Звезды на крыльях (сборник)
Шрифт:
Через минуту поднялся я и полетел рядом с машиной Феликса Антоновича. Под нами развернулись широкие, необъятные поля. Людей не было видно на них, хотя стояла горячая пора уборки урожая.
Я вспомнил своих стариков. Недавно мне рассказывали, как белые казаки из банд Иванова и Махно издевались над моими родителями за то, что их старший сын [101] командир и красный летчик. Позже мне пришлось встретить отца и мать. Они выглядели глубокими стариками. Крепко обнял меня отец и долго рассказывал о пережитых муках.
А что происходило по всей Украине в эти годы! Сколько горя, страданий принесли
Мы летели в Синельниково, чтобы как можно быстрее выполнить решение Реввоенсовета Юго-Западного фронта о создании большой авиационной группы.
В течение нескольких дней нам удалось сформировать авиагруппу для борьбы с войсками Врангеля. В нее вошли 44, 38, 48, 16, 9-й авиаотряды, 12-й истребительный отряд и звено 13-го авиаотряда. В основном группа действовала в составе 18-21 самолета. Для тех дней 18-20 самолетов, хотя и потрепанных, представляли грозную силу. Мы несказанно радовались каждой машине, которую удавалось получить тому или иному командиру отряда.
Авиагруппа была сформирована как раз к тому моменту, когда Врангель, вылезший из «крымской бутылки» и немного оправившийся от голодовки, начал энергично продвигаться на север. Успехи Красной Армии на Западном фронте заставили Антанту потребовать от Врангеля наступления.
К этому следует добавить, что авиационная группа попала в Софиевку в тот период действия Врангеля в Северной Таврии, когда его удар на север был наиболее мощным и дерзким. Оперируя крупной кавалерийской группой, генерал Кутепов стремился коротким, но сильным ударом захватить район Александровка - Орехов - Пологи. Он нащупывал слабые места 13-й армии, рассчитывая легко разгромить ее в этих районах.
По директиве командующего Юго-Западным фронтом 13-я армия должна была воспрепятствовать продвижению противника.
Авиагруппа начала свои боевые действия в районе 2-й Конной армии. К этому времени на фронте сложилась очень тяжелая и опасная обстановка. К 1 августа разведка обнаружила большие группы конницы противника в треугольнике: Жеребец - Орехов - Омельник и западнее Любимовки - Камышеватки. Вначале совершенно невозможно было понять, что делает противник. И только [102] впоследствии удалось установить, что он перегруппировывает силы, вероятно, для нанесения удара по частям 2-й Конной армии. За действиями противника было установлено неослабное наблюдение. Мы стремились задержать его движение, чтобы дать возможность частям 2-й Конной собраться с силами и ответить контрударом.
1 августа авиационная группа, ведя интенсивную разведку, с раннего утра атакует белых в районе Камышеватка - Павловка - Еленовка: сбрасывает на них бомбы и стрелы, из пулеметов почти вплотную расстреливает противника. За этот день было совершено несколько десятков вылетов, и уже к вечеру стало ясно, что атаки с воздуха заметно стеснили маневр врага.
2 августа с утра продолжается усиленная разведывательная деятельность группы. В этот день от летчика Арватова мы узнали о двух полках кавалерии, находившихся в Жеребце.
Второй экипаж (летчики Маляренко и Фрадкин), вылетевший в тот же день в 9 часов 45 минут, обнаружил еще более серьезного противника: из Жеребца на Камышеватку двигалось около 3 тысяч всадников.
В 13 часов вторично вылетели Маляренко и Фрадкин. Они установили, что обнаруженные утром крупные силы противника продолжают продвигаться вперед.
Авиагруппа 2 августа совершает третий по счету налет, но на этот раз впустую: противник, оказывается, сделав энергичный бросок, уже успел уйти в сторону и ловким маневром обманул наших летчиков.
Не желая оставаться в долгу, несмотря на трудность положения (люди очень устали), мы решили вылететь в четвертый раз. Тринадцать машин уже под вечер поднялись в воздух с расчетом на то, что садиться по возвращении они будут в темноте или при кострах. Группа взяла курс на занятые врагом деревни Семеновку и Хутор-Михайловский, в восьми - десяти километрах от станции Софиевка. Самолеты появились над противником, когда начало уже темнеть. Все дворы и улицы были забиты войсками, располагавшимися на ночлег.
Около двадцати минут мы забрасывали врага бомбами, расстреливали его в упор из пулеметов. Для [103] стрельбы из пулеметов снижались до минимальной высоты, помня, что идет борьба не на жизнь, а на смерть. Пять или шесть самолетов вернулись на аэродром с массой пулевых пробоин.
В оперативной сводке штаарма было записано:
«Авиадеятельность: за 2-е августа авиасредствами армии произведено 29 полетов с целью воздушной разведки и бомбометания противника. В полетах принимало участие 16 самолетов, общая продолжительность полетов около 50 часов. Во время полетов на скопления противника сброшено 85 бомб общим весом 35 пудов».
После наших налетов дальнейшее продвижение кавалерийской группы генерала Кутепова к северу фактически замерло, хотя он еще пытался развить деятельность в этом направлении.
Вскоре группа обнаружила двигавшуюся из Никольского на Красный Кут кавалерийскую группу до 2 тысяч всадников. Кроме этого, в разных местах были выявлены еще несколько мелких подразделений конницы. Эскадрилья обстреляла противника, сбросила на него 12 пудов и 25 фунтов бомб, рассеяла белую кавалерию и вернулась на свою базу.
Истекшие дни напряженных усилий людей и материальной части выявили ряд неприятных моментов.
Во- первых, сразу же обнаружилась слабая сплоченность авиагруппы при движении ее в воздухе. Подавляющее большинство летчиков до этого не летали, да и не могли летать в строю. Первые два вылета ясно показали, что слетанности в группе нет. Летели к цели, если так можно выразиться, «кучей» и так же «кучей» нападали на цель, выбранную ведущим.
Вторая неприятность состояла в том, что авиагруппа, получившая приказание перед вылетом идти на высоте 500-600 метров, а нападать с любой высоты, но только не больше указанной, нарушила это приказание, как только подошла вплотную к противнику. Некоторые летчики во время бомбометания увеличивали высоту до 800-1000 метров. Подобный маневр объяснялся очень просто: на такой высоте противнику труднее поразить самолет ружейным огнем. Эту «невинную» хитрость можно было скрыть при одиночном полете, но в группе она была немедленно раскрыта. [104]