Золотая лихорадка
Шрифт:
— А если не будет вестей в течение месяца, что тогда? — спросил подросток.
— М-м, трудно сказать… Но я думаю, не стоит пока волноваться. Как только появятся новости, сообщите мне, непременно! — На этом двери лифта открылись.
— Я тоже думаю, что в течение этой недели что-то прояснится. Меня ждёт машина, тебя довезти? — Тусклый, хрипловатый голос Хаяси летел вдогонку подростку, но тот, не оборачиваясь, вышел на улицу и остановил такси.
Он плюхнулся на заднее сиденье и, уставившись в макушку таксиста, назвал адрес:
— Яматэ, у Сент-Джозефа.
Когда машина начала подъём в гору по улице Дзидзодзака, в кармане зазвонил мобильный. Он решил, что это Кёко, и прижал трубку
— Ты где сейчас?
Поднявшись на лифте на одиннадцатый этаж, подросток ещё раз проверил номер квартиры над дверью и нажал на звонок.
— Входи! — Дверь распахнулась, как будто бы она его поджидала в прихожей.
На Маи были только крошечные тёмно-зелёные штанишки, которые даже не тянули на трусы или шорты, и нежно-розовый лифчик. Сидевшему на диване подростку было невдомёк, мода ли это такая или просто её нижнее бельё.
— Приготовлю что-нибудь попить! — Маи исчезла в глубине квартиры.
В комнате стоял аромат духов. Подростка охватил страх, он почувствовал себя так, словно его заживо закапывают в горячем песке, но тут явилась Маи с двумя стаканами и поставила один перед ним. Приветственно подняв свой стакан, она подождала, пока он отопьёт глоток.
— Ну как? — Она сунула в рот сигарету, которую до этого держала в руке.
— Вкусно. — Это был джин пополам с лимонадом.
— Я узнала, даже если подать заявление о пропаже, толку никакого. Пока полиция не получит доказательств, что совершено преступление, никто и пальцем не шевельнёт. Но ведь, если его похитили, преступники должны потребовать выкуп, позвонить или письмо прислать…
— Ничего такого не было. С утра в доме бывает экономка, а вечером и я тоже дома.
— Налью тебе ещё попить. — Маи загасила сигарету в стеклянной пепельнице, которая была уже полна окурков, взяла пустой стакан и удалилась.
Подросток бросил взгляд на подоконник, где стояла рамка с фотографией отца, обнимавшего Маи за талию, затем осмотрел комнату. Мебель была тщательно подобрана, но к ней совершенно не подходили разложенные повсюду дешёвенькие мягкие игрушки — розовые, голубые, оранжевые.
Вернулась Маи и снова поставила перед ним стакан.
— Я каждый месяц получала от папы миллион. Ежемесячно двадцать пятого числа он переводил деньги на мой счёт, с него автоматически перечисляется плата за квартиру, расходы по кредитным картам, счета за телефон, газ, воду. Сегодня я пошла в банк и посмотрела свой баланс: на счёте осталось всего пятнадцать тысяч иен.
Взгляд подростка блуждал по комнате. Дверная ручка, прикроватный столик, стакан, бутылка коньяка — везде ему чудились отпечатки пальцев отца.
— Завтра я переведу миллион иен.
Маи изумлённо уставилась в лицо подростка, рот у неё приоткрылся, но слова так и не вылетели.
— Дай реквизиты твоего счёта.
— Ты прежде сказал, что бизнес перейдёт к тебе, а всё имущество, если папа умрёт, — тоже тебе?
— Вероятно, распоряжаться им буду я.
«Интуиция меня не подвела. Мальчика можно использовать. До конца верить ему пока нельзя, но завтра будет ясно — посмотрим, переведёт он миллион или нет. Вообще-то, конечно, дети — наследники своих родителей, и у мальчишки есть право на имущество!» — Улыбнувшись едва заметной улыбкой, Маи поднялась, взяла подростка за руку, отвела в спальню, шепнула на ухо: «Подожди!» — и вышла.
В тот миг, как он увидел двуспальную кровать королевского размера, его пенис, отвердевший с той минуты, как он вошёл в эту квартиру, увял от сковавшего всё тело напряжения. Вернувшаяся Маи принесла стаканы с хайболом и поставила на столик у кровати. Затем она усадила на кровать
Как только он вошёл в ванную, тут же излил семя. Он стоял весь мокрый, в брызгах спермы, разглядывая свой опавший пенис. Может, он уже не встанет? Но уж лучше так, чем дать ей повод подумать, что он кончил раньше времени. Подросток принялся тереть обеими руками политые шампунем волосы, затем капнул на полотенце жидкого мыла и стал мыть тело. Подумав немного, он поскрёб правой рукой анус и с ног до головы окатил себя из душа, а в конце набрал горячей воды в рот и прополоскал.
Когда он вытерся полотенцем и встал перед раковиной, на глаза попались зубная паста, тоник для волос, лосьон для бритья — те же, какими отец пользовался дома. Высушив волосы феном и окропив их тоником, подросток пригладил шевелюру пятернёй и побрызгал туалетной воды на грудь и зад.
Обвязав вокруг пояса полотенце, он вернулся в спальню. Верхний свет в комнате был уже потушен, горел лишь светильник на стеллаже сбоку от кровати. Совершенно нагая Маи, опершись о спинку кровати и закинув ногу на ногу, пила хайбол. У неё были красивые чашеобразные груди, а маленькие розовые сосцы торчали чуть вверх, на плавно круглившийся живот падал красноватый свет лампы. Маи молча смотрела на подростка и понемногу медленно разводила ноги. По всему телу у него побежали мурашки, он не знал, что теперь надо делать. Почему она ничего не говорит? Наверняка хочет сделать из него идиота. Убить её! Стоило ему так подумать, как он услышал: «Ты не идёшь ко мне?» — и, притянутый её взглядом, он шагнул к кровати. Маи поставила стакан, сняла с подростка полотенце и, обвив руку вокруг его спины, прижала к себе. «Да ты пахнешь совсем как твой папа!» — усмехнулась она и тут же ощутила, что упиравшийся в низ её живота пенис обмяк. Маи поспешила сказать, что папа пахнет совсем по-другому, по правде говоря, неприятно пахнет.
— Первый раз?
Подросток покрутил головой.
— Вот как, я думала, ты ещё этим не занимаешься, а ты вон какой бывалый — не встало, даже когда голыми обнимаемся…
Маи села сверху и откинулась назад. Он потянулся обеими руками к её груди и крепко сжал, желая раздавить в ладонях.
— Больно! Надо нежнее!
Подросток взял в рот сосок и легонько втянул в себя. Маи сползла поближе и высоко подняла ноги, положив их подростку на плечи, так что его щёки оказались зажаты её ляжками. Подросток, сопротивляясь, завертел головой, но, когда он провёл языком от бёдер к лону и припал ртом туда, куда хотела Маи, над головой у него раздалось: «А-а, а-а-а» — и послышались частые вздохи. Он заработал языком, словно лакающий воду пёс, и она закричала ещё громче: «Так, хорошо, приятно!» Подросток, осознавший, что он даёт женщине наслаждение, почувствовал себя так, словно его рейтинг резко подскочил, всё его существо пронзила радость и гордость. Маи притянула его за голову к себе и, не выпуская изо рта его язык, взяла за руку и направила её. Проникавшие всё глубже и глубже пальцы, слушаясь её вздохов, прикасались то сильнее, то слабее, то опять сильнее. Он может! Из горла вот-вот готов был вырваться радостный крик.