Змееносец

Егин Михаил

– Не чистят? – сочувственно сказал он, не поднимая головы.

– Чистят иногда, – вздохнула она, – наверное, когда бензин не до конца разворовывают.

– Странно, у вас же здесь комбинат.

– И что?

– Где добыча минералов, там деньги.

– Ой, скажете тоже. Видели бы вы, какие особняки руководители себе отгрохали. Там за речкой, где коттеджный посёлок – в четыре этажа. Съездите, посмотрите. Наверное, как в Москве.

– А гулять у вас по вечерам можно? – спросил он, протягивая ей заполненную кипу бумажек.

– Это не мне, – помотала она головой. – Сначала у товарища вашего подпишите. Что вы спросили?

– Гулять. Гулять у вас можно по

вечерам?

– Да кто же вам запретит? – она лукаво стрельнула в его сторону глазами. – Можно, конечно. И одному, и с девушкой.

– Я имею в виду – везде можно гулять? – торопливо поправился он. – Нигде не опасно? Не грабят? У нас в Москве в некоторые места ночью лучше не заходить.

Трус. Ну вот… Она расстроилась. Принц оказался трусливым. Неинтересно. Так не должно быть. Принц должен быть смелым.

– Нет, у нас гопоты почти нет. Люди при деле, – с подчёркнутым разочарованием сказала она и демонстративно уставилась в экран компьютера.

Хотя, если подумать… А муж Ритки?

– Ну, вообще-то… – неохотно произнесла она. – У моей подруги под Новый год мужа убили. Ужас такой – только недавно поженились. На улице нашли зарезанным. Но не в самом Новомагнинске – у нас пригород есть недалеко, садоводство – там.

– А где? – насторожился он и посмотрел на неё уже по-другому, на этот раз без стеснения.

– Да не в городе, – уже упрямее повторила она. – Вы туда всё равно не поедете.

– А вдруг?

– Ну, в Побегатиках. Говорит это о чём-то вам?

При упоминании о Побегатиках молодой человек как будто вскинулся, попросил: расскажите.

Ей стало неловко. Симпатичный парень, москвич, а пяти минут не пообщались – уже было желание с ним поругаться. Что за характер такой! Недаром мама твердит, что Кристине будет трудно выйти замуж. Это кто бы говорил! Сама два раза замужем была, а чем кончилось? От первого мужа, запоем пьющего, она с ней на руках ушла, второй после рождения младшего брата сам сбежал. Уж чья бы корова, маменька, не мычала…

– У меня подруга есть, Рита, – начала она, – вместе в школе учились. Она замуж вышла в том году. Муж постарше её был, под тридцать, я почему помню – она незадолго до Нового года на его январский юбилей меня в гости звала, на тридцатилетие. Только я не пошла бы, не так уж близко его знала. Да и не нравился он никогда мне – сальный какой-то, скользкий тип. Ритка от матери уйти хотела, вот и выскочила замуж. Хорошо хоть детей у них не было. Я, наверное, путано рассказываю, тараторю? – спохватилось она. Но москвич слушал её внимательно, сосредоточено, это ободряло. – Ну вот, его и убили. После Нового года нашли, во время праздников. По пьяни, говорили, зарезали в садоводстве. Так и не дожил до юбилея. Мы, кто с Риткой дружил, все к ней на поминки приехали. Я на похоронах не была, боюсь покойников, а вот на поминках была. Слышала, как рассказывали, что вроде как ножом ударили, а вроде и нет – шилом убили, только длинным. Вот. Ритка особо-то не горевала. Из квартиры, где она с этим Евгением жила, её его родня быстро турнула, она сейчас уже с другим встречается… Но тот, с которым она сейчас, мне намного больше нравится, помоложе и перспективный, на горно-обогатительном работает и не на проходной сидит, а зам по кадрам, на «Ауди» ездит. Я Ритку спрашиваю: он не боится, что ты в двадцать два – вдова, а она мне – наоборот, говорит, это его возбуждает… Извините, – ну я и дура такое ляпнуть, мелькнуло в голове.

– Ничего, – рассеянно сказал парень, медленно, о чём-то задумавшись, крутя в руке авторучку. – А убийцу нашли?

– Нет. По пьяни кто-то точно его порезал. Тут в полиции работать

не надо, чтобы это понять.

– Почему?

– Потому что кошелёк не взяли. Какой смысл был его резать, если не из-за денег?

Сообщение о кошельке не произвело на молодого человека впечатления, как будто он и раньше знал это.

– Отомстить кто-нибудь хотел? – предположил он.

– Может и так, – солидно кивнула головой она. – Я же говорю: скользкий был тип, противный. Если бы её мать не заела в своё время, так Рита за него бы замуж и не пошла.

– Вот ты где, – раздалось со стороны лестницы. Повернувшись, она увидела спутника Рамиля. Выглядел он не в пример лучше, чем ночью: гладко выбритый, без мешков под глазами. Черты лица даже казались относительно симпатичными. Серые глаза неторопливо осмотрели её, но без какого-то сексуального подтекста. – С девушками общаешься? Правильно.

Рамиль улыбнулся ей. Странно, она ожидала, что он смутится. Что-то пробормочет в своё оправдание. Значит, вовсе не такой ботаник, каким кажется на первый взгляд.

– А я за вас документы заполнил, – повернулся он к мужчине.

– Хорошо. Подписался за меня?

– Вы должны подписаться, – протянула она бумаги. – Чужую подпись ставить нельзя.

– Заполнять можно, а расписываться нельзя? – мужчина (как его по документам – Хозин?) взял ручку. – Где: здесь и здесь?

– И здесь ещё, – показала она.

– Что девушка интересного рассказала? – шутливо обратился он к Рамилю.

– Да разное, – уклончиво ответил тот, – нас уже ждут?

– Ждут, – ответил Хозин, снова скользнув взглядом по её фигуре, на мгновение без смущения задержавшись глазами на её декольте, – пора ехать. Больше ничего заполнять не надо, Кристина Андреевна?

Углядел, значит, надпись на бейдже. А этот Рамиль так и не обратился к ней по имени ни разу.

– Больше ничего, – ответила она. – Хорошего отдыха.

– Спасибо, – по лицу странного мужчины скользнула усмешка. – Отдых лучше не придумаешь.

8.

Странный город. Был в похожих и в Мурманской области, и в Ленинградской. Завод, шахта, вокруг живут люди. Закрывается завод – город пустеет. Здесь, однако, размах. Почти полмиллиона. Больше многих областных центров. И металлургия, и индустрия. Торговые центры, кинотеатры – как в столице. Это хорошо. Уютно. Проще выстроить контакт с людьми – мыслят плюс-минус так же, как ты. В небольшом посёлке тебе если и расскажут что-то, смотреть будут как на чужака. Ты другой. Здесь – ты свой, просто из более крупного города. Хотя где, скажите на милость, москвич может быть своим?

УРовцы местные хороши, сработаемся. Если и недовольны прибытием гостей из столицы, то никак этого не показывают. Малыгин, прикреплённый оперативник, толковый. Рамилю он не понравился, вижу, как нос кривит, надо спросить, что не так. Малыгин ненамного старше его, ровесники почти. Хотя это с моей колокольни ровесники. В их положении пять–семь лет разница большая. Интересно, в каком он звании, по гражданке не угадаешь. Представился просто: Игорь Фёдорович. Это важно, про отчество не забывает, значит, знает себе цену. Капитан либо молодой майор. Самый лучший и зрелый возраст: уже всё умеет и ещё чего-то хочет. И опыт. Можно быть уверенным: такой и по щам подозреваемым не постесняется выдать, если будут запираться. Впрочем, запираться в разговоре с человеком с челюстью как ковш экскаватора и свёрнутым набок носом особо не тянет. Крепыш, небольшого роста, а плечи широченные – вероятно, в спортзал ходит. Когда-то и у меня такие были. До развода с Ларисой.