Змееносец
Шрифт:
Претензий к местным операм и следователю комитета (Мельник его фамилия – с ним ещё придётся работать) никаких нет. Внуку, жаль, всего два года. Опросили бы и его – если бы умел говорить.
Причина смерти – рана в области шеи. Неглубокая – сантиметра три, но точно в сонной артерии. Наверняка быстро умер от потери крови. Края раны ровные. В принципе, если не сравнивать с раной Емельяновой – можно предположить, что напоролся на арматуру. Тело обнаружил собачник, выгуливавший утром первого декабря свою псину. Тоже мне собачник, сопляк семнадцатилетний. Допрошен аж дважды, кстати. Почитаем. Что он под протокол-то говорит? Шёл – шёл – дядю в яме нашёл, никого не видел – ничего не знаю. Хорошо хоть сообщил, не промолчал. А чем Бишин занимался в последний день жизни? Где допросы
Обычно такие люди ведут двойную жизнь. Или обзаводятся каким-нибудь экзотическим хобби – как у Мороза с его кораблями и крысами. Как вернусь, надо будет в бухгалтерии тихонько поинтересоваться, что там мой непосредственный начальник задекларировал за прошлый год. Прицеп к машине или половину доли квартиры где-нибудь в Клину, и всё? Не исключено.
Фотографии покойного Бишина при жизни. Официальная – на паспорт, менял же недавно в сорок пять лет, в галстуке. Домашние фото. На даче. В окружении детей – наверное, в школе. На всех фотографиях в толстых очках на курносом носу. Зрение у покойного было неважнецкое. Вполне можно было предположить, что в сумерках не заметил яму с железяками и в неё свалился. На фотографиях места происшествия очки на носу у трупа были? Посмотрим. Найдены в той же яме, вероятно, свалились, пока летел вниз. Или были брошены туда. Лицо у убитого на сделанных при жизни снимках спокойное, довольное. Обычный человек. Черты крупные, глаза самую чуточку косят к носу. Ни шрамов, ни бородавок.
Следы борьбы на теле и одежде не обнаружены. Одет в стандартный костюм – в нём преподавал в тот день в школе. Ничего не прибавилось, ничего не убавилось. Кошелёк на месте. Солидное такое портмоне. А что внутри? Почитаем: скидочные карты продуктовых магазинов, триста рублей наличкой (вероятно, всё, что жена давала на сигареты), кредитная карта, записок каких-то – целая пачка. Надо будет их перебрать. Посмотреть внимательнее. Не исключено – найдётся ключ.
С отпечатками ног около места обнаружения тела – беда. Натоптали как стадо слонов. Ещё и дождь со снегом пошёл в тот вечер. Только следы покойного и удалось разобрать, да и то благодаря тому, что имелась обувь для сравнения. Остальное – мешанина. Здесь никаких зацепок не найти.
Мобильный телефон? Не пользовался – вот это да! Найти в наше время человека, который не носит с собой мобильный – это из ряда вон. Объяснял тем, что от телефона идут вредные волны, способствовавшие развитию онкологии. Ну что ж – отговорка вполне… А почему, собственно, отговорка? Просто не хотелось человеку пользоваться телефоном, и всё. Я его понимаю. Иногда поневоле подумаешь – лучше бы их вообще не изобретали.
Да, с Емельяновой данных намного больше. Здесь – практически ничего. Убийца мог появиться откуда угодно и уйти куда угодно, пути отхода – на все четыре стороны света. С одной стороны парк вообще примыкает к лесу. Камеры на ближайших домах просматривать сейчас дело гиблое. Да и много времени прошло. Но кое-что есть. Точнее, кое-чего нет.
Мобильным телефоном покойный может и не пользовался, так что его отсутствию и удивляться нечего. А вот портсигар пропал.
Про этот портсигар в допросе вдовы – на полстраницы. Даже изображение есть, где нарисовано (криво, надо признать, женщина явно в художественной школе не училась), как портсигар выглядел. Ценная, должно быть, была вещица – вероятно, единственное ценное, что у покойного с собой было. Серебряный, с гравировкой и монограммой, спереди на крышке изображение эскимоса, ведущего оленя. И вот пропал. Не факт, что его взял преступник – мог
Впрочем, если до сих пор не нашёлся – значит, дело плохо. Местные опера тоже не дураки, наверняка разослали ориентировку по ломбардам и скупкам. Вещь приметная. Но до сих пор не найдена. Находится у убийцы? Наш плохой мальчик любит забирать с собой вещички на память? Не было телефона, так взял портсигар?
Сколько время-то, ого! Без пятнадцати восемь. А Рамиля нет. Ошибся, думал, что он мне в дверь стучать будет. У него больше выдержки, чем кажется на первый взгляд. Ладно, пойду искать его я. Пора ехать. Да, утюг. Может, в номере есть утюг. Надо посмотреть в шкафу.
7.
Мальчик понравился ей сразу, несмотря на глупые очки, делавшие его похожим на повзрослевшего Гарри Поттера. Высокий, с ямочками на щеках, немного застенчивый. Периодически он поднимал глаза на её грудь, слегка открытую. Взгляд он почти сразу прятал, снова утыкаясь в бумаги, которые ему надо было заполнить. Вчера со своим коллегой они приехали уже далеко за полночь. Нужно было, конечно, оформить всё тогда ещё, но Кристину поразил вид спутника молодого человека. Лицо его, напоминавшее морду какой-то амфибии, осунулось и набрякло, посерело. Она испугалась, что ему может стать плохо, и пропустила их, отсканировав только паспорта и забрав листы с распечатанными данными по бронированию. Сейчас, под утро, когда до конца смены оставалось всего-то полчаса, и её вот-вот должен был сменить другой администратор, она торопливо доделывала несделанное.
– Как ваш спутник себя чувствует? – вежливо спросила она. Ответ её интересовал постольку-поскольку, просто хотелось втянуть симпатичного парня в разговор.
Его паспорт она быстро просмотрела ещё когда брала его на сканирование. Хайдаров Рамиль Наильевич, двадцать пять лет. Без обручального кольца на пальце. Если судить по паспорту – не женат, детей нет. Заселился не в самый дешёвый номер. Хорошо одет. Скромный, не развязный. Москвич. Зарегистрирован в Москве и там же родился.
– А я думала, вы местный, – сказала она ему, возвращая документ. – У нас тут много татар.
Он отрицательно помотал тогда головой.
– У меня дедушка ещё в тридцатые годы в Москву переехал на ЗИЛе работать. А бабушка русская.
Значит, москвич.
– Я к нему ещё не заглядывал с утра, – чистый лоб прорезала небольшая вертикальная морщина, – да, надо заглянуть.
– Он коллега ваш?
– Да, – не вдаваясь в подробности, ответил он. – Посмотрите, я везде, где надо, расписался?
– Да, всё правильно, – она быстро просмотрела бумаги. – Если хотите, заполните всё и за коллегу вашего, чтобы он только подписал – так быстрее будет.
Мальчик согласно кивнул и углубился в новую пачку бланков.
– Если будете по городу гулять – зайдите в музей. Он у нас большой, один из крупнейших в регионе. Всё есть – даже скелет мамонта. Они тут водились когда-то. Ещё театр, при Сталине построен. В то время, когда ваш дедушка в Москву на ЗИЛ работать поехал.
Он улыбнулся ей, оторвавшись от листков. Взгляд снова скользнул по её груди. Что ж, показать ей было что. Пусть смотрит.
– А ещё куда можно сходить?
– На Магнитную, – заметив его недоумение, она пояснила. – Это гора такая, в честь неё город назван. Ой, что же я говорю, – спохватилась она, – сейчас же зима, вы на неё и не подниметесь. Ну хоть издали посмотрите. Там наверху часовня старая стоит. К ней вообще дорога идёт асфальтированная, но её заметает, когда снегопад. Я в прошлом году ходила – только на середину горы поднялась, не дошла.