Александра
Шрифт:
Его умеет Александра
Варить. Она сенсей.
Zay
Я оглядела помещение одного из казематов Кремля, куда меня привёл свёкр. Мрачное, только факела горели, отбрасывая зловещие отблески и сполохи на стены. Это была пыточная. Увидела тут же дыбу, одно из приспособлений для мучения допрашиваемого. На лавке сидел мужчина в богатой одежде. Руки его были связаны. Рядом с князем стояло двое
— Ты что, Фёдор Мстиславович, себе позволяешь? Белены объелся? — Крикнул он. Свёкр молчал. Я тоже. Рассматривала своего врага. То, что это враг, я не сомневалась нисколько. Вопрос был только в том, чем я не угодила Шуйским?
— Кто ещё в сговоре против Государя? — Задала ему вопрос.
— Чтоооо? — Князь перевёл свой взгляд с меня на Вяземского. — Ты зачем её сюда привёл? Какого рожна?
— Я задала тебе вопрос. Отвечай.
— Не слишком много на себя берёшь? — Он посмотрел вновь на меня и усмехнулся.
— Значит не хочешь добром отвечать? Ладно. Тогда по плохому, но ты всё равно всё расскажешь. Вопрос только в другом, что от тебя после этого останется?
— Ты не посмеешь. Знаешь кто я?
— Знаю.
— А Великий Государь знает, что меня в пыточную кинули? Я Рюрикович.
— Заткнись. Что-то много Рюриковичей расплодилось. Куда ни плюнь, какого пса не пни, одни Рюриковичи.
— Что ты сказала, девка? — Он попытался опять вскочить. Но палач надавил ему на плечо, заставляя опустить зад на скамью.
— Девка? — Рядом с жаровней на подставке в лузе стоял металлический прут с рукоятью. Для чего он, я не знала, но было наплевать. Вытащила его из гнезда. Держа за рукоять, сделала шаг к Шуйскому и с размаху ударила его по лицу. Он опрокинулся с лавки на спину. Оба ката ошеломлённо отскочили в стороны.
— Саша! — Предостерегающе воскликнул Вяземский.
— Не вмешивайся батюшка, Фёдор Мстиславович. — Посмотрела на свёкра. — Эту скверну нужно выкорчёвывать с корнем, выжигать калёным железом. — Посмотрела на обоих катов. — Шуйского раздеть до нага. Подвесить этого пса на дыбу. Быстрее.
Я не знаю, что они увидели в моём бешеном взгляде, но оба мужика кинулись к арестанту, стали раздевать. Лицо Шуйского было залито кровью. Раздели они его быстро. Он остался только в исподнем. Хотели уже его подвешивать, как я окликнула их.
— Я сказала до нага.
— Александра, срам это! — Опять вмешался свёкр.
— Ничего, я не стеснительная. Как никак второй раз замужем, батюшка.
Вскоре Шуйский был подвешен на дыбе. Стоял на носочках, так как руки его были подвешены за спиной на излом суставов. Я кончиком прута подняла его свесившуюся голову, упирая её снизу в подбородок. С бороды Шуйского капала кровь из рассечённого лица. Наши глаза встретились. В его взгляде была ненависть.
— Это тебе за девку, пёс. Чтобы знал в следующий раз с кем разговариваешь. А теперь я повторяю вопрос, кто ещё участвует в заговоре против Государя? И что тебе обещали османы? — Посмотрела на обоих катов. — Надеюсь вы оба умеете языки развязывать?
— Не беспокойся, госпожа. Умеем. — Ответил один из них. Второй молча кивнул.
— Вот и хорошо. Он должен ответить на эти вопросы. И мне всё равно, что от него останется после того, как он всё расскажет.
— Моя семья тебе этого не простит. — Прохрипел Шуйский.
— Правда? А я не нуждаюсь в их прощении. — Приблизила своё лицо к его лицу ближе. — Скоро тут вся твоя семья так же болтаться будет. И папаша твой и братья твои, племянники, жены, сёстры, дочери. Я всё ваше поганое змеиное семя вырежу под корень. Всех от мала до велика. И никого не пожалею. Знаешь почему? Потому что вы, Шуйские, угрожаете не только мне, но и моим детям, ещё не рождённым. А за своих детей я кому угодно глотку перегрызу. И когда я сказала, что слишком много Рюриковичей развелось, я не зря сказала. Запомни пёс, Рюриковичи на Руси только одни, это правящая династия. Все остальные не Рюриковичи, понятно. А то много соблазнов у вас, шапку Мономаха на себя всё мечтаете напялить. Только вот думаю, шеи у вас слишком тонкие, не выдержат, сломаются. — Повернулась к свёкру. — Фёдор Мстиславович, холопа Шуйских, который с казанцами встречался нужно взять. Только аккуратно, чтобы никто ничего раньше времени не понял. И взять, как можно быстрее. Иначе, Шуйские ему глотку перережут.
— Уже взяли, дочка. — Ответил Вяземский-старший.
— Хорошо. С ним позже разберёмся. А я пока пойду. До Великого Князя. И ты тоже Фёдор Мстиславович.
Мы вернулись назад в Грановитую палату. При входе нас остановила стража.
— Царевна Александра? Государь отпустил тебя. Почему вновь пришла? — Спросил меня глава личной охраны Василия, полутысячник Егор Плетень. Под его началом находилось пять сотен отборных латников.
— Мне нужно поговорить с Государём. Это очень важно. Дело касается измены.
Старший охраны внимательно смотрел на меня. Я тоже смотрела ему в глаза и взгляд не отводила.
— Хорошо. Я ему сообщу. Ждите.
Стояли с Фёдором Мстиславовичем, ждали. Вскоре полутысячник вернулся.
— Проходите. Великий Государь ждёт вас.
Опять я шла переходами Грановитой палаты, в сопровождении охраны. Перед апартаментами Василия нас встретил боярин Фёдор.
— Царевна. Заходишь одна. Боярин Фёдор Мстиславович, ты ждёшь. — Он открыл передо мной дверь. Василий стоял возле окна и смотрел на улицу. На нём был кафтан. Он повернулся.
— Говори. — Велел он, глядя на меня.
— Задержан подслух возле слухового места, с которого всё хорошо слышно, о чём говорят у тебя, Государь, здесь. Взяли его, когда он слушал наш с тобой разговор.
— Кто это?
— Шуйский Иван Васильевич. Его ещё зовут Скопа. Это не всё. Так же взяли холопа Шуйских, который встречался с людьми из казанского посольства. — Я замолчала. Василий подошёл ко мне. Руки сцепил у себя за спиной.
— Ванька Шуйский значит? И где он?
— В разбойном приказе. В пыточной.