Жизнь во имя любви (С)
Шрифт:
– Учитель, – перебила я Аристарха. – Давайте я вас на месяц-полтора в пансионат к Прасковье отправлю? Отдохнёте, отвлечётесь от работы. Процедуры восстанавливающие примите. Вернётесь как новенький. А там и о работе поговорим.
Поместье, которым дед Таира наградил отца тётушки Жэни, после её смерти осталось бесхозным. Племянница, ставшая наследницей, не справлялась со сложным хозяйством. Одно дело помогать вести учётные книги и присматривать за персоналом, а другое – управлять самостоятельно. Не было в девушке должной самоотверженности,
Нас с Прасковьей сильно удивило состояние парка, неухоженность особняка, отсутствие отдыхающих.
– Не знаю, как это у тётушки получалось? Кажется, я так же делаю, но слуги не слушаются, клиенты не идут… Придётся продать наследство.
Переглянулись мы тогда и только хмыкнули – буквально за два дня до случившегося главный целитель полуострова жаловалась на гиримское законодательство, не позволяющее совершать куплю-продажу земельных участков. В наследство получить – пожалуйста, а продать можно только хану. Купить же – и вовсе из области фантастики.
– Я разработала действенную омолаживающую программу. Опробовала на добровольцах. Результаты получила уникальные. Осталось место найти, куда приглашать аристократов пожилых. Представляешь, сколько бы пользы могло быть: богатеи бы жизнь продлевали, я часть дохода на больницы для бедных пустила бы да на дальнейшие исследования и развитие целительства в ханстве. Но этот чёртов закон не даёт возможности развернуться. Может, поговоришь с Таиром?
Только о чём говорить? Наместник – это гарант соблюдения законов. Создай прецедент, и мгновенно найдутся желающие землю распродать невесть кому, ничего не оставив от Гиримского ханства.
Услышав отчаянные жалобы владелицы поместья, Прасковья мгновенно сориентировалась. Правда, купить пансионат не получится, но взять в долгосрочную аренду запросто. Вроде как и закон не нарушается, и интересы сторон соблюдаются.
– Пополам? – только и спросила подруга.
Я коротко кивнула. Деньги свободные есть, почему бы не вложить в новое дело. Метод, созданный Прасковьей, был великолепен. Глядя на клиентов, прошедших процедуры, я сожалела об одном – что не было этой чудодейственной программы раньше. Глядишь, Глафира с Николаем Ивановичем прожили бы лет на пятнадцать-двадцать больше.
– Не жалей о том, что не случилось, – обняла меня подруга, почувствовав моё настроение. – Всему своё время, всему свой срок.
И вот теперь я, желая улучшить здоровье и продлить годы моего учителя, предлагаю ему пройти омолаживающую программу.
– Всему своё время, всему свой срок, – отмахивается от меня Аристарх словами Прасковьи, только, похоже, вкладывает он в эту фразу другой смысл. – Ты меня, Роксана, с мысли не сбивай. Я тебя об артефактах спрашиваю. Ты когда соберёшься обновить модель?
Вот же прицепился! Не знает, что ли, что лучшее враг хорошего. И так немало обновлений
С Феденькой я уже об этом говорила, но тот только затылок почесал:
– Вам, Роксана Петровна, желательно других помощников искать, тех, что мыслят иначе. Мы с Аристархом такое уже не потянем. Вот сделать то, что уже придумано – это да, мы сможем. А усилитель… я даже представить не могу, как магическую волну усилить. Нет, Роксана Петровна, не ко мне с этим вопросом. И Аристарха не слушайте. Он пыжится, хочет ещё кому-то что-то доказать, но выше головы не прыгнешь. Мы старое поколение, а вам молодая кровь нужна.
Тогда-то я и задумалась о том, что большинство людей, которые жили рядом и служили мне, уже немолоды. И надо бы искать им замену.
Трудно было признать, что я и сама уже далеко не девочка. Через год сорок будет.
Тридцать пять лет живу в этом мире, помня прошлую жизнь. Сколько разных событий произошло за всё время. Сколько интересных людей повлияли на мою судьбу. Да и сама я воздействовала на историю Тверди – пусть не в целом, а всего лишь на небольшой участок суши, именуемый Гиримским полуостровом. Место, ставшее мне родным не только потому, что здесь расположено моё поместье, родились мои дети, а сама я жена наместника и делю с ним ответственность за благополучие ханства, но ещё и потому, что проросла я в эти земли всей душой ведуньи.
Духи земли, воды и воздуха, обитающие в этих краях, считают меня хозяйкой, откликаются на призыв, отвечают на вопросы. Правда, я, памятуя о том, что часто тревожить духов нельзя, – могут обозлиться и вредничать начать – по мелочам их не дёргаю. Как и пространство лишний раз магией не тревожу. Равновесие сил в природе слишком хрупко и зыбко, чтобы сотрясать его по незначительному поводу.
Осознала я это не так давно. С месяц назад поздним вечером меня призвали жрецы храма Всевышнего. Запыхавшийся юный служитель умолял об одном:
– Срочно, госпожа. Поторопитесь!
Таир, не согласившись отпустить меня одну, пусть и с охраной, мигом собрался, вскочил на коня и поскакал рядом. Под вопли жреца мы гнали во весь опор – и успели.
Оказалось, призвал меня тот самый старик, что связывал наши судьбы. Именно так назывался обряд венчания. Жрец умирал. Казалось, жизнь в нём держится только на упрямстве и желании передать мне нечто важное.
Проводив меня в келью, адепты Всевышнего ушли, оставив нас втроём: едва дышащий старик, я и кот, показавшийся мне ровесником жреца.