Звезда Гаада
Шрифт:
Люблю тебя, но мир мой,
Увы, чужой тебе, увы, не твой…
Я так хочу, чтоб мост из света звёзд
Меня в твой мир вдруг перенёс!
Люблю тебя, но мир твой,
Увы, чужой, увы, не мой…
Он не допел ещё, а по моим щекам уже слёзы потекли. Так больно было это слышать! Я же помнила, что случилось с менестрелем, сложившим эту песню! И… я, конечно, когда-то мечтала в родном мире, что подрасту, меня вылечат — и я заживу как все — и однажды влюблюсь и парень, в меня влюблённый, будет петь мне песни. Но… вот любимый
Гаад вдруг крепко меня обхватил, поцеловал жадно. И… мне показалось или на его щеках тоже были слёзы? Или он запачкался моими слезами из-за меня?
Он обнял меня так крепко, словно кости мои хотел сломать. Скользнул ладонью по моей спине, другой зарылся в мои волосы. Снова поцеловал меня. Отчаянно. Будто за его спиной кто-то стоял с мечом. Будто кто-то уже объявил, что мне пора уходить. И снова гладил меня. Гладил, забывшись. Совсем потеряв над собой контроль. Ноги мои ослабели вдруг. Сама потянулась к губам любимого. Он охотно ответил на мой поцелуй. Сама рукою залезла ему в волосы, стащив с них кожаный шнурок. Волосы его длинные по плечам рассыпались. С наслаждением запустила в них пальцы. Такие мягкие!
Он отстранился так же внезапно, как и схватил меня. Подхватил с земли выпавший шнурок, отступил.
— Прости… я… я не сдержался, — и, дрожащими пальцами шнурок распутав, снова потянулся затянуть потуже волосы, на этот раз — на затылке.
Совсем не ожидал, что выхвачу у него полоску кожи, да ещё и наступлю на неё ногой.
— Дай хоть на тебя полюбуюсь! — взмолилась, — У тебя такие красивые волосы! Почему ты их прячешь?
— Так… у мужчин моего народа было принято, — смущённо признался Гаад, — Так… мой отец ходил. К тому же… когда волосы мои туго стянуты… это заставляет чувствовать голову. И… и я же Старейшина! Я должен всегда себя контролировать.
— Хотя бы сегодня забудь, что ты — чей-то Старейшина, — проворчала я, — Хотя бы сегодня просто побудь моим мужчиной.
— Ну… это… — он смутился, потом твёрдо сказал, смотря мне в глаза, — Зачем мне тебя трогать? Ты замуж выйдешь в родном мире.
— Я только с тобой хочу быть!
— Но ты уйдёшь, — любимый нахмурился.
Потянулась погладить складку на его лбу, но он в сторону отступил.
— У нас так не переживают из-за этого.
— Но, говорят, так людям сложнее будет друг друга забыть.
— Сволочь ты! — проворчала я, поняв, что он не намерен меня больше целовать.
— Сволочь я, — охотно согласился парень.
Но, пока он не надумал себе всего или, хуже, вообще куда-то сбежал, спасая мою нравственность — с него станется заныкаться куда-то, а мне может быть сложно будет его найти — взяла Гаада за руку и потянула за собой:
— Пойдём, хотя бы прогуляемся! Хотя бы так побудь рядом со мной?
Его красная искра вспыхнула ярко-ярко, выдохнула нежный и завораживающий огонь…
Значит, всё-таки душа. Это их души являлись мне в таком облике!
Любимый сжал мои пальцы. Его рука была прохладной. Хотя скоро согрелась от прикосновения моей. Только Тьма клубилась вокруг него — он, похоже, сердился на себя за наши ссоры или что позволил себе снова прикоснуться ко мне.
Погладив его другой рукой по щеке, взмолилась:
— Хотя бы за наше прошлое давай сегодня не ссориться?
— Давай… — голос его дрогнул, — Не будем.
Я напряглась — и он вдруг глухо сказал:
— Не будем ссориться.
Мы медленно пошли вперёд, не выбирая пути, просто наслаждаясь мягкой ночной прохладой и нашей дружной тёплой тишиной: на Чёрной земле всегда было лето, с маленькими островками осени и весны.
Не сговариваясь, вышли к нашему любимому озеру. Свет многочисленных звёзд дотянулся до водной глади: и далёкие звёзды сегодня сияли и над нами, и у наших ног. Не расцепляя рук, боясь, что иначе тотчас же окажемся далеко-далеко друг от друга, присели на берегу, около земных звёзд.
Я тихо спросила:
— Если бы все твои мечты могли исполниться, чего бы ты хотел?
— Маленький домик, в котором жил бы вместе с тобой, каждый день наслаждаясь твоим присутствием и шумом, который будут поднимать наши дети, — ответил любимый, не задумываясь.
Значит, теперь он мечтает уже обо мне? До чего же приятно это услышать!
— А ты, Вера?
— То же самое и ещё чуть-чуть.
— Что же ещё?
— Чтобы Эррия и Камилл снова смогли встретиться. А так же Кайер — и моя прабабушка.
— Если другие будут печальны, то моя звезда счастливой не будет, да?
Робко взглянула на него. Парень смотрел на меня и широко улыбался.
— Ты не сделаешь всех счастливыми, Вера! Даже не пытайся!
Упрямо возразила:
— Ну, хоть кого-то смогу!
Неожиданно он притянул меня к себе и нежно поцеловал, потом горько сказал:
— Мы никогда не будем вместе, но то время, пока были рядом, могли хотя бы не ссориться. Прости, что я такой упрямый.
Обняв его, прошептала:
— Пока я здесь.
— Пока ты здесь, — ответил хранитель грустно.
Обнял меня, поцеловал ещё нежнее и жарче.
— А кого бы ты хотел первенцем: мальчика или девочку? — поинтересовалась я, когда он меня выпустил.
— Этого никогда не случится, — мой любимый вздохнул.
— Ну, а если бы случилось?
— Пожалуй, девчонку. Такую же вредину, как и ты. С такими же глазами, как у тебя и такой же улыбкой. Мы бы ссорились втроём, — парень усмехнулся.
Теперь я полезла к нему целоваться. Через некоторое время Гаад отстранился: