Змея Давида
Шрифт:
Она протянула довольному произведенным эффектом Юхану чашку с чаем и сказала:
– Давай, колись уже, не томи.
Тот оставил чашку в сторону и тут же продолжил (театральные паузы были совсем не в его стиле):
– Короче, этот Бальзамо нашел каким-то образом записи Герпо, перевел их (а они были сделаны на древнегреческом и зашифрованы) и на всякий случай создал для себя любимого то же самое, что и Герпо. – Да что создал-то, черт тебя дери?! – Слышала что-нибудь о крестражах? – «Что до крестража, наипорочнейшего из всех волховских измышлений, мы о нем ни говорить не станем, ни указаний никаких не дадим», – процитировала Диана выдержку из «Волхования всех презлейшего» – книги, за рассматривание которой на третьем курсе ей впаяли неделю отработок у Хагрида. – Единственная фраза во всей хогвартской библиотеке, в которой можно найти упоминание об этих твоих крестражах. Так это оно и есть? – Да. Та самая хрень, «якорь»,
Диана с величайшей осторожностью взяла у него книгу и тут же по легкому покалыванию в пальцах ощутила присутствие защитной магии. Заметив, что руки ее слегка дернулись от прикосновения к книге, Юхан пояснил:
– Книга зачарована от копирования. С нее невозможно не только снять копию, но и даже сделать краткий конспект. Так что читай как можно внимательней и запоминай все, что может пригодиться. Даю ее тебе ровно на сутки, завтра я ее заберу.
Диана восторженно рассматривала книгу. На обложке не было ни заголовка, ни имени автора, пергаментные листы, составлявшие ее, были вырезаны и подшиты явно вручную – видно, Бальзамо никому не захотел доверить создание пособия по достижению бессмертия и делал все своими руками, может быть даже без помощи магии.
– А откуда она у тебя? – наконец, спросила она. – Разграбил библиотеку Каркарова, – с довольной улыбкой ответил Юхан. – Твое счастье, что он уже никогда не узнает! – А он и знает.
Повисла пауза, в течение которой Диана пыталась сообразить: ей сейчас просто послышалось или же у Юхана едет крыша от переутомления.
– Он жив, – тем же спокойно-будничным тоном сказал Юхан. – Но подожди, – Диана робко улыбнулась, не в силах поверить. – А как же тело? Его же много кто видел! – Спектакль, чтобы потешить уязвленное самолюбие Того-кого-нельзя-называть. Короче, на сегодня хватит, думаю. Ты тут переваривай все, что узнала, а я пошел. До завтра, – и пока Диана с ошалелым выражением на лице продолжала сидеть на диване и тупо смотреть на лежавший у нее на коленях красный томик, Юхан шагнул к камину и исчез в ядовито-зеленом пламени.
Торопливо проглотив остывший ужин, Диана тут же вцепилась в книгу и не закрыла ее, пока не дочитала до конца. Юхан был прав – написанные на латыни несколько вычурным, но довольно разборчивым почерком, записи Калиостро легко читались. Наскоро пролистав главу, в которой Бальзамо описывал причины, по которым ему понадобился крестраж (или, как он его называл, «якорь для души»), она внимательно прочитала все, что касалось собственно создания крестража и его действия. Обычное убийство, даже преднамеренное, не позволяет создать крестраж, иначе большая часть населения Земли уже ходила бы с жалкими остатками того, что принято именовать душой, а по всему миру только и валялись бы осколки их душ; взять хотя бы солдат, чье ремесло в том и состоит, чтобы убивать преднамеренно. Убийство раскалывает душу, но чтобы отделить от нее кусок и поместить его в какой-то внешний предмет, необходимо провести специальный, очень сложный и опасный обряд, причем неважно – до или после убийства. Отделенный таким способом кусок души может вести скрытое подобие жизни, во всяком случае, способен к элементарной защитной магии, а также воздействию на того, кто находится в непосредственной близости к «сосуду». «Якорем» или «сосудом» для куска души может быть все, что угодно, даже живое существо, но этот вариант плохо контролируем – любое живое существо обладает еще и собственной волей, которая может вступать в конфликт с волей хозяина крестража. Использовать данный способ Бальзамо не рекомендовал именно по этой причине.
Сколько раз за свою жизнь можно создавать крестраж без риска превратиться в «овощ на двух ногах», Бальзамо не писал, но Диана предполагала, что и здесь должен существовать какой-то лимит, допустим, не больше трех. Бальзамо прожил не так уж долго и жизнь его была полна опасностей и приключений, так что, скорее всего, созданный им крестраж однажды все-таки сослужил ему службу. Неизвестно почему, но Бальзамо не захотел описать обряд возвращения к жизни после того, как тебя постигнет внезапная смерть (а, скорее всего, ему все же пришлось его проводить).
Бальзамо также воздержался раскрыть тайну того, где и при каких обстоятельствах раздобыл записи Герпо Омерзительного и куда их потом снова спрятал. Он просто честно сослался на то, что использовал его опыт с созданием
Первые эксперименты с отделением куска души и помещением ее в наружный сосуд пытались проводить еще древнеегипетские жрецы. Скорее всего, их опыты и послужили отправной точкой для исследований Герпо. Бальзамо весьма интересовался магией Древнего Египта (сам себя он называл Великим Коптом и наследником тайных знаний Гермеса Трисмегиста), даже съездил с этой целью в Египет, судя по всему безрезультатно. Во всяком случае, тайные знания египетских мудрецов о бессмертии ему не покорились.
Теперь способ, которым Волдеморт вновь обрел жизнь и тело, был ясен. Но в связи с этим возникало еще несколько вопросов: во-первых, сколько крестражей создал Волдеморт – вряд ли он ограничился бы одним-единственным, уж он-то выжал бы из этой магии максимум того, что она может дать. Во-вторых: в какие предметы он распихал кусочки своей души и самое главное: где их вообще искать.
Надо поговорить с Дамблдором, подумала она. Хотя, он наверняка и сам давно обо всем догадался. Но поговорить все равно будет не лишним.
И еще – Каркаров. Получается, что этот шельмец жив, да еще делится раритетами из своей библиотеки с бывшим учеником, причем явно не от избытка альтруизма. Страх перед возмездием от бывшего хозяина (а может и раскаяние, чем черт не шутит) заставляет его делать осторожные попытки приблизить победу над Волдемортом. Но каков мастер конспирации, однако – надуть самого Темного Лорда, убедив его в том, тот замочил его лично в назидание другим! Впрочем, если даже у маглов существуют способы профессионально сфальсифицировать собственную смерть с наличием мертвого тела и нужными свидетелями, то уж темному волшебнику такого уровня, как Каркаров, явить собственный хладный труп пред красные очи Волдеморта – раз плюнуть. Интересно, знает ли Дамблдор о том, что Каркаров жив? И возможно ли вытащить Каркарова из его подполья и уговорить присоединиться к Сопротивлению? Подкинуть, что ли, Дамблдору эту идею...
====== Глава 25 ======
– Шеппард пропала, – объявил Аластор Муди, оглядев присутствующих своим беспрерывно вращающимся глазом.
Впервые Орден Феникса собирался в одиннадцать утра. На кухне сидели Молли и Артур Уизли, Тонкс, Люпин, выглядевший взъерошенным и еще более измученным (лунный цикл только пошел на спад, а он в эти дни все еще чувствовал себя разбитым), Флетчер, Шеклболт и Муди. Именно последний, сразу после сообщения Кингсли об исчезновении своего сотрудника «поднял на уши» весь Аврорат и всех орденцев, до которых смог дотянуться.
Казалось, собравшиеся еще толком не проснулись, потому что в некотором недоумении переглядывались друг с другом. Наконец, первой опомнилась Молли:
– Как это пропала? Просто пропала и все? – Вот так и пропала, – отозвался Шеклболт. – Сегодня утром не пришла на работу, камин в ее номере заблокирован, самой ее на месте не оказалось. В номере опрокинут стул и разбито зеркало, ее сова убита. И никаких намеков на то, куда она могла отправиться. – А что показывает карта? – спросил Люпин. – Да ничего она не показывает! – рявкнул Грозный Глаз. – Говорил я этой свистушке – нанеси себя на карту, а она все потом, да потом! Мол, закончу все и нанесу! Дооткладывалась, черт ее дери! Теперь мы даже не знаем, жива ли она вообще! – Скорее всего, ее похитили прямо из номера, – предположил Уизли. – Должны были остаться хоть какие-то свидетели, не могли похитители пройти незамеченными. Потрясите персонал «Дырявого котла», я не верю, что никто из них не приложил руку к этому. Проверьте на «Империус», в конце концов! – Уже проверили, – стеклянный глаз Муди резко дернулся в его сторону. – Неужели думаешь, что я все утро просто так хороводы водил вокруг ее двери? Действительно, без «Империуса» там не обошлось. Коридорный под заклятием провел их к ее номеру, а затем они проникли внутрь. Видать, их разработчики контрзаклятий без дела не сидят – вскрыть защиту, которую используют авроры, да так, чтобы ничего не было заметно – это, доложу я вам, не в носу ковыряться! – А как они вообще проникли в «Дырявый котел»? – Мои ребята взяли за жабры хозяина этой богадельни, – ответил Грозный Глаз. – Два часа «кололи», пока тот не рассказал, что с вечера к нему приходил человек, явно под «обороткой». Сунул ему полста галеонов и попросил утречком ничему не удивляться и не болтать. Выспросил у него все, что тот знает про Змейку – когда она приходит, когда уходит, кто у нее бывает и прочее. – Допрос проводился под «Веритасерумом»? – спросил Шеклболт. – Откуда в «Дырявом котле» «Веритасерум»? – неприятно усмехнулся Муди. – обычно оперативники с собой его не таскают, всякие баночки-скляночки – это для криминалистов да для следователей. – Вы его били, что ли?! – возмутилась Молли. – Нет, б…ь, кадриль танцевали! – рявкнул Муди. – У нас начали похищать авроров, а нам прикажете цацкаться с козлами, которые им потворствуют?!