Золотой человек
Шрифт:
Осенние ночи становились все длинней, дни короче, вода в озере заметно похолодала. Но ежедневные купанья доставляли Тимару неизъяснимое наслаждение, — пловцы в воде не мерзнут. Тело его постепенно приобретало прежнюю гибкость, мускулы наливались силой, все следы перенесенной болезни исчезли, нервы окрепли и закалились. Зато душевные терзания еще усилились.
Человек, охваченный ипохондрией, обычно поддается лечению, и когда исчезают мнимые телесные недуги, утихает и его душевная боль. Но когда здоровым, крепким мужчиной овладевает черная меланхолия, это почти безнадежная, смертельно опасная болезнь.
Ипохондрик кутается с головы до пят, сидя в комнате, не снимает шубы, в жаркую летнюю пору плотно закупоривает все окна из боязни сквозняков, разборчиво, без всякого аппетита ест, следуя предписаниям врача, изводит докторов своими капризами, прибегает втихомолку к знахарским зельям и в то же время без конца копается в медицинских справочниках, следит, чтоб в его конурке была определенная температура, то и дело, не сводя глаз с секундной стрелки, щупает свой вялый пульс и до потери сознания боится смерти.
Совершенно по-другому ведет себя меланхолик. С грудью нараспашку, с непокрытой головой идет он навстречу грозе и буре, спит у раскрытого настежь окна и не думает выискивать патентованные средства для продления жизни.
Наступили ясные осенние ночи. Яркие звезды сплошь усеяли небо. Долгие ночные часы просиживал Тимар у открытого окна, разглядывая в подзорную трубу небесные светила, мерцавшие в необъятном просторе вселенной. Он пристраивался к своей трубе, едва заходила луна, которая ему опостылела, как знакомый вдоль и поперек край с недружелюбными обитателями; стала ненавистной, как нестерпим для кандидата в депутаты избирательный округ, где его почему-либо забаллотировали.
Во время этих ночных бдений Тимару выпала исключительная удача. Он оказался свидетелем небесного явления, зарегистрированного в летописях астрономов как единственный в своем роде феномен. То была комета, появляющаяся на небе через известные промежутки времени.
«Вот моя звезда! — сказал себе Тимар. — Она светит таким же рассеянным светом, как и моя душа. Ее блуждание и исчезновение в космосе так же бесцельно, как мои собственные скитания по белому свету. Ее существование, как и мое, лишь простая видимость — тщеславный блеск, в котором нет ничего реального».
И он неотрывно стал наблюдать это движущееся по небосводу чудесное светило. Одновременно с кометой, в том же направлении, двигалась планета Юпитер со своими четырьмя спутниками. Их пути должны были пересечься. Едва комета приблизилась к огромной массе Юпитера, как ее сверкающий хвост под действием силы его притяжения начал раздваиваться. Казалось, гигантская планета дерзнула похитить комету у своего властелина — солнца. Все это происходило на глазах изумленных обитателей земного шара.
На следующую ночь хвост кометы окончательно раздвоился и световые пучки начали расходиться в разные стороны. Тем временем самый крупный и дальний спутник Юпитера стремительно приближался.
«Что-то будет с моей звездой?» — мелькнуло в голове Тимара.
На третью ночь, когда спутник Юпитера стоял к комете совсем близко, образующее ее голову светящееся ядро заметно потускнело и стало понемногу расплываться по небу.
На четвертую ночь комета расщепилась, и образовались два самостоятельных светила со светящейся головой и хвостом. Эти небесные тела совершали свой бесцельный бег во вселенной, двигаясь по разным параболам, под острым углом друг к другу. Оказывается, и на небе бывают подобные раздвоения?..
Тимар следил за необычайным феноменом до тех пор, пока кометы не исчезли в беспредельной глубине вселенной.
Редкостное зрелище произвело на него неизгладимое впечатление. Теперь он уже бесповоротно был готов покончить с «этим светом».
Существуют сотни мотивов к самоубийству. Но самый неодолимый нередко порождается чрезмерно затянувшимся созерцанием вселенной. Человек, который занимается исследованием небесного свода отнюдь не в научных целях, а лишь мучимый желанием проникнуть в тайны природы, требует тщательного надзора. Его следует держать под неусыпным наблюдением и опекой, особенно ночью. Прячьте от такого одержимого острые ножи и пистолеты, обшарьте все складки его одежды, не хранит ли он там яд.
Да, Тимар решил покончить с собой. К людям сильного характера такая мысль приходит не сразу. С ней осваиваются порой в течение нескольких лет, старательно обдумывая все способы ее осуществления.
Итак, мысль о самоубийстве вполне созрела в душе Тимара, и он приступил к ее осуществлению.
С наступлением ненастных дней он покинул берег озера Балатон и вернулся домой, в Комаром. Все, кого он встречал после возвращения, приветствовали его одним и тем же возгласом:
— Как хорошо вы выглядите! Какой у вас цветущий вид!
И Тимар старался подтвердить это впечатление, притворялся веселым и беззаботным. Только зоркие глаза Тимеи приметили в чертах мужа какую-то затаенную обреченность, и она озабоченно спросила:
— Что с вами?
С самого начала его болезни жена относилась к нему с исключительной чуткостью. Но ее заботливое внимание только сильней укрепляло его намерение совершить роковой шаг.
Всякое самоубийство — не что иное, как проявление безумия, и это безумие рано или поздно становится заметным. Большинство помешанных, а особенно те, кто покушается на собственную жизнь, сознают свое состояние и всячески стараются не выдать себя, сохранить в тайне свое намерение. Но эта нарочитость поведения как раз и выдает их с головой. Напрасно они пытаются говорить рассудительно, вести себя благоразумно, — их нелепые разглагольствования неизменно вызывают подозрения. Человек, одержимый навязчивой идеей, прикидывается бесшабашным весельчаком и кутилой, безудержно хохочет, сыплет шутками, но его неуемное веселье невольно пугает. Оно так необычно, что любому случайному наблюдателю приходит в голову тревожная мысль: «Что-то уж чересчур разошелся, бедняга… Верно, дела его плохи».
Поразмыслив над этим, Тимар решил, что ему не следует осуществлять свой замысел у себя дома.
Первым делом он составил письменное завещание, в котором все свое состояние завещал Тимее и бедным. При этом он весьма предусмотрительно создал для жены особый фонд. В случае, если бы она после его смерти вышла замуж и разорилась, то и ей и ее детям ежегодно должно было бы выплачиваться содержание в тысячу форинтов.
Покончив с завещанием, Тимар принялся обдумывать дальнейшие свои планы. Они сводились к следующему: как только позволит погода, он, под предлогом поездки в Египет, удалится на «Ничейный» остров. Именно там хотел он умереть. Если бы только удалось уговорить Ноэми уйти из жизни вместе с ним! Тогда они наконец соединились бы навсегда. О, Ноэми наверняка согласится! Что ей делать в этом мире без Михая? Ведь вся ее жизнь — страдание! Разве не лучше для них обоих обрести вечный покой рядом с маленьким Доди?..