Змеевик
Шрифт:
Тиберн обратился к Олафу:
— Так вы с маршалом Блейк уже делали нечто подобное?
Олаф посмотрел на меня и повернулся к Тиберну.
— Не я был тем верживотным, которого она использовала, чтобы выследить своих жертв.
Мне не слишком понравилась его формулировка про жертв и выслеживание, но ведь я разыскивала плохих ребят и убивала их, так что спорить с этим было бы глупо.
— Маршал Джеффрис в то время не был верживотным. Мы не работали вместе над теми делами.
— Вы используете его для
Я подумала: «Нет, блядь, категорически нет». Но я не знала, как сказать об этом, не задев Олафа. Он удивил меня, решив проблему самостоятельно:
— Нет. Я совсем недавно стал ликантропом. Лучше доверить эту задачу более опытным носам. У Аниты как раз есть с собой подходящие оборотни.
— Вы про Вайатта с Натэниэлом? — Спросила Далтон. Забавно, она уже звала моих ребят по именам.
— И Мику, и Морган, и Никки, и Брэма, ага. — Добавила я.
— Они гражданские, Блейк. Я не уверен, что у нас есть право подвергать их опасности. — Заметил Тиберн.
— Натэниэл уже делал это со мной раньше, и оно сработало.
— Натэниэл Грейсон — речь о вашем женихе? — Уточнил Тиберн.
— Верно. — Подтвердила я.
— Вы видели, что эта тварь сделала с первой жертвой, Блейк. Вы правда хотите рискнуть жизнью своего близкого, чтобы найти это… чудовище?
— Нет, сейчас я не хочу, чтобы это делал Натэниэл.
— Чем отличается этот случай? — Спросил Тиберн.
Я подумала: Ирландия. То, что случилось в Ирландии. Но вслух сказала:
— Я не знаю, что это за существо. И я не хочу рисковать жизнью Натэниэла, когда мы почти ничего не знаем.
— Он захочет помочь. — Заметил Эдуард.
— Я знаю. Потому что они друзья.
Я хотела уберечь Натэниэла, но вместо этого собиралась взять его с собой на охоту за чудовищем. Казалось, чем больше усилий я прикладываю к сохранению его безопасности, тем чаще он оказывается на линии огня. Я знала, что где-то здесь был зарыт важный урок, который мне следовало бы выучить. Но я не знала, в чем он заключается, или просто не хотела этого знать.
53
Тиберн предложил подбросить нас в отель, но, если считать Далтон, в машине не было места для всех присутствующих. Мы стали обсуждать, как нам разделиться, когда Тиберн сказал:
— Нам надо поговорить по дороге, маршалы. Сегодня это наш единственный шанс обсудить все в приватной обстановке.
— Ладно, кто к кому на коленочки сядет? — Поинтересовалась я. Предполагалось, что это будет шутка, но в конечном итоге я пошутила сама над собой, потому что Тиберн ответил:
— Я за рулем, а Далтон никого из вас не знает достаточно близко, чтобы не скомпрометировать себя, так что решать вам, маршал Блейк.
— Прошу прощения?
— Анита, пожалуйста, не спорь. Просто сделай это. Тиберн и Далтон хотят поделиться
Я уставилась на Далтон.
— Что это за информация такая, которая стоит того, чтобы торчать на коленях у своих коллег? Вы бы сами на такое пошли?
Она выглядела обескураженной, будто не ожидала, что я спрошу у нее об этом в лоб, но, может, ее просто легко было выбить из колеи. Она моргнула, и на секунду мне показалось, что вопрос придется повторить, но она все же ответила:
— Информация того стоит, если, конечно, это не привяжет вас к тому, на чьих коленях вы посидите, навечно.
Это было дерзким заявлением, и я вдруг поняла, что если она действительно собирается рассказать нам про Ранкина, то это стоит того, чтобы посидеть у кого-нибудь на коленях.
Возмущаться стала не я — это был Олаф.
— Ты вот-вот женишься. Тебе нельзя ехать в отель к своей невесте с другой женщиной на коленях. Ты хочешь еще одной ссоры с Донной посреди расследования?
— Ненавижу себя за то, что говорю это, но я согласен с большим парнем. — Заметил Бернардо.
— Ее почетная матрона и лучшая подруга пропала. Не сомневаюсь, что даже Донна могла бы спустить все на тормозах, пока мы не вернем Денни. — Сказала я.
Трое мужчин уставились на меня. Взгляд Бернардо, как и Эдуарда, был достаточно красноречив. Взгляд Олафа был практически пустым за его темными очками. Он редко демонстрировал обилие эмоций в нашем присутствии, поскольку с нами ему не было нужды притворяться. Мы и так знали, что в его арсенале далеко не полный набор социально одобряемых реакций.
— Ну блядь. — Сказал я.
— Я оскорблен. — Возмутился Бернардо. — Ты хоть представляешь, сколько женщин я бы мог осчастливить, предложив им сесть ко мне на колени? — Он даже выдал мне слабую версию своей срывающей трусики улыбочки. Я улыбнулась в ответ — отчасти потому, что была рада, что он приходит в себя после срыва.
— Нет. — Отрезал Олаф.
— Что значит «нет»? — Переспросила я.
Он посмотрел на меня и я снова почувствовала тяжесть его взгляда — даже сквозь стекла солнцезащитных очков, за которыми скрывались его глаза.
— Это значит, что я не позволю тебе сидеть у него на коленях.
— У тебя нет права решать за меня.
— Сейчас это так, но я уступлю тебя только… Теду и тем мужчинам, которые уже есть в твоей жизни. Я не уступлю тебя Бернардо.
Я изо всех сил сдерживалась, чтобы не покоситься на Тиберна и Далтон, потому что у меня не было никаких объяснений происходящему, кроме тех, которые выставили бы нас влюбленными идиотами.
— Дайте нам минутку. — Попросила я.
Они выглядели озадаченным, но все же отступили, дав нам немного пространства, так что я повернулась к Олафу и тихо зашипела на него: