Александровскiе кадеты
Шрифт:
— Передайте приказ во все округа немедленно! Слышите, Николай Васильевич, немедленно!.. О! — он заметил полковника и остальных кадет. — С кем имею честь, гражданин полковник? И что вы здесь делаете, гм, во главе сей грозной мальчишеской рати?
Федор узнал его тотчас.
Александр Иванович Гучков, человек совершенно фантастической биографии. Доброволец, сражавшийся с англичанами на стороне буров в Южной Африке, тяжело раненый там, едва не потерявший ногу и с тех пор жестоко хромавший. И потом участвовавший, несмотря на увечье, во всех «приключениях нашего века», как он
И теперь возглавивший военно-морское министерство.
Две Мишени даже ничего не успел ответить, а Гучков уже поднял бровь, пристально и остро глядя на него сквозь хрустально поблескивавшее пенсне:
— Позвольте, позвольте… Константин Сергеевич Аристов, если не ошибаюсь? Так, гражданин полковник?
— У вас, гражданин министр, поистине великолепная память, — слегка поклонился Аристов. — Харбин, 1902 год. И Мукден, 1905-ый.
— Не требовалось много стараний, чтобы вас запомнить, полковник, — пожал плечами Гучков. — Однако, вы не ответили на мой вопрос.
— Я привел отряд, гражданин министр, — очень вежливо ответил Две Мишени. — Автомоторный отряд «Заря свободы». Из числа кадет Александровского корпуса. Хочу заметить, гражданин министр, что караульная служба Временного собрания поставлена из рук вон плохо.
— «Заря свободы»? Красиво. А вы знаете, гражданин полковник, что большой отряд ваших кадет присоединился к защитникам обреченного строя? Что они засели у Аничкова моста и отстреливаются?..
— Никак нет, гражданин министр, — на лице Аристова не дрогнул ни единый мускул. — Их местонахождение было мне неизвестно. Но теперь есть шанс, что мне удастся воззвать к их благоразумию.
— Да уж, воззовите, — хмыкнул Гучков. — Вот что, полковник, как вы понимаете, несмотря на всю приятность нашей беседы, длить её мне никак невозможно. Вы, принявший сторону свободы, должны понять. Честь имею, гражданин полковник. Оставьте свой отряд здесь, отправляйтесь к Аничкову мосту и уговорите ваших воспитанников сложить оружие.
«Ага, как же, — злорадно подумал Федор. — Сложат наши оружие, держи карман шире! Нашел дураков!..»
— Ваши указания, гражданин министр, будут приняты мною к неукоснительному исполнению, — вновь поклонился Аристов.
— Зайдите в канцелярию, выдадим вам мандат, — расщедрился гражданин министр. — Сделаем это немедленно. Ивашов! Николай Васильевич, выдайте мандат гражданину полковнику и автомоторному отряду «Заря свободы» в том, что они действуют по распоряжениям военно-морского министерства…
Из раскрытой двери донеслось что-то неразборчивое.
— Вот и прекрасно, — бодро потер руки Гучков. — Рад был встрече, гражданин полковник. Мукден не скоро забудешь…
— Так точно, гражданин министр. Вот только, если позволите…
— Что вам, полковник? — недовольно обернулся Гучков, уже успевший набрать скорость.
— Один вопрос, гражданин министр, Александр Иванович. Чтобы я имел бы лишний аргумент в разговоре с… заблудшими кадетами
— Спрашивайте, только быстро, я очень спешу, сейчас продолжится заседание Собрания, и я —
— Где бывший император? — понизив голос, почти шёпотом спросил Две Мишени. — Александр Иванович, мы с вами были под огнём — в Харбине и в Мукдене. Скажите мне, что с царем? Есть ли какие-то… бумаги, акты, на которые я бы мог сослаться?
[1] В то время Лиговский проспект именовался Лиговской улицей.
[2] Первые электростанции Петербурга действительно размещались на баржах, пришвартованных на реках и каналах города. Ещё в 1883 году первая из таких барж встала у Полицейского (ныне Зеленого) моста (на пересечении Невского и р. Мойки). Баржа несла 3 локомобиля и 12 динамо-машин постоянного тока. Плавучая электростанция использовалась для уличного освещения Невского проспекта.
[3] Интерьеры Таврического дворца в реальности Федора Солонова несколько отличаются от интерьеров его в нашей.
Взгляд вперёд 4.5
Его исчезновение поддерживает тех, кто продолжает… пребывать в заблуждении.
Министр приостановился, обернулся, поправил пенсне, остро и внимательно взглянул на полковника.
— Вы задаете странные вопросы для борца за свободу, гражданин. Настолько странные, что они заставляют задуматься о…
— Что же тут странного? — пожал плечами Аристов. — Две старшие роты моего корпуса, лучшие, самые убеждённые — они пригодятся свободной России. Их надо переубедить. Их воспитывали в верности царствующему дому. А всё, что мы знаем — что император просто исчез, вместе со всем семейством и наследником престола. Бежал? Что-то ещё?.. Нас достигали самые дикие слухи. С чем мне идти к моим кадетам?..
— С тем, — резко перебил полковника Гучков, — что бывший император струсил, всё бросил и сбежал! Сбежал неведомо куда!.. Бросив всех, кто сейчас умирает за него, с его именем!.. Вы должны помнить, полковник, я был ярым монархистом, пока не осознал — после мукденского позора, кстати! — что России нужен иной путь. Путь всех цивилизованных стран Европы и Америки. Ведь не станете же вы, полковник, утверждать, что мы, русские, православные — чем-то хуже французов, итальянцев, американцев или англичан? Что у только у них могут быть настоящие парламенты, политические партии, ответственные министерства, ответственные перед народом, а не перед абсолютным монархом?!.. Разумеется, нет! Нет и ещё раз нет!..
Министр разошёлся — словно на митинге, перед многотысячной толпой.
Две Мишени, как бы шутливо вскинул руки, словно сдаваясь.
— Гражданин министр!.. никто не спорит. Значит, император скрылся? А вы не опасаетесь, что он —
— Вот поэтому уже сегодня утром в столицу прибудут дружественные части добровольцев Гинденбурга и «фрейкорпс». Сегодня большой день, полковник — и лучше бы вам постараться, привести своих кадет к… разумному решению. А то у нас ещё и этот Петросовет теперь… Петербургский совет рабочих и солдатских депутатов. Эсдеки мутят воду, эсеры тоже… впрочем, сейчас не до этого. Возьмите мандат в канцелярии — и желаю удачи!..