Звезда Гаада

Свительская Елена Юрьевна

Красные, разрезанные и кровоточащие крылья, по форме как лебединые, сменились иными, большими, лёгкими, как у сокола, бирюзово-голубыми — и новые перья на верхушках слегка просвечивали.

— ТЫ?! — потрясённо выдохнул Благ.

— Значит, Небеса иногда исполняют наши мольбы, — растерянно произнёс Гаад, — Ты точно такая Посланница, о приходе которой я просил на Горе справедливости! Та, которая не захотела участвовать в нашей войне.

Я… Посланница Небес? А почему только сейчас об этом узнаю? Или… всё от того, что в первый день в этом мире захотела спрятаться и понаблюдать за происходящим здесь? Да, было у меня такое желание. Эх, даже сама от себя свои

способности укрыла!

— Но Посланники и Посланницы восстанавливают Равновесие во всём мире! — Белик недоумённо потёр лоб.

— Похоже, Вера пришла, чтобы восстановить Равновесие между нами и внутри нас самих, — чёрный Старейшина задумчиво смотрел на меня, — Мы не учли, насколько это важно, а она сразу почувствовала и постоянно возмущалась из-за нашей вражды. Скажи, Вера, что ещё нам необходимо сделать?

Он поднялся, остальные последовали его примеру. Серьёзно смотрел на меня.

Я позволила моей душе слиться с этим миром, постаралась нащупать иные значительные источники нарушения гармонии. Потом вернулась в тело или, точнее сказать, отключилась от единения с миром, и растерянно объяснила:

— Вечная страна, Белая и Чёрные земли — острова этого мира, отгороженные непробиваемыми стенами от других территорий. Если вы ещё не достаточно остыли, чтобы простить друг друга, жить вместе и действовать вместе, то хотя бы уберите преграды между Чёрной землёй, Белой и миром. А я открою Вечную страну. Каждый человек и каждый хранитель — часть своего мира и не следует ему отгораживаться от своей большой родины.

Пусть и не сразу, но они согласились. Благ и Гаад воссоединили два острова с остальным материком, точнее, убрали невидимые стены. Пока я открывала третий остров для всех, чернокрылые помогли белокрылым перенести домой убитых и раненных. Карст утащил домой Тая: долговязый был жив, но в тяжёлом состоянии. Из тридцати шести белых хранителей уцелели только шесть. Двенадцать были убиты Гаадом и Тайаеллом. Тринадцатый, Кайер, умер от руки Блага. Из оставшихся, тех, с которыми сражалась я, десять были в тяжёлом состоянии, а семь — просто без сознания. Двое из них — Кэррис и Нар — вскоре очнулись. Родственница Блага попробовала устроить истерику. Но белый Старейшина её быстро и грубо унял затрещиной.

Вечером все хранители собрались на Белой земле, чтобы проводить погибших. Мида привёл заплаканную Кэррис: она до сумерек просидела у дальнего ручья, под деревом, оплакивая свою несчастную жизнь: ей жутко не хотелось не то, что подружиться, но и общаться с чёрными хранителями, тем более, ей не нравилось быть одной из них. Благ явно проклинал себя за то, что он ей прежде наговорил про «слуг Тьмы», но ничего поделать не мог.

Следом за Мидом, на приличном расстоянии, пришёл голодный Камилл. Похоже, именно он испуганно прятался на том дереве, под которым выговаривалась хранительница, только утешать её не собирался, помня выдранную шерсть, оборванные усы, удары палками и тяжёлую чернильницу, которая едва не пробила ему голову, противный вкус чернил, от которых долго не мог очистить шерсть.

Кот уныло обошёл собравшихся, вглядываясь в лица, потом приметил среди лежащих на большой поляне Кайера, радостно прыгнул к нему, потёрся лбом о неподвижную руку, лизнул в щёку. Потом всё понял, грустно лёг на груди умершего друга. Камилла некоторое время не трогали, давая ему попрощаться, потом попробовали взять на руки. Кот отчаянно мяукал, царапался, яростно вырывался. Дался только Благу. Тот чмокнул его в нос и передал мне. Прижала к себе дрожащего кота, окутала Третьей силой. Но зверь не желал ни радоваться, ни успокаиваться, сколько бы нежности ни получил. Гаад принёс ему сырой рыбы, Благ — варенной, Мида — молока. Камилл ничего не ел и не пил, только дрожал и неотрывно смотрел на неподвижного друга.

Белый Старейшина сжал руку единственного друга, едва слышно шепнул:

— Если сможешь — возвращайся!

На мой недоумённый взгляд пояснил:

— У меня на родине верят, что люди могут жить несколько раз.

— Хорошо бы, если так, — вздохнула.

— А ты… — голос тирана дрогнул, — Ты бы хотела, чтобы он вернулся? Он тоже мучил тебя!

Проворчала:

— Ну, извините, что я снова не как все!

— Да нет… — гордый аристократ вдруг смущённо улыбнулся, — И к лучшему, что ты отличаешься от нас. Боюсь, мы сдохли бы все, если бы убили очередную Посланницу Небес. Раз ты появилась, значит, состояние мира было ужасным.

Затем Благ и Гаад встали напротив друг друга, с краёв поляны, подняли руки вверх, создавая огненные шары…

— Стойте! — отчаянно крикнула я.

Они замерли. Я сунула кота Миду, подбежала к неподвижному Кайеру, всё ещё продолжавшему улыбаться, опустилась подле него на колени, поцеловала в лоб, шепнула:

— Спи спокойно, мой прадед. Я не держу на тебя зла. Я буду молиться, чтобы где-нибудь ты смог встретится с ней. Ведь ты столько страдал, потому что никак не мог увидеть её.

Медленно поднялась, вернулась за край поляны, забрала у исцарапанного Мида дрожащего кота. Старейшины опять подняли руки, огненные шары с их ладоней расползлись по поляне, накрывая тела убитых, навеки скрывая счастливую улыбку Кайера. Запоздало поняла: он не только желал защитить меня, своего потомка, но ещё и отделаться от жизни, от которой устал. Очень устал.

Спи спокойно, добрый инквизитор. Теперь забвение смерти — это единственная твоя мечта.

Пламя исчезло быстро, оставив только пепел на выжженной земле. Белые хранители выкопали тринадцать ям, высыпали туда пепел, засыпали почти до верха землёй, сверху посадили жёлуди и аккуратно закрыли их земляным одеялом. Каждый из хранителей что-то шептал над посаженным деревом. Благ, подошедший, чтоб забрать Камилла, своего последнего друга, объяснил этот обряд: считается, что посадка дерева нравится миру. И, задобрив мир таким образом, можно передать своё послание ушедшему. Карст и Гаад, переглянувшись, отправились что-то шептать над могилами врагов. Я различила обрывок из речи чёрного Старейшины:

— В другой жизни давайте станем друзьями?..

Уже далеко за полночь мы разошлись. Чёрные хранители, изначальные и я отправились на Чёрную землю. Кэррис куда-то убежала: реветь от досады, что никому не охота её утешать. Её королевскому величеству боль от моего удара и дурное самочувствие казались менее неприятными, чем отсутствие внимания и почитания. Благ ушёл вместе с Камиллом. Оставшиеся пять хранителей уныло сели на землю, около посадок. Им ещё о многом предстоит подумать.

Уже около дома Гаада Карст порывисто сжал меня в объятиях и проворчал:

— Я из-за тебя едва не рехнулся, гадина!

— Прости, дружище, — грустно подмигнула, — Уж какая есть.

— Ну, хоть какая-то! — он осторожно погладил меня по щеке, — Живая всяко лучше.

Глава чернокрылых вздохнул. Карст, смутившись, выпустил меня из объятий.

— Простите! Я… это… я знаю, что вы вдвоём!

— Ты просто по-дружески, — улыбнулась я.

— Как же я буду жить без лучшего своего повара? — усмехнулся Гаад.

Карст поник.

— Значит… только как повар?..