Чтение онлайн

на главную

Жанры

Жизнь Шаляпина. Триумф
Шрифт:

С Массне Шаляпин встречался не только на репетициях, но и часто гулял вместе по морскому побережью. Иной раз Шаляпин с трудом понимал быструю речь композитора, просил его повторить сказанное, так что в это время Шаляпин не только стремился к обогащению найденного образа, но и улучшал свой французский язык.

Вскоре Шаляпин знал чуть ли не во всех подробностях жизнь и творчество замечательного французского композитора, которого долго не признавали, а теперь он не только один из самых популярных композиторов, но и награжден всеми знаками общественного признания: есть деньги, ордена и слава…

Альберт Первый, верховный князь Монако и одновременно ученый-океанограф, давно обратил внимание на музыку Массне и несколько лет тому назад после прослушивания новой оперы «Жонглер Богоматери» предложил Раулю Гинсбургу поставить ее в театре «Казино». С восторгом рассказывал Массне об этом времени:

– Мы поселились во дворце князя Альберта в качестве его гостей. Мы с женой оставили Париж вечером, погребенные в ледяном холоде, под снегом, и вот несколько часов спустя нас окружила другая атмосфера!.. Это был юг, прекрасный Прованс. Затем показался Лазурный берег! Это был сам идеал! Для меня это был Восток почти у ворот Парижа! Когда я писал «Жонглера», мне казалось, что это последний мой шедевр. Я был так увлечен Бургундией XIV века, возможностью показать внутренний мир жонглера Жана, разнообразные состояния его души, от плутовства до жалобных интонаций. Представляете, ни одной женской роли, ни одной

любовной арии, но много народных праздников, массовые сцены, монахи, танцы и забавы, монастырь, куда принимают Жана во искупление его грехов, и он наконец решается прославить Богородицу жонглерским искусством, пением, танцами… Наконец Богородица прощает его, и он умирает у ее ног… И вот уже несколько лет опера не сходит со сцены европейских и американских театров… На сцене театра «Казино» была поставлена и опера «Керубино», «Тереза», одноактный балет «Тореро»… И вот «Дон Кихот»…

Шаляпин попросил подобрать ему литературу о Массне, вскоре ему подарили роскошное издание монографии Луи Шнейдера о Массне, на меловой бумаге со множеством иллюстраций. Кроме того, Рауль Гинсбург был так любезен, что подобрал несколько газетных и журнальных статей о жизни и творчестве Массне… К тому же и прогулки с самим Массне… А если вспомнить, что говорил об опере «Тайс» исполнитель одной из главных ролей, его приятель Жак Дельмас, помогавший ему учить французский язык, совершенствовать произношение, рассказавший о легендарной певице Сандерсон, то можно сказать, что Шаляпин получил полную информацию о Жюле Массне… Да и сам Федор Иванович познакомился с Массне, можно сказать, на заре своей оперной карьеры: в первый год своей службы в Мариинском театре исполнял небольшую роль судьи в опере «Вертер». Потом – «Богема» в театре «Казино»…

«Массне знал успех и ледяное молчание зала, – размышлял Шаляпин, гуляя по набережным Монте-Карло. – Чайковский, проиграв оперу «Король Лахорский», подумал, вот бы ему такую оперу написать! Он признавался друзьям, что он совершенно влюбился в оперу Массне. И многое отдал бы, если б ему удалось написать «Орлеанскую Деву» не хуже этой оперы. И дело не в том, что Массне хвалили за эту оперу, есть и те, кто упрекал его за то, что он порой звуковые эффекты принимал за эффекты драматические, порой темпераментность его была лишена органической силы. Многие критики признавали, что талант его оживал только тогда, когда в основе его сочинений была любовная лирика. Музыка Массне пленила Чайковского необычайной прелестью фактуры, простотой и в то же время свежестью стиля и мыслей, богатством мелодий и особенно изяществом гармонии. Вот критики говорят, что он эклектик, такой же, как Гуно, но зато он никому не подражает, Стасов, Цезарь Кюи то хвалили, то ругали Массне… А кого из талантливых, прокладывающих новые пути-дороги не ругали? Наши грамотеи вроде Цезаря Кюи, выделяя Сен-Санса и Массне за то, что они чужды оффенбаховской пошлости, его грубого, площадного, часто грязного смеха, за то, что они чужды слащавой приторности и избитых гармонизаций Гуно, хвалили их за то, что их музыкальные идейки мелки, но обработаны они старательно… Странно все это читать о маститых композиторах, составляющих славу и гордость теперешней Франции… И лишь некоторые из самых дальновидных его современников, как Гуно, увидели в нем избранника, которого небо отметило своим знаком, как своего ребенка, советует ему приготовиться к роли мученика, но вместе с этим смело развернуть крылья и без боязни довериться возвышенным сферам, где земной свинец не достигает птицу неба… В Массне отмечали тусклость колорита, вялость печали, а он повлиял на Бизе, написавшего ораторию «Святая Женевьева – покровительница Парижа»… В «Иродиаде» он показал Иоанна Крестителя, этого сурового и непримиримого пророка, по выражению критиков того времени, воздыхателем из комической оперы, дал ему в любовницы Саломею, которая попросила в награду за танцы голову своего возлюбленного Иоанна Крестителя. Словом, и здесь Массне со своим либреттистом перешел границы свободы, дозволенной художнику при обращении с правдой истории… Саломея, по мановению авторов «Иродиады», превратилась из бесстыдной куртизанки в мистическую Магдалину… Не случайно Верди, отметив хорошую технику и сценическую роскошь оперы, тут же удивился, что святой Джиованни занимается любовью с Саломеей… Что ж после этого удивляться странностям либретто «Дон Кихота»… Но самое удивительное – «Иродиада» имела огромный успех. Может, потому, что после первой же постановки оперы на сцене в Брюсселе от кардинала Каверо последовало так называемое малое отлучение от Церкви Массне и Милье, автора либретто. Всякий запрет способствует успеху того дела, которое запрещают… Не раз в критике говорилось, что Массне – лирик, а все время пытался писать на темы исторических трагедий. Там, где он поет о счастье, о любви, ее печалях, он на высоте, тут появляются затаенные, тихие и тишайшие эмоции. Ласка, нежность, зыбкость всех этих чувств – вот где Массне велик… И подлинный успех пришел к нему тогда, когда в центре оперы поставил любовную историю кавалера де Гриё и Манон Леско. Повесть Антуана Прево, ее очаровательные образы любви больше всего подходили таланту Массне. Балет Галеви и опера Обера на эту же тему оказались неудачными. Естественно, и здесь сюжет был изменен, многое за эти полтора века ушло в небытие: в XVIII веке не считалось зазорным обманывать в карты и убивать своих соперников. Манон называли удивительным сфинксом, так и возник образ новой Манон, способной искренне полюбить, но она может и изменить ради жизненного успеха… И в «Манон» все оказалось переделанным в угоду требованиям современности… Массне прожил целое лето в Гааге, в той самой комнате, где некогда жил аббат Прево, и все потому, что, прежде чем писать ту или иную оперу, он должен представить себе своих героев. И Манон долго не получалась у него, пока он не представил себе наружность прелестной девушки, продавщицы цветов в Париже, он никогда не говорил с ней, но ее наружность просто преследовала его, он неустанно думал о ней, это была поистине Манон. Он видел ее во время работы над оперой.

Потому-то она и оказалась такой живой, привлекательной. И исполнительница роли Манон, ознакомившись с оперой, плакала и причитала: «Но ведь это моя жизнь… Моя жизнь!» И успех был громадный! Чуть ли не во всех крупных городах Европы опера была поставлена и шла с отменным успехом. Здесь Массне нашел себя, раскрыл истинные черты своего таланта. Он и раньше превосходно писал о любви, и в опере царствует любовь во всех ее проявлениях, нежная, ласковая, мечтательная, восторженная… Обаяние женского характера с его веселым кокетством и шаловливым обаянием истинной женщины – вот что прежде всего определяло успех… Есть и прожигатели жизни, игроки, буржуа… В главной героине есть и меланхолия, и веселость, и расчет… Искренность, непосредственность, без шумных оркестровых эффектов… И после этого громаднейшего успеха «Манон» Массне взялся писать оперу «Сид» по известной драме Корнеля. Почему? Рыцарски возвышенный, героический сюжет – не в таланте Массне… Да и средневековая Испания, ее быт и нравы не давали возможности, как в «Манон», приблизиться к современности… И у Массне героический Сид, по мнению одного из критиков, оказался «маленьким Сидом»; он много великолепного дал увидеть и мало хорошего услышать. А когда начал писать «Вертера», оказывается, посетил домик Гёте… Неотразимая обольстительность есть и в «Вертере», которого немцы считали слишком французской, а французы – слишком немецкой оперой, а попросту говоря, это была еще одна талантливая вещь. Но и в этот раз были критики, которые готовы усмотреть в ней вместо глубокой психологической драмы нечто сентиментальное, слезливое и весьма монотонное, находили и ходульность, и мелодраматизм, бесцветность, а Цезарь Кюи просто-напросто предрекал «Вертеру» полный провал: дескать, музыка Массне не заставит даже призадуматься и не затронет лучших человеческих чувств… Странно, почему критики делали такие выводы? Ведь в наши дни многие называют «Вертера» «очень красивой оперой», цельным и глубоким произведением… И еще более странно, что одно произведение автора сравнивают с другим того же автора, иной раз одно из этих произведений проигрывает другому… Ну и что из этого следует? Зачем сравнивать разные вещи? В «Манон» – чувственное очарование любви, реальной, плотской, а в «Вертере» – лишь мечта о любви, здесь герой еще обожествляет свое чувство, здесь есть некая идилличность… И каждый раз сравнивали оперу с первоисточником, но почему «Иродиада» Массне должна походить на «Иродиаду» Флобера? Или критики находили, что «Вертер» Массне уступает «Вертеру» Гёте, а потому о Массне писали с иронией. То же самое можно сказать и о «Мефистофеле» Бойто. То же самое можно сказать и о «Дон Кихоте» Массне… И разве этого же не понимает композитор, берущийся за такие сложные темы? Конечно понимает… И с каким увлечением пишут музыку о Фаусте, Мефистофеле, Дон Кихоте… Массне не раз говорил, что ему приходилось выучивать либретто наизусть, чтобы беспрестанно иметь его перед собой, не нуждаясь в том, чтобы носить текст в кармане, а потому он мог работать вне дома, на улице, в свете, за обедом, в театре, везде, наконец, где у него нашелся хоть минутный досуг…

Шаляпин много думал о предстоящей роли, о судьбе Массне… «Вот и меня преследует Дон Кихот повсюду, пока я не сыграю его на сцене, пока он не войдет в мою плоть и кровь со всеми своими, как говорится, потрохами. И он меня преследует здесь повсюду, на улицах, в кафе, на сцене, в гостинице, даже в игорном доме… И не должен я ни на минуту забывать, что порой столкновения с Дон Кихотом приводят к обратному результату, как, в частности, случилось с бакалавром Алонсо Лопесом, который из-за того, что не сумел толково ответить, куда он путь держит, был сбит Дон Кихотом, сломал ногу, словом, так был изобижен, что эту встречу с Дон Кихотом будет помнить всю жизнь как «истинное злоключение». Поистине все в Дон Кихоте странно, своеобразно, полно неожиданностей… Да, Массне, как и Гуно в «Фаусте», мельче, но опера Гуно стала любимой и популярной во всем мире: особенности жанра не позволяют углубляться в сферу философских идей. Дон Кихот – личность не только своеобразная, но и удивительная: ни один расстроенный ум не страдал еще таким необыкновенным видом помешательства. И сама жизнь содействовала его исцелению… Казалось бы, «Дон Кихот» – тоже про любовь, но здесь любовь преувеличенная, гипертрофированная, далекая от «Манон» и «Вертера», вдали от реальных жизненных отношений… Порой Массне упрекают за то, что оркестр всегда неистов, всегда трепещет, всегда доведен до максимума звучности, так что уши готовы лопнуть от напряжения, порой все заглушают литавры, тарелки и большой барабан… Сплошной грохот и насилование слуха… Плохо, если человек стремится казаться выше ростом и грандиознее, чем он есть на самом деле. Это производит комическое впечатление, каждый должен быть самим собой, каждый должен пить из своего стакана. Массне чаще всего остается самим собой, играет красками, ритмами, сменами ситуаций, создает такие нервные повороты в развитии действия, что и привлекает внимание. Использует множество эффектов, сильно воздействующих на публику…»

Шаляпин часто возвращался в своих раздумьях к опере «Дон Кихот». Все это время он искал внешний облик искателя приключений во имя торжествующего добра и справедливости, рисовал на бумаге, в воображении, десятки, сотни раз напевал слова Дон Кихота, отыскивая то единственное, что соответствовало бы сюжетному моменту. С тоской проходил мимо игорных домов, в которые боялся заходить после прошлогоднего проигрыша, когда он не смог выслать Горькому просимую им сумму на общественные нужды. После проигрыша пришлось писать Горькому, почему он с деньгами не торопился и посылал их туго. И произошло это по причине, в которой стыдно было признаться. Теперь вот решил, что жадничать нехорошо, сначала пофартило ему, увлекся, погнался за легкими деньгами, вошел в азарт, за что и был наказан. Много проиграл в тот приезд в Монте-Карло, теперь надо быть осторожным. Деньги нужны, пора дом свой покупать, хватит по чужим-то таскаться… и при этом Шаляпин вспоминал слова Римского-Корсакова, сказанные им после покупки имения в Любенском: «Дети и жена, Надежда Николаевна, все время восхищаются нашим приобретением, все время говорят о том, что и как будем делать, строят всяческие хозяйственные планы, а я слушаю и восхищаюсь. Действительно, как приятно иметь нечто свое, да притом такое хорошее. Не надо больше думать о приискании дачи, да и никакая наемная дача не пойдет в сравнение с собственным углом…» Вот и Шаляпиным хватит болтаться по наемным углам, дети подрастают, им нужны хорошие условия, а то сколько уж наемных-то квартир поменяли за эти двенадцать лет семейной жизни… Но уж слишком мало пожил в купленном имении Николай Андреевич, может, около года, так что надо покупать, пока молод и есть деньги для этого… А здесь светит солнышко, погода прекрасная, гастроли начались успешно… Да и как же не быть успеху, если вместе с Шаляпиным в «Севильском цирюльнике» участвуют Дмитрий Смирнов и Титта Руффо, лучший Альмавива, и превосходнейший Фигаро… И певицы тоже превосходны, Рауль Гинсбург на этот раз составил замечательную антрепризу, любой оперный театр позавидовал бы театру «Казино»…

31 января (13 февраля) 1910 года Шаляпин писал Михаилу Филипповичу Волысенштейну, своему адвокату, с которым дружил пятнадцать лет и привязался всей душой, высоко оценив его благородное сердце:

«Дорогой Миша.

Получил я твои письма. Всегда рад иметь от тебя несколько строчек. Поистине должен сознаться тебе, что тебя и люблю, и уважаю.

Я уже спел три спектакля «Севильского цирюльника», и, слава богам, очень хорошо. Чувствую себя пока превосходно. Погода великолепная, и я гуляю много. Сейчас усиленно репетируем «Дон Кихота». Пока все довольны, то есть автор и артисты, а что скажет публика, увидим 19 здешнего февраля. Волнуюсь, конечно, страшно.

Милый мой друг, мне кажется, что записка, данная мною Штрауху, не такая. Я отлично помню, что у нас был разговор о 10 копейках с проданной пластинки. И сделано это было с моей стороны так потому, что ему представлялся полный интерес контролировать общество по пластиночке, а это было удобно и для меня. Не можешь ли как-нибудь увидеть мою подлинную записку, данную Штрауху. Конечно, это, может быть, трудно и неловко, но мне кажется, это может сделать общество при расчете с ним.

Мне ужасно неловко думать скверно о Штраухе, но я очень все-таки сомневаюсь о 10 % и почему-то уверен, что должен платить ему 10 копеек с проданной пластинки, то есть, получая 1 рубль 80 копеек за пластинку, 10 копеек отдается Штрауху, а 1 рубль 70 копеек поступает в мою пользу.

Относительно 1000 или 3000, данных ему вначале, не помню, но тоже думаю, что дал ему только тысячу. Попробуй, пожалуйста, разузнать все это поточнее. Обязательство я писал ему своей рукою и сейчас, читая копию, сомневаюсь, чтоб оно было написано именно так. Ты понимаешь, что это ужасно, что я говорю, – может быть, я и ошибаюсь. Прошу тебя сохранить это между нами, ибо я не хотел бы клепать ни на кого… Но вот поди же, гложет меня сомнение, да и только.

Что-то делает моя Марья. Скучно мне без нее ужасно. Уж очень здорово я влюбился. Жалко, Миша, что ты не можешь сюда приехать. Ну а может быть? Наберись сил, да и махни. Если у тебя нет денег, то возьми из граммофонной моей получки сколько тебе понадобится и приезжай. Здесь отдохнешь и солнышко увидишь… Ну-ка! Передай мой сердечный привет твоим сыновьям. Поцелуй ручку Александре Ивановне. А я тебя в свою очередь крепко обнимаю.

Поделиться:
Популярные книги

Совершенный: пробуждение

Vector
1. Совершенный
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Совершенный: пробуждение

Идеальный мир для Лекаря 18

Сапфир Олег
18. Лекарь
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 18

На границе империй. Том 10. Часть 2

INDIGO
Вселенная EVE Online
Фантастика:
космическая фантастика
5.00
рейтинг книги
На границе империй. Том 10. Часть 2

Искатель. Второй пояс

Игнатов Михаил Павлович
7. Путь
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
6.11
рейтинг книги
Искатель. Второй пояс

Мимик нового Мира 4

Северный Лис
3. Мимик!
Фантастика:
юмористическая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Мимик нового Мира 4

Сломанная кукла

Рам Янка
5. Серьёзные мальчики в форме
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Сломанная кукла

Ну, здравствуй, перестройка!

Иванов Дмитрий
4. Девяностые
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.83
рейтинг книги
Ну, здравствуй, перестройка!

Предатель. Вернуть любимую

Дали Мила
4. Измены
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Предатель. Вернуть любимую

Огненный князь 4

Машуков Тимур
4. Багряный восход
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Огненный князь 4

Ваше Сиятельство

Моури Эрли
1. Ваше Сиятельство
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Ваше Сиятельство

Вечная Война. Книга II

Винокуров Юрий
2. Вечная война.
Фантастика:
юмористическая фантастика
космическая фантастика
8.37
рейтинг книги
Вечная Война. Книга II

Черный Маг Императора 8

Герда Александр
8. Черный маг императора
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Черный Маг Императора 8

Темный Патриарх Светлого Рода 6

Лисицин Евгений
6. Темный Патриарх Светлого Рода
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Темный Патриарх Светлого Рода 6

Довлатов. Сонный лекарь 2

Голд Джон
2. Не вывожу
Фантастика:
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Довлатов. Сонный лекарь 2