Александровский cад
Шрифт:
– Не знаю. Для меня это тоже загадка.
Один из следователей перелистал свой блокнотик.
– Вы утверждаете, что кому-то был известен ваш маршрут.
– Конечно. А то как бы они узнали, что мы поедем именно по этой улице?
У Владимира Константиновича появилась надежда. Но следователь клонил в другую сторону:
– Согласен. Кстати, а вы когда узнали о маршруте поездки?
Казарин задумался.
– Накануне. Вечером. Как только меня вызвали в гараж.
– И никуда с тех пор не отлучались?
– Нет.
– Все время находились у машины?
– Да.
Следователь потер нос:
– А у нас другие сведения на этот счет.
Казарин удивленно вскинул брови:
– Что вы имеете в виду?
Следователь зашуршал в папке и извлек исписанный лист.
– Вот… Дежурный по гаражу Крюков утверждает, что вы ходили куда-то звонить.
– Разве? – Казарин задумался. – Ну да, звонил. Я сыну звонил домой, сказать, что буду поздно.
– Дозвонились?
– Нет. Его не было дома.
– А кто-нибудь вас в этот момент видел?
– Не знаю…
Васильков придвинул табуретку к кровати больного.
– То есть, иными словами, некому подтвердить, что вы звонили сыну?
Владимир Константинович устало пожал плечами.
– Плохо, Казарин, очень плохо.
Следователи, очень довольные собой, переглянулись: они получили то, что хотели.
Глава 22
Соскочив на ходу с трамвая, Лешка и Танька пересекли улицу, миновали ворота, двор с неработающим фонтаном, вбежали в главный корпус больницы и бросились к регистратуре. Лешка почти целиком засунул голову в справочное окошко.
– Скажите, где лежит Владимир Казарин?
Женщина за окошком насторожилась.
– Я сын его, – уточнил Алексей.
Медсестра огляделась и тихо сказала:
– К нам такой больной не поступал.
– Как не поступал?! – начал было Казарин, но окошко захлопнулось перед самым его носом.
Танька потянула Лешку за рукав в сторону и зашептала:
– Он точно здесь. Видишь, она даже не проверила по журналу.
Казарин сжал зубы:
– Ну, сейчас она у меня…
Он вновь двинулся к окошку, но его остановил окрик вахтера, стоявшего у лестницы:
– Эй, парень, приемные часы закончились.
По виду охранника было понятно, что он получил четкие инструкции, и дальнейший разговор не имел никакого смысла. Постояв еще немного у закрытого окошка, ребята двинулись к выходу. Оказавшись на улице, Лешка так шарахнул дверью, что молоденькая медсестра, чуть не лишившаяся руки, покрутила пальцем у виска:
– Психбольница за углом!
Но Лешка ее не слушал, он пожирал глазами окна, пытаясь понять, за каким из них находится отец. Его отчаянию не было предела. Словно понимая, о чем думает Алексей, Таня тяжело вздохнула:
– Нам туда не попасть. Вот если бы мы с тобой были врачами…
Казарина эти слова заинтересовали. И в этот же момент его взгляд остановился на санитарке, которая пыталась затолкать тележку с бельем на больничную лестницу. Лешка и Танька переглянулись. Одна и та же идея осенила обоих. Они бросились к санитарке и, перебивая друг друга, заорали:
– Тетенька! Тетенька, давайте мы поможем!
Не успела санитарка охнуть, как Лешка подхватил тележку и одним махом вкатил ее на лестницу. А Таньке хватило мгновения, чтобы ловким движением выудить из стопки белья халат и запихнуть его под пальто…
Выждав, когда сменится вахтер, Шапилина в белом халате вновь вошла в приемный покой. С каменным лицом она продефилировала мимо регистратуры и поднялась на второй этаж. Узнать, где лежит Казарин-старший, труда не составило: только у одной из палат стоял стульчик, на котором восседал человек внушительных габаритов. Оперативник читал газету, изредка оглядывая коридор.
Танька, кокетливо улыбаясь, прошла мимо и бросила короткий взгляд в приоткрытую дверь палаты, из-за которой доносились голоса. Польщенный вниманием симпатичной медсестры, оперативник ничего не заметил. Лишь поцокал языком вслед удаляющейся точеной фигурке. И тут раздался чей-то оклик:
– Эй, подруга!
Татьяна замерла и медленно обернулась. В конце коридора стояла старшая медсестра – дородная дама лет тридцати.
– Ты кто такая?
Повисла пауза. Оперативник отложил газету и тоже уставился колючим взглядом на Шапилину.
– Новенькая я, из неврологии… – пробормотала Танька.
– Так вот ты какая, вертихвостка. – Медсестра оценивающе оглядела Шапилину с ног до головы и насмешливо добавила: – Про тебя тут уже легенды слагают. Только мне казалось, ты постарше должна быть. И чего в тебе мужики только находят?
Последние слова задели Танькино самолюбие. Она уже хотела ответить, но краем глаза заметила, как внимательно, с пошловатой улыбкой смотрит на нее оперативник.
Поправив воротничок халата, она подмигнула молодому человеку и сказала:
– Как подумаю, сколько людей мне завидуют, еще больше жить хочется, причем не одной. – Таня томно повела плечами и немного развязной походкой направилась к выходу из отделения.
«Видел бы меня сейчас Лешка», – с ужасом подумала она.
– Глаза опусти, бесстыжий. – Старшая медсестра переключилась на оперативника: – Тебя зачем здесь посадили?
– Ну-ну, полегче. – Мужчина улыбнулся и вновь погрузился в чтение.
На улице было уже совсем темно. Лешка ждал Таню на аллее.
– Узнала? – Казарин сгорал от нетерпения.
– Ага. Второй этаж, двадцать третья палата.
– Давай халат.
Танька не спеша села на скамейку.
– Он тебе не поможет. Там охрана в коридоре.
Лешка помрачнел.
– Охрана?
– Угу. Вот та-кой бугай сидит. – Танька надула щеки и для красочности изобразила руками размеры физиономии охранника. – Прямо напротив, а рядом на цепи – зверская медсестра.