Жеребята
Шрифт:
– Да простит меня мкэ, - начал Мриоэ по-фроуэрски с сильным акцентом человека, недавно начавшего осваивать чужой язык.
– Да прости меня мкэ...
– Кто эта женщина, Мриоэ?
В юношеском голосе Игъаара неожиданно зазвучал тот звон ледяной стали, от которого бежали мурашки по спинам у подданных его отца.
– О венценосная отрасль древа Фроуэро!
– улыбаясь и кланяясь, заговорил Нилшоэа.
– Эта безумная женщина - бывшая жена этого несчастного.
– Когда он развелся с ней?
– перебил его
– Недавно, о благороднейший, - немного запинаясь, проговорил Нилшоцэа.
– Недавно. Она лишилась рассудка, как вы все только что имели возможность убедиться. Мриоэ милостиво отправил ее назад к дяде, а не посадил на цепь.
– По закону и следует, Нилшоцэа, чтобы он отправил ее назад к дяде, - заметил Игэа и поймал злобный взгяд аэольца-ууртовуца.
– Где же ли-Зарэо?
– словно проснувшись, спросил Мриоэ.
– Отчего он не присматривает за своей племянницей?
– Отчего ты не отвечаешь мне, а задаешь вопросы?
– ответил Игъаар, поворачивая темным камнем вниз перстень на своем среднем пальце.
При этом жесте наследника лицо Нилшоцэа на мгновенье перекосилось, как от судороги, а Мриоэ затрясся. Стражники подхватили его обмякшее враз тело под локти.
– Будь мужчиной, - сказал Игъаар, держа на виду левую руку с повернутым перстнем.
– Будь мужчиной и отвечай мне.
– Да... о.... о... о великий... великий нас... наследник... венценосная отрасль... древа Фро..., - залепетал изменившийся в лице Мриоэ.
Сашиа и ее спутница неподвижно стояли посреди зала. Синее покрывало теперь скрывало обоих.
– Я не виновен, мкэ!
– хрипло застонал Мриоэ, приковав безумный взгляд к повернутому кольцу.
– Я - чтитель Уурта! Я принес в жертву освящения соединения алтарей Уурта и Шу-эна в Энниоиэ своего первенца!
– Ноиэ!
– пронзительно закричала жена аэольца.
– Ты скормил Ноиэ огню! Отдай, отдай, отдай, верни мне его целым!
Игъаар на мгновение закрыл глаза. Потом, словно преодолевая боль, повернул кольцо на пальце - дальше, чтобы темный камень совершил полный оборот.
Стражники подхватили Мриоэ и поволокли прочь - как мешок с костями.
Игэа подозвал трясущихся от страха рабов.
– Проводите деву Шу-эна вместе с этой несчастной в мои комнаты, - сказал он и добавил шепотом, слегка сжимая ладонь Сашиа в своей: - Я скоро приду.
+++
Когда Игэа вошел в комнату, Сашиа вскочила и кинулась к нему, пряча свое заплаканное лицо на его груди.
– Она убежала, Игэа, убежала, - повторяла девушка.
– Эта несчастная убежала... и я не знаю, куда... Она такая сильная, Игэа - она вырвалась, мне ее было не удержать... Она убежала прочь, на улицу, а сейчас ночь... Надо найти ее, она погибнет, Игэа!
– Я отправлю людей на поиски, - ответил Игэа.
– Бедная моя Сашиа... Зачем ты пришла? Зачем ты напомнила
– Что-то страшное происходит, Игэа... что-то случилось в городе... почему ты молчишь, ты не говоришь ничего? Раогай нет, никого из семьи Зарэо и его самого - нет... везде сокуны, везде - фроуэрская речь... Что случилось, Игэа?
– говорила Сашиа, взволнованная, со слезами на глазах.
Игэа молчал, нежно прижимая ее к себе. Он словно собирался с силами, чтобы сказать что-то - и не находил их.
– Скажи мне правду, Игэа, - потребовала дева Шу-эна.
– Оттого, что ты будешь скрывать ее от меня, он не станет иной.
– Ты права, сестра Аирэи Миоци, - тяжело вздохнул Игэа.
– Ли-Зарэо... Зарэо... собрал своих людей. Они ушли в сторону лесов Фроуэро. За ними посланы сокуны, но в лесах Фроуэро нельзя найти никого.
– Когда он сделал это, Игэа?
– Вчера. После того, как увидел безумную Оэлай.
– Это была... плямянница Зарэо?! Эта безумная девушка?
– Да. Ее муж принес ее первенца в жертву Уурта. После этого она лишилась разума.
Они сели на ковер - будто не в силах более были стоять.
– Поедем домой, Игэа, - вдруг умоляюще попросила Сашиа.
– Нельзя, дитя мое, - покачал головой фроуэрец.
– Это не положено. Веселье, - он передернул плечами, - должно продолжаться до утра.
Они снова помолчали, потом Сашиа снова спросила:
– Почему Игъаар повернул кольцо?
– Это кольцо власти, - не сразу ответил Игэа.
– Он - сын и наследник правителя Фроуэро. Юноша был глубоко потрясен, увидев Оэлай и узнав причину ее безумия.
– Что теперь будет с Мриаэ?
– спросила Сашиа.
– Если кольцо власти повернуто вокруг пальца хозяина, то вызвавший его гнев должен быть казнен до утра, - ответил Игэа. Потом он добавил: - Это первый смертный приговор, который произнес Игъаар в своей жизни.
+++
Аирэи Миоци стоял в ночной тьме перед пламенем священного светильника с воздетыми руками. Он молчал, и молчание ночи было ему ответом. Пламя едва колыхалось от слабого ночного ветра, светильник, подвешенный к шесту шалаша, мерно раскачивался и прозрачное масло, как вода, выплескивалось на деревянный пол.
Тебе не восстать,
Не утешить ожидающих Тебя,
Не обрадовать устремляющих к Тебе взор.
Спишь Ты - и сон твой бесстрастен,
Забыты мы Тобою,
Подобно мертвым.
Ничего не видишь Ты на земле,
Нет для Тебя жертвы.
Не разбудить Тебя, не вызволить, не поднять.