Зима в горах
Шрифт:
— Доктор не велел мне спешить, — сказала она на прощание. Она явно считала, что, ведя автобус с недозволенной скоростью, Гэрет как бы заставил ее бросить вызов доктору, а это могло привести к самым серьезным последствиям.
Глядя в окно, Роджер видел, как пассажиры начали выходить из бурого автобуса. Кроме того, заметил он и то, что все они — жители Лланкрвиса. У него на глазах мистер Кледвин Джонс перебежал через площадь, застегивая на ходу плащ; почти по пятам за ним следовал Дилвин, обожатель Райаннон. Тем временем Гэрет слез со своего сиденья и двинулся вниз по ступенькам. Роджер быстро сошел за ним.
Дождь здесь был совсем мелкий — почти как туман на море. Бурый автобус стоял на месте, которое обычно занимал автобус Гэрета, последние пассажиры выходили из него. Никаких табличек, указывавших на то, какой компании или какому городу он принадлежит, на нем не было. Однако на табличке с обозначением конечной станции стояло:
— Внерейс… — произнес было Гэрет и тут же умолк.
Роджер взглянул на его лицо — на глубокие, резкие морщины и темные впадины щек и глаз.
Одна из их постоянных пассажирок, веселая толстуха-имени ее Роджер не знал, но она наверняка была тоже Джонс, — как раз вылезла из бурого автобуса и, увидев Гэрета, удивленно повернулась к нему.
— Ты здесь, Гэрет?
— А почему бы мне не быть здесь? — спросил Гэрет, вернее, не спросил, а глухо пролаял.
— Так ведь этот парень сказал… А может, я неверно поняла его, — смутившись, она не докончила фразы. — Он сказал, что это внерейсовый и потому возят они бесплатно.
— Бесплатно? — переспросил Роджер. Он почувствовал, как у него заколотилось сердце.
— Ну да, ничего не надо платить, — пояснила она. И, вспыхнув, поспешно отошла от них.
Но слова ее словно пригвоздили их на несколько секунд к тротуару. А тем временем из бурого автобуса вышли последние пассажиры — женщина с двумя детьми, — и шофер с грохотом захлопнул дверь.
— Эй, ну-ка подожди минутку! — крикнул Гэрет, да так, что слова его эхом отдались во всех углах площади.
Но шофер, не обращая на него внимания, включил сцепление, и пустой автобус двинулся прочь.
Гэрет рванулся было к ручке, когда автобус проезжал мимо, но она находилась в выемке, а покрытый эмалевой краской автобус был мокрый. Рука его беспомощно скользнула мимо ручки, и автобус уехал. Но Роджер успел рассмотреть лицо шофера. Оно было одутловатое, с коротким, как кнопка, носом и тусклыми темными глазами. Такое лицо мог сделать ребенок из теста у мамы на кухне — неловкими быстрыми пальчиками вылепить маску и вставить изюминки вместо глаз.
Бурый автобус уехал, дождь пошел сильнее, а этот рейс вниз принес им лишь несколько монет, заплаченных старухой. Возле них большой коричневый автобус компании «Дженерал» иронически выдохнул облачко выхлопного газа и двинулся в путь, набитый служащими, направлявшимися в Бангор или Лландадно. Гэрет сказал:
— Пошли, выпьем чаю.
Компания по прокату автомобилей запросила Роджера, может ли он представить свидетелей, которые подтвердили бы, что произошло, когда он ехал на их машине. Речь шла не о передаче дела в суд, поскольку никто не собирался его преследовать, а о том, чтобы дать необходимые сведения страховой компании, которая наверняка постарается увильнуть от уплаты, если можно будет доказать, что Роджер неосторожно ехал. Очень жаль, конечно, что никто не видел, как все произошло, но если две женщины, находившиеся в магазине, подтвердят, что они видели, как колесо влетело в дверь, находившуюся ярдах в шестидесяти или семидесяти от того места, где остановилась машина, этого будет вполне достаточно: всякому станет ясно, что колесо отлетело само собой. То обстоятельство, что колесо удалось поставить на место, а машину пригнать назад в гараж, доказывало, что ось не была повреждена, а колесо отскочило, видимо, потому, что ослабли болты. Тогда уладить дело со страховой компанией будет нетрудно. Роджер сообщил имена свидетельниц: миссис Арвел Джонс и миссис Йоло Джонс. Компания по прокату взялась написать им, приложив отпечатанное на машинке изложение событий и прося каждую, если изложенное соответствует ее представлению о том, как все произошло, подписать бумагу — тогда больше уже никто беспокоить их не будет.
Прошло около двух недель. Каждый день приносил свои заботы, и через какое-то время Роджер почти забыл об эпизоде с колесом — лишь время от времени он всплывал в его памяти. Бурый автобус неуклонно их преследовал. Он появлялся не на каждом рейсе, но они никогда не знали, появится он или нет. Он возникал ниоткуда — порой, когда они ехали в город, порой, когда возвращались в поселок, но всегда на две или три минуты опережая их, и за его стеклом неизменно торчала табличка: «Внерейсовый». Случалось, на нем ехал кондуктор, парень с лицом хорька в островерхой фуражке с блестящим козырьком. В других случаях шофер с лицом, как из теста, был один. Но денег за проезд они никогда не брали. Кондуктор — в тех случаях, когда он ездил, — просто сидел среди пассажиров и отвечал на их вопросы. Если его спрашивали, кто ввел такую внерейсовую службу, он неизменно отвечал: «Совет по транспорту». Иной раз пассажиры, не довольствуясь таким ответом, спрашивали, что это за Совет по транспорту,
Все это Роджер узнал из разговоров в поселке и из слегка сконфуженных признаний людей, которые хоть и симпатизировали Гэрету, но ездили бесплатно на «внерейсовом», когда представлялась возможность. Несколько раз он пытался обсудить сложившееся положение с Гэретом, но разговор получался всегда односторонний: Гэрет, точно изголодавшийся ястреб, угрюмо смотрел в пространство и помалкивал. Доходы все уменьшались, а счета за горючее и запасные части требовали оплаты.
Наконец настал день, когда Роджер получил письмо от компании по прокату автомобилей. Ни миссис Арвел Джонс, ни миссис Йоло Джонс ничего не подписали. Они просто оставили письма без ответа. Компания просила Роджера съездить к этим дамам и выяснить, почему они не ответили. Поскольку в противном случае ему самому придется возмещать убытки, — угрожающе было добавлено в письме, — компания надеется, что он посетит их при первой же возможности.
Роджер заехал к обеим женщинам в тот же день. Когда они ехали наверх, с рейсом в десять тридцать, он попросил Гэрета остановить на минуту автобус, добежал до дома миссис Арвел Джонс и постучал. Никто не откликнулся, и он бросился к домику миссис Йоло Джонс, а Гэрет ждал его в автобусе, не выключая тихо урчавшего мотора. На двери миссис Йоло Джонс был не только электрический звонок, но и молоточек. Роджер нажал на звонок и одновременно ударил в дверь молоточком, показывая тем самым, что спешит. Но никто не появился. Он предпринял новую попытку в четыре часа, когда они ехали в Лланкрвис, и в пять часов, когда они спускались в город. И оба раза ни тут, ни там никто не откликнулся. После этого он решил не просить Гэрета останавливать автобус. Он дождался, когда они приехали рейсом в пять сорок пять наверх, и затем из Лланкрвиса спустился в поселок, где жили обе женщины. Обычно в перерыве между рейсом в шесть десять, когда они приезжали наверх, и семичасовым, когда они снова ехали вниз, он отправлялся домой, немного перекусить. Но на сей раз он употребил этот час на то, чтобы посетить миссис Арвел Джонс и миссис Йоло Джонс. У него в кармане лежала копия отпечатанного на машинке текста их заявления — он рассчитывал получить обе их подписи и покончить с этим делом. Но ему снова не повезло. Когда он подходил к дому миссис Арвел Джонс, у него создалось впечатление, что там сидит большая семья: звенела посуда, что-то грохотало — то ли радио, то ли телевизор. Но к двери долгое время никто не подходил; наконец ее приоткрыл мальчик с блестящими недобрыми глазами и сказал: «Дома никого нет». Роджер только хотел спросить его, что это значит — никого нет, но мальчик резко захлопнул дверь. Роджер снова постучал, однако никто к нему не вышел. Интересно, имеет ли он право открыть дверь и войти, а потом спросить миссис Арвел Джонс. Он подергал за ручку. Дверь была заперта. Он продолжал стоять на крыльце. Возможно, мальчик хотел сказать, что дома только дети, а родителей еще нет. Мальчишка произвел на Роджера впечатление ехидного лгунишки, которому нельзя верить. Но может быть, его научили так отвечать, если в отсутствие отца и матери заглянет кто-нибудь посторонний, будь то сосед или торговец. Едва ли, конечно, и все-таки Роджер не мог быть абсолютно уверен, что это не так. Вздохнув, он решил попытать счастья позже, а сейчас направился к миссис Йоло Джонс. Он прошел по улице до домика миссис Йоло Джонс, постучал, подождал несколько минут, позвонил, снова постучал и снова позвонил, пока не уверился, что обитателей либо нет дома, либо они решили не подходить к двери. Тогда, голодный и усталый, он отправился к себе наверх, едва поспел к семичасовому рейсу и с чувством досады и ощущением пустоты в желудке покатил вниз.
В тот вечер, безмерно устав, он решил не гоняться больше за этими бабами, но назавтра предпринять более решительные шаги. Когда автобус десятичасовым рейсом возвращался в горы, Роджер сошел с него в поселке, где жили обе женщины. Плата за проезд к тому времени была уже собрана; он положил кожаную сумку возле Гэрета и сказал:
— До завтра.
Гэрет кивнул.
Роджер сошел со ступенек и постоял на тротуаре, пока автобус не исчез в темноте. Затем он направился к домику миссис Арвел Джонс. Там явно было достаточно людей, чтобы ответить на стук. Наверху светилось окно, а внизу, хотя и было темно, но, судя по долетавшим на улицу звукам, там смотрели телевизор. Роджер постучал в дверь. Последовала долгая пауза — он мог поклясться, что все это время кто-то из дома наблюдал за ним. Затем дверь открылась, на этот раз перед ним стояла небрежно одетая и нечесаная девица. Лицо у нее было явно немытое, хотя она и попыталась скрыть это под слоем косметики.