— Это замечательная идея! — спокойно заметил аристократ, здорово оттаптывая мне ногу под столом. — Завтра утром продолжим.
Злобно зыркнул на Малфоя, но он спокойно выдержал мой уничтожающий взгляд.
Не в первой.
В его глазах так и читалось: «Остынь, дружище! Пойдешь сейчас напролом — точно подохнешь!
***
Мы трансгрессировали прямиком в выделенные апартаменты в очень престижной гостинице.
На всякий случай наложил отменные защитные чары на наш номер.
Люциус тут же развалился на диване в общей гостиной, призывая бутылку Огневиски, и щедро наполнил стаканы.
Я уселся в кресло напротив, принимая направленный мне чарами стакан. Но… чертова огненная жидкость просто не лезла мне в глотку!
Я сам не понимал, что именно со мной происходило. Отчего меня прямо потряхивало от неведомого ужаса?
Как я не старался заглушить, задавить свои непрошеные мысли, меня не покидало странное, высасывающее чувство, что надвигается беда. Что-то страшное должно сегодня произойти. Со мной… или с ней?
Беспокойство о Гермионе не уходило, а набирало силу. Что она сейчас делает? Смогла ли уснуть? Мы ведь так давно не ночевали по раздельности. Оставили ли ее ночные кошмары? Все ли в порядке?
И Тинки не призовешь: не хотел, чтобы девушка хоть на минуту оставалась в полном одиночестве…
Не в силах больше сидеть, вскочил с места.
Люциус удивленно приподнял бровь.
Стараясь опередить ненужные расспросы, направился в свою комнату:
— Пойду спать, и тебе советую, раз уж ты так жаждал отдохнуть, — не мог не поддеть его.
Захлопнув дверь, тут же прижался спиной к шершавой поверхности. В комнате было очень тепло, но… отчего меня так трясет?
Даже не раздеваясь, улегся на кровать. Все, нужно просто закрыть глаза, просто уснуть. Завтра со всем разберусь и буду рядом с ней, буду рядом… буду…
Не заметил, как провалился в беспокойный сон-явь…
Во сне увидел испуганную Гермиону с распахнутыми от ужаса глазами: она что-то кричала… Увидел, как неведомая сила приложила ее об стену… в моей гостиной…
Проснулся от того, что меня кто-то тряс.
— Северус! — распахнул глаза, тут же вскакивая и выхватывая палочку, наставляя на прикасающегося ко мне человека.
Люциус.
— Что случилось? Тревога? — от сонливости не осталось и следа.
Уже был на ногах.
— Нет! Ты! — выдал Малфой, хмуро меня разглядывая. — Так орал во сне, что, если бы не твои заглушающие чары, уже бы вся гостиница сбежалась!
— И что я говорил?
Люциус прищурился:
— Имя одной очень аппетитной… — рука с палочкой сама метнулась к его шее.
Малфой криво улыбнулся.
— Имя своей будущей жены.
Этот чертов сон. Такой реалистичный. Такой живой. Но на доме отменные защитные чары! С ней ничего не должно случиться!
Я метался по комнате, как раненный зверь, стараясь избавиться от липкого, неприятного кошмара…
Почему я увидел эту сцену во сне? Была ли эта плохая шутка моего воспаленного от беспокойства мозга или… Или что? Что тогда?