Звать меня Кузнецов. Я один

Коллектив авторов

Чувство Родины у них искажено, но любовь к матери у блатных не отнимешь. «Седьмой» — да, это было в 1965 году в Краснодаре. Да и вообще бывает. Он потом повесился. Изнасилование матери — ну и что? Эдипов комплекс — русский вариант. Но есть и возмездие, и катарсис. Мне блатные песни в детстве дали чувство родины. Теперь пошла литературщина в пошлом изложении.

…Помню, в 9-м классе залепил одному блатному прямо в лоб початком кукурузы. Как он меня не тронул?.. Верно, помогла репутация блаженного… Судьба меня хранила. Сейчас, наверно, женился и работает, если не спился. У Вознесенского тоже деклассированная интонация и манера чтения. Блатным языком мы стали говорить после войны. Ведь миллионы людей сидели за колючей проволокой — от этого никуда не денешься.

Разговоры Гёте с Эккерманом:

старику лень писать, он наговаривает… Лукавство гения. Вообще, народные легенды о Фаусте выше, чем «Фауст» Гёте, «уснувшего брата»…

Меня будут знать, но я никогда не буду популярен. И Пушкин тоже не популярен. Только Некрасов, да Кольцов, да Суриков, да Никитин… У арии Ленского — литературное происхождение, поэтому во время её исполнения человек спит. В частушках же, даже матерных, слышится духовное здоровье.

В русском языке есть ощущение предметности, предметное мышление. Гегеля, как Киреевский ни старался, нельзя перевести на русский без иностранных слов. Это был бы не перевод, а вариант. Немцы же предпочитают абстрактное мышление. Что такое «уявление»? Отдаёт пустотой, шорохом бумаги. Три раза тьма, но в новом содержании. (Русский узел. С. 85).

Бедный словарь? Возможно. Но есть наглядность. Учёный муж выпишет словарь Кузнецова, произведёт подсчёты частотности, но это ничего ему не даст. В моей поэзии присутствует не словарное, а смысловое богатство. Да, кое где, может быть, есть инерция символов, возможно, их некоторая навязчивость, но нет никаких следов выпивки ни в «Ни рано, ни поздно», ни в других сборниках.

В «Споре о древних и новых» схлестнулись разные эстетики…

Но Чаадаев и Толстой более серьёзно, чем Буало, критиковали Гомера. Подумаешь, какое важное дело: «двенадцать лет народы рубили друг друга из-за женщины»… Не надо путать повод и причину… Вообще, от античности осталось много чепухи… просто её не переводят и не печатают.

Напишу о Скобелеве, будете восторгаться. Его изображают завоевателем, но он был покорителем не столько земель, сколько сердец. Текинцы жили грабежом, они стали грабить племена, вошедшие в состав России. Скобелев со свитой скачет к Асхабаду, съезжается с текинцами, а те никогда не лгут. Дикари, по утверждению Руссо, простодушны. Ах так? Тогда я доверюсь вашему слову, едем в Асхабад. Так Скобелев, проницательный военный психолог, стал кумиром навсегда. Этика есть даже у уголовников, есть то, что нельзя. Песнь о Скобелеве — закрытая тема, хотя военные его чтят как представителя суворовской школы. За армией стоит народ, офицер должен знать душу солдата, а значит, душу народа. Скобелева (Ак-пашу, белого генерала) и турки уважали. Манштейн — раздутая величина (Клюге и Гудериан — другое дело)… А Будённый уже превращал армию в стадо.

В 1969 году я был на Мамаевом кургане, с которого русские парни видели Волгу. Монумент Яшки Белопольского с Вучетичем если и занял моё воображение, то образом разрушения, где не только изваянные тела, но сам бетон и камень разлагаются. Но мы не разложение должны запечатлевать, а вечную память.

Что такое литературное творчество? Поясню на Гоголе. Произведение — это сфера, в которой всякая затрагиваемая точка (слово) воздействует решительно на всю сферу. Слуга: «Верёвочка? И верёвочку сюда!», — но здесь не только верёвочка, не только скаредность, как колесо брички — не только колесо, но — объём! Огромный объём! Гоголь — мастер на словечки. Вот кто обладал чутьём слова, даже магией слова. Иностранный термин в поэзии означает только то, что означает. Говорю молодым: «Зачем вы употребляете все эти штепсели и синхрофазотроны?» «Ах, вы голые карлы протекции» я заменил на «ах, вы голые карлы обмана», хотя это слово у меня и расхожее, но сразу появился объём! Я создавал объём. В русских словах есть объём. Да и чутьё надо иметь. Прямой смысл нужен в статье. А в русском литературном творчестве — объём, простор, воздух, полёт, свободный жест. Лермонтовская «Тамань» — анекдот, несостоявшийся флирт, но и кое-что ещё. Бессмертие ситуации, воплощённое силой слов. В реализме слово всегда чему-то подчинено, а здесь слово само по себе играет. «Не дай мне бог сойти с ума», «Редеет облаков летучая гряда» или «Выхожу один я на дорогу» — слово ничему не подчинено, оно как целый мир. Возьми

у Фета: «В те баснословные года / Я знал её ещё тогда…» Каково?

В моих «Похождениях Чистякова» много иностранных слов, но они ложатся, давая призрачную глубину. Поэт должен уметь сохранять слух на звучащее слово: Несказанное, синее, нежное…

Начадили кругом, накопытили / И пропали под дьявольский свист… как обры…

Цветаева (Эфрониха) — сексопатологическая баба… Хазары истолковывают русскую поэзию так, будто все русские поэты были нерусские, но это враньё. Банки с русской кровью, откаченные немцами в России во время войны и затем захваченные американцами в Германии, ушли в Америку… Русская и немецкая, как, впрочем, и татарская, кровь между собой совместимы, но с еврейской — нет. В смешении русских с армянами, как и со среднеазиатами, тоже, в общем и целом, ничего примечательного почти не было, хотя связи и давние. Тютчев — тутче — дуче… Быть русским очень трудно, ибо оно было очень широкое, а сейчас пошло узкое. Последним широко русским поэтом был Есенин, потом пошло мельчиться…

1997

2 февраля 1997, воскресенье. У меня в мастерской:

— Юра, а когда у тебя мать умерла?

— 18 января.

— Отчего? Она старая?

— От ветхости. Она у меня с 1912 года. У неё два месяца назад был инсульт, и после него она уже не смогла оправиться. Перестала всех узнавать… Прожила 84 года и 4 месяца. Я выпил на поминках и с тех пор запил…

На троллейбусной остановке:

— Ты быстро стихи пишешь?

— Быстро. В течение дня. Бывает, что часа за два или за весь день — вычёркиваю, меняю, но быстро. Черновики уничтожаю, чтобы потом не лазили. «Какое ваше дело?» — Важен результат. Видишь ли, стихотворение должно быть сгустком энергии, и поэтому его надо писать на одном дыхании.

— Но поэму же не напишешь за день.

— Поэма — другое дело…

— Какие, право, у поэтов коротенькие кишочки, как быстро они «переваривают» свои впечатления! Ну совсем словно певчие птички. Не успеют поклевать — и через минуту-другую готов уж и «результат». Мне бы такой быстрый «обмен веществ»…

26 марта 1997, среда. 18.50.

Кузнецов говорит:

— Грядущее третье тысячелетие будет моим… Ты знаешь, у русских поэтов есть традиция создавать себе «памятники». Тредиаковский, Державин, Жуковский, Пушкин обращались к теме «памятника» Горация…

Возможно, ты не обратил на это внимания, но посвящённое тебе стихотворение «Здравица памяти» есть по существу тоже вариант «памятника». Я ушёл в нём от самовосхваления, но сразу обратился к отрицанию и: «Во здравье мёртвых, а верней, незримых» — пошло уже миросозерцание. «Искусство было» — с этим можно спорить или соглашаться, но это вздох, просто вздох… «В беспамятстве гордыни» — гордыня ничего не помнит и не хочет знать, кроме себя. «Я памятник себе воздвиг из бездны / Как звёздный дух» — это реплика на «выше александрийского столпа». Но всё-таки у Пушкина материальное сравнение. А что такое дух или бездна? Тьфу и больше ничего, т. е. ничего материального. Это целиком памятник из слов. «Назвав ей имя храброе моё» — меня же зовут Георгий. На кургане каменная баба — да, я и там побывал. А «частью на тот свет подался» — это по-другому сказанное «весь я не умру»…

(…) Я читал своим студентам лекцию на тему «Стыд и совесть в поэзии Пушкина» и в числе прочего утверждал, что ценность этих обеих дефиниций перекрывается у него самодовлеющей красотою русского слова… которая и делает его творчество цельным. Зря ты в своём псевдоинтервью

(в «Правде» от 5 марта 1997. — П. Ч.)

решился оперировать понятием нравственного. И на что тебе ум, ведь ты весь в осязательном…

(…) Итак, ты уезжаешь в Екатеринбург… Будь там осторожен. Ты прямой, в людях не разбираешься. Если не хочешь, чтобы у тебя возникли лишние трудности, запомни: молчать, молчать и молчать. Это очень поможет. Иначе съедят. Там скрываются враги, которых ты не знаешь. Тем они и опасны. Если спросят, почему ты так неопределённо говоришь, отвечай, что неопределённость твоих ответов вызвана неопределённостью вопросов. Не пей с незнакомцами.