Змеевик
Шрифт:
— Я же сказал, что ответ тебе не понравится, Бернардо. — Сказал Эдуард.
Олаф не пытался сократить между ними дистанцию. Он был очень спокоен. Стоя позади Эдуарда, он наблюдал за Бернардо. Олаф не боялся драки — он просто наблюдал. Я не могла подобрать другого слова для того, что он делал. Но вес его взгляда чувствовался даже сквозь солнечные очки.
— Тебе наверняка понравилось видеть ее такой. — Сказал Бернардо. Его голос как будто обламывался по краям, словно он вот-вот заплачет. Я знала, что если тебе помешают вступить в драку, которой очень хотелось, это может спровоцировать слезы. Никогда не встречала такого у мужчин, но все мы люди.
— Я уже сказал, что если бы я трахал ее, мне бы это понравилось. Без этих воспоминаний ее тело для меня абсолютно нейтрально.
— Что значит «нейтрально»? — Спросил Бернардо, как будто не мог не спросить. Или он просто надеялся, что у него получится спровоцировать драку.
— Тут почти нет крови. Убийца забрал все ее внутренности, так что здесь нет… кусочков мозаики, к которым я мог бы прикоснуться, чтобы собрать их в своей голове. Это убийство слишком рафинированное на мой вкус.
— Значит, если бы убийца разодрал ее на части и устроил тут кровавую баню, тебе бы это понравилось? — Спросил Бернардо. Его голос был тихим — едва ли спокойным, но тихим. Я все еще прижимала руку к его груди, чтобы почувствовать, если он двинется. У меня будет мгновение, чтобы решить, хочу ли я, чтобы он врезал Олафу, или не хочу. Если бы я не думала, что Бернардо может пострадать, я бы отступила. Не будь Олаф верльвом, я бы позволила этому случиться. Я очень старалась не думать о том, что он только что сказал. Очень старалась, но у меня ни хрена не получалось.
— Да. Мне бы это понравилось. — Медленно и отчетливо произнес Олаф.
В эту секунду я поняла, что Олаф наблюдал за тем, как мучается Бернардо. Он пил его страдания — не буквально, не так, как я могу питаться на гневе и желании, но Олаф наслаждался страданиями Бернардо. Блядь.
— Хватит. — Сказала я, встав так, чтобы лучше видеть их обоих. — Бернардо, завязывай с вопросами, ответы на которые здесь никто не хочет слышать. Олаф, Отто, а ты завязывай с ответами.
— Ты не можешь указывать мне, что делать, Анита. Даже ты не можешь.
— Ладно, но, Бернардо, послушай, Олаф наслаждается твоей реакцией на его ответы. Ты кормишь монстра внутри него своей болью. Если тебя это устраивает — окей, но ты сам потакаешь ему.
— Я просто хочу его ударить. Или просто ударить хоть что-нибудь.
— Я это понимаю, но Беттина мертва, а Денни — нет. Нам надо подумать и разобраться, что мы упустили, что поможет нам найти ее, потому что я не хочу стоять над ее телом через пару часов или завтра, да и вообще когда-либо. Так что если ты не в состоянии помочь нам найти убийцу и спасти Денни, так и скажи, и мы будем работать без тебя. Я должна знать, можешь ты продолжать или нет.
Он снял очки и протер глаза, потом посмотрел на меня. Мне было трудно смотреть в эти глаза, наполненные болью, но если он может чувствовать нечто подобное, я как минимум должна выдержать этот взгляд.
— Я не знаю, Анита, вот в чем суть. Но я продолжу. Если я буду мешать расследованию, тогда ты или Тед выведете меня из игры, но до тех пор я буду делать свою работу.
Я похлопала его по руке и улыбнулась, потому что он был честен и достаточно смел, чтобы признаться в своей слабости, а это чего-нибудь да стоило. Я повернулась к Олафу, глядя на него мимо Эдуарда. Он тоже снял очки, так что я смотрела в эти глубокие пещеры на его лице, на дне которых сидели его темные глаза.
— Ты как-то сказал мне, что хочешь со мной встречаться. По-настоящему встречаться.
— Я помню. — Сказал он.
— Ты понимаешь, что твой разговор с Бернардо сводит вероятность этого к минимальной?
— Тебе известно, какой я, Анита. Ты знала правду обо мне с нашей первой встречи. Я не обязан притворяться или лгать тебе. Я могу быть собой. Это одна из самых ценных особенностей наших отношений.
— У нас с тобой нет никаких отно…
— Хватит, вы оба. — Вмешался Эдуард. — Сеанс психотерапии окончен. Мы — федеральные маршалы США, и у нас есть работа. Я хочу не просто найти убийцу. Я хочу спасти Денни, и я сделаю все возможное, чтобы она не повторила судьбу Беттины Гонзалес.
— Я бы и сам не сказал лучше, Форрестер. — Капитан Тиберн показался на тротуаре. С ним была детектив Далтон. — Нам нужно многое вам рассказать, но ничего из этого не поможет найти вашу подругу, так что я спрашиваю Четырех Всадников: что вы будете делать, если я предоставлю вам все свои ресурсы?
Я облизала губы и сказала:
— Вы способны мыслить за пределами своих стандартов и ресурсов, капитан?
— Чтобы не увидеть еще одного такого тела, Блейк, я эти стандарты спалю к хренам.
Я улыбнулась.
— Тогда у меня есть идея.
52
Моя идея заключалась в том, чтобы использовать верживотное в качестве усовершенствованной поисковой собаки. Тиберн задал только два вопроса: делала ли я это раньше и как я смогу гарантировать безопасность окружающих в процессе.
— Я уже делала это дважды. Нам удалось поймать плохого парня в обоих случаях, и в одном из них — спасти заложника.
— Во втором случае заложник не выжил?
— Там некого было спасать — просто серийный убийца, которого нужно было убрать. Тогда я впервые использовала оборотня, чтобы выследить подозреваемого.
— Вы можете гарантировать, что ваш ручной оборотень ни на кого не нападет кроме подозреваемого?
— Да.
— Вы говорите так, будто уверены в этом.
Я кивнула.
— Не будь я уверена, я бы не стала предлагать этого, капитан Тиберн.
— Как это работает? — Поинтересовалась Далтон. Она выглядела печальной и немного бледной, но была вовлечена в работу и, судя по всему, была достаточно внимательна к происходящему. Зная, на что способен Ранкин, я была впечатлена. Интересно, как долго он промывал ей мозги? Ладно, оставим это на потом. Будем решать проблемы по мере их поступления, и сейчас важнее всего найти Денни. Каждая минута ее отсутствия увеличивала шансы на то, что она закончит как Беттина. Одно дело, когда умирает человек, которого ты просто знал, и совсем другое, когда речь идет об одной из самых старых и близких подруг Донны. Это серьезно подорвет свадьбу, если мы все еще планируем провести ее завтра. Была куча причин, чтобы отложить это мероприятие, но не мне решать. Пока Эдуард с Донной все не отменят, мы будем исходить из намеченного плана. Питер хотел, чтобы все прошло, как задумано, даже если к тому времени доктора не отпустят его из больницы. Это можно было устроить, но у нас нет почетной матроны. Не уверена, что можно будет провернуть все это без нее. Сперва нам надо найти Денни живой и, по возможности, невредимой. С остальным разберемся потом.