Жнец
Шрифт:
Я раздраженно махнул рукой и направился на выход, Пратг поспешил за мной.
— Пусть твои парни стражников меняют. Я к Паре заеду, попрошу, чтобы тайная служба бумагами Мешка Костей занялась. Возможно, что-нибудь интересное найти удастся.
— Сомневаюсь. Слушай, Себастьян, но ведь никто не знал, что именно рассказал Ловкач.
— Оказалось достаточно и того, что он просто попал нам в руки. Найди художника, попробуйте с Якобом набросать портрет толстяка, который похищение наконечников организовал.
— И что нам это даст? В городе его давно уже нет.
— Разошлете по таможням, вдруг где выстрелит.
— Тебе пролетку дать? — предложил Джек.
— Ну не пешком же топать?
— Скажи Пьеру, что потом он свободен.
— Хорошо.
Я направился к стоявшей за оцеплением пролетке. Пратт принялся что-то обсуждать с хмурым Заре. Дознаватели с легким сердцем погрузились в свою карету и отправились восвояси, а стражников без лишней суеты начали сменять нацепившие на плащи и куртки служебные бляхи дворцовые охранники.
Теперь бы еще Малькольма Паре на месте застать…
На квартиру я вернулся только под вечер. Разулся, накинул куртку на вешалку и прямо в одежде повалился на кровать. Вымотался за день — сил нет. Да и на нервах все это время. Синица в руке неожиданно обернулась мерзкой жабой, и надежд на обратную метаморфозу практически не осталось.
Якоб Ланц под замком, но ничего толком не знает. Ош мертв. Неизвестного толстяка давно след простыл, и задержать его поможет только чудо. Даже от набросанного со слов Ловкача портрета сейчас толку немного. Упустили мы время, упустили. Жуликов, которых я по просьбе Мешка Костей к делу пристраивал, и тех не найти. Как в воду канули…
Так что настроение, откровенно говоря, было хуже некуда. Что нам сейчас вообще остается? Сидеть и ждать у моря погоды? А тем временем наконечники спокойно вывезут из Стильга…
Когда раздался стук в дверь, я соскочил с кровати, вытащил из-за голенища сапога шило и, заведя руку за спину, крикнул:
— Кто там?
— Открывай! — рявкнул из-за двери Джек.
— Чего надо?
Я отодвинул в сторону засов и посторонился, пропуская Рауля Лурингу.
Тот прошел в комнату, мельком глянул в висевшее на стене зеркало и, поправив растрепавшуюся шевелюру, направился к столу.
— Мы решили обсудить сложившуюся ситуацию.
— Надеюсь, ты не против? — съехидничал Джек Прагг и помахал у меня перед лицом бутылью с вином. — Штопор есть?
— У меня просто склад штопоров, — тяжело вздохнул я и запер дверь. Ничего обсуждать не хотелось. Ничего уже не хотелось. — Внутрь протолкни.
— Да уж разберусь как-нибудь. — Рыжий прямо на пол сбил ножом с горлышка бутылки сургуч и огляделся по сторонам, — Кружки, кружки у тебя точно должны быть. Морякам без кружек никак.
Я вытащил из шкафа три оловянные кружки, выставил их на стол и уселся на кровать. Успевший откупорить бутыль Джек набулькал мне вина и пододвинул стул к раскладывавшему на подоконнике какие-то бумаги графу.
— Портреты толстяка на границу отправили? — поинтересовался я.
— Да, — кивнул Рауль. — Но надежды на них мало.
— Ты лучше скажи, что по Ошу думаешь. — Джек пригубил вино, разглядывая разложенные графом записи.
— Завербовали его давно. Лет семь назад, если не раньше…
— В поле зрения ни тайной службы, ни надзорной коллегии он не попадал, — заметил Луринга.
— И тем не менее, — пожал я плечами, — Вполне возможно, его использовали втемную. Записей по марионеткам не нашли?
— Думаешь, они должны были быть?
— Не исключено. Не зря же поджог пытались устроить.
— Паре пока молчит, — вздохнул граф, в один присест осушил кружку и отодвинул ее Джеку. — Мне вот что непонятно: какое отношение имеет к этому делу Ланье. То ли он прячущийся за ширмой кукловод, то ли его просто подставили.
— И почему решили убрать Оша, — вновь наполнил кружку графа Пратт.
— Все просто: те двое марионеток действовали не сами по себе. Дожидавшийся их на улице сообщник увидел, что мы захватили Ловкача, сложил два плюс два, и судьба Мешка Костей была решена, — Я поднялся с кровати и взял бутыль. Оражское «Червонное», девятьсот шестидесятого года. Наверняка граф из погребов отца прихватил. — Да он теперь им и не нужен был больше, по большому счету.
— Кому — им? — уставился на меня Джек.
— Еретикам.
— Уверен?
— У тебя есть другие кандидатуры?
— Пока нет.
— Вот видишь.
— И все же меня не оставляет ощущение, что мы упустили какой-то важный момент, — нахмурился Рауль. — Знать бы наверняка насчет Ланье!
Я заходил от стены к стене.
— Зачем Ланье привлекать к этому делу Оша? Пусть медики неправильно определили время смерти Джоэля и Грая, и наконечники похитили именно они, пусть. Но никакого смысла в этом случае усложнять схему не было. Ланье не дурак.
— Никто и не спорит, — зевнул Джек.
— Тогда исходим из того, что Ланье решили сделать козлом отпущения, — задумался граф.
— Дела настолько плохи?
— Я даже представить боюсь, что будет, если Драгарн не получит обещанных наконечников, — вздохнул Рауль, — Дела на фронтах, сам знаешь, не ахти…
— Новые известия? — заинтересовался я.
— Без наконечников Марну нам не отстоять.
— Данциг держится уже который месяц…
— В Данциге заняла круговую оборону чуть ли не треть всех экзекуторов Пламенной Длани. Мы перекинуть столько экзорцистов в тот же Магрев позволить себе не можем.