Золотая ветка (сборник)
Шрифт:
– Ох, не простоял бы! – покрутил в руках остатки от досок, из которых стены были сбиты, дед, – всё жук поел.
– Так что же, теперь нам без домика быть? А где же схорон наш?
– А каменный домик сделать нельзя? – спросил Димка. – Такой надёжнее.
– А где ты видел пчёл, которые в каменных домиках живут? – удивились медовушки и снова приуныли. – Нам бы этот домик поправить…
– На этот счёт не беспокойтесь, поправим, – уже подбоченясь и, повеселев, сообщил Степан. – Будет вам, где янтарики хранить. Только скажите, на что они вам? Ведь смотри, Димка, в каждой капле пчёлка спит.
Наконец, все подхватили с земли по янтарику. И Димка, и его дед, и рыжий Степан, увидели, что внутри застывших медовых капель спят пчёлы.
– Выходит, они вот где все! А я переживал: мне замерших пчёл до смерти жалко! Они ведь труженицы: всю свою жизнь на цветы за нектаром летают, медок делают, а сами его и не пробуют…
– Как это деда? – для Димки это было новостью.
– А так! Всякая молодая пчела ест тот мёд, что им старшие пчёлы насобирали. Поэтому свой мёд они, никогда не едят. Так и у людей быть должно – родители своим детям дома строят и кормят их, пока те не вырастут. Да и потом до конца своей жизни о них заботятся, – и снова Фёдор погладил камушек со спящей пчелой. – Вот они где, оказывается, спят…
– А то-то, спят! – крикнул кто-то из медовушек.
– Ну и хорошо! – воскликнул дед Степан, – Так вы не ответили, на что они вам, а?
Старушки снова расхохотались и, вдруг все хором, почти пропели:
– Мы янтарики дедушкам даём! Они за них одежду нам шьют! Где красивый янтарик – там красивый сарафан!
– Ох-ты! – воскликнул дед Фёдор, – А зачем вашим дедушкам янтарики?
– Они ткани у наших сношенек выменивают!
– А сношенькам вашим янтарики зачем? – удивился Степан.
– Они у наших внуков нитки за них берут!
– А внукам они зачем?
– Так внуки нам их дают, чтобы мы им песни на ночь пели!
– Выходит, всё равно янтарики у вас хранятся? – догадался Димка.
– А выходит, и так! – отозвались развеселившиеся старушонки.
Димка, его дедушка и дед Степан рассмеялись.
– И как же мёд теперь в камень превратиться? – Димке очень хотелось это узнать.
Старушки затихли и стали переглядываться друг с дружкой, будто какой-то секрет не хотели открывать. Но одна, всё же, решилась:
– Не совсем камень ведь, правда? – эта смелая бабушка подошла к Димке и, взявши его за руку, обернулась к своим подругам, – Ну, что, может, покажем?
Медовушки согласились. Они выстроились гуськом и повели своих гостей по тропинке к лесной реке.
Река эта текла откуда-то издалёка, наполняясь водой от мокрой лесной земли и древних мхов. Она бежала между огромными валунами, скатившимися откуда-то с гор в незапамятные времена, и питала корни деревьев и трав. Она давала влагу лесному зверью и птицам. Вода в этой реке была такой чистой и прозрачной, что можно было без труда рассмотреть всё, что лежало на её дне, даже с тропы, по которой шли два деда и семилетний мальчик, вместе с бабушками из тайного лесного народца. И снова все шли молча, боясь потревожить лес, а теперь уже и реку, понимая, что приглашены они на таинство, которое не всякому глазу доступно. Некоторое время тропа спускалась вниз и вниз, пока вся компания не очутилась на берегу, в месте, похожем на чашу: кругом были высокие стены, из земли и корней деревьев, а впереди, перед глазами путников, с высокой скалы падали тяжёлые водяные струи. Это и был тот самый водопад, шум от которого слышали дед Фёдор, Степан и Димка. Места на берегу было довольно, чтобы все, кто пришёл к реке, могли свободно встать где угодно. Но все сбились в кучку возле старушки, которая держала в руках пчелу с капелькой мёда.
Как только бабушка подошла к воде, сразу положила каплю медовую на плоский камень, который под водой лежал, а остальные медовушки встали рядом и запели. Песня была такой красивой и протяжной, что дед Степан не удержался: он расчувствовался и стал подпевать. Правда, его тут же угомонили – слишком неровно он мелодию держал. А через несколько минут медовушка, закатав свой рукавчик,
Почему-то очень грустно стало Димке. Он вдруг вспомнил, как просыпаясь рано утром, бежал к ульям и говорил вылетающим из домиков пчёлкам: «Доброе утро! Хорошего вам медка!» Так он придумал их приветствовать, чтобы пчёлкам приятно на работу было вылетать. А ещё вспомнил, как они по его рукам ползали и щекотали его. И даже, когда одна пчела его ужалила, он всё равно не рассердился, ведь сам её нечаянно придавил рукой. Да и что там, обижаться? Ей же самой в два раза хуже было…
– Ты не жалей её, малыш, – ласково успокоила бабушка Димку, увидев, что у него на глазах навернулись слёзы, – придёт время и все эти пчёлы, как одна, освободятся от медово-янтарного покрова и отправятся на свои луга. И соберут много вкусного мёда. А пока тут у нас в лесу на сохранении побудут.
Димка от этих слов повеселел и даже отсыпал в ладошку бабушке несколько крупинок пчелиной пыльцы из своего карманчика, в благодарность за доброе слово. А вот медовушки, наоборот, приуныли:
– Только где нам янтарики наши теперь прятать?
– Ах, ты ж! Нехорошо…, – задумчиво потянул Степан.
Велено было бабушкам собрать разбросанный мёд и ждать. Сам же Степан, поправив свою спортивную шапку и охотничье ружьё, ушёл за инструментами и крепкими гвоздями, которые всегда были в дедовой избушке. А дед Фёдор и Димка остались помогать старушкам, и слушать их рассказы про маленькую деревеньку, спрятанную глубоко в лесу, где капли медовые дороже всякого золота.
Когда рыжий дед вернулся, работа закипела. И все вместе домик для янтариков заново отстроили: дед Фёдор свежих брёвнышек напилил, Степан небольшой сруб сколотил, а Димка такое место для схорона нашёл, чтобы никто больше не отыскал его и не развалил, как в этот раз. Счастливые старушки свои богатства за маленькую дверцу аккуратно упрятали, замочек ключиком закрыли, и, попрощавшись с гостями, разбежались кто куда – будто не было! Но прежде пообещали, что к Медовому Спасу мёд на пасеке непременно вызреет, вкусным и ароматным будет.
Встреча в Летнем саду
Невысокого роста старичок, в аккуратненьких резиновых сапожках зелёного цвета и в полосатом велюровом пальто, вышел на улицу. Нет, рост его был, скорее, совсем крошечным – на цыпочках, он едва доставал до пояса двенадцатилетнему мальчишке. Старичок раскрыл над головой огромный зонт и, забарабанившие по нему, дождевые капли весело прыгнули в разные стороны. Если бы кто-то наблюдал за этой картиной, то, скорее всего, предположил бы, что хозяин зонта кто угодно, только не тот, в чьих руках он находился – он был слишком велик для такого коротышки. Зато теперь старичок, ничуть не волновался за своё пальто: оно было полностью укрыто от мокрых капель летевших отовсюду – с неба, от проезжающих мимо машин, от прыгающих по лужам людей.
Ян Янович отправился в сторону Таврического сада, где служил последние сто с лишним лет. И, хотя день был рабочим, никаких серьёзных дел ему не предстояло из-за дождя. Это несколько расстраивало невысокого человечка, потому что необходимо было навести порядок на клумбах и поправить обломанные ветки цветущей сирени в саду. Но, впрочем, он не без удовольствия принял то, что послано небом и преспокойно объявил нынешний день выходным.
Несмотря на непроглядную сырость, настроение у садовника было замечательным. На ходу он начал насвистывать себе под нос какой-то легкомысленный мотивчик и теперь, если бы кто-то посмотрел на него со стороны, то увидел бы роскошный болотного цвета зонтик, шлёпающий по лужам в резиновых сапогах, стройно выбирающий ноты милейшей песенки. Однако, если бы у кого-то и была такая возможность наблюдать этот забавный променад, то он бы разумеется даже посмеялся над ним. Но, увы, никто из прохожих увидеть его не мог: старичок не был простым садовником – он был садовым.