Александровский cад
Шрифт:
Возникла пауза. Вначале взгляд Лили не предвещал ничего хорошего, но в глазах парня была такая боль, что девушка опустила голову.
– Лилька! Лилька! – послышался зычный голос с арены. – Где эта тварь бродит?!
Лиля вздрогнула, поморщилась и еще раз внимательно посмотрела на Лешку:
– Отпусти меня. Пожалуйста. Побьют.
Казарин отрицательно мотнул головой.
– Я все тебе расскажу… Завтра… Обещаю.
Но Лешка держал ее за плечо мертвой хваткой:
– Где и когда?
– Будь у цирка… в четыре.
Казарин подумал немного и убрал руку. А что ему еще оставалось делать?
Глава 24
Утром Лешка в класс не явился.
– Шапилина, а где Казарин? – спросил учитель, проведя перекличку.
Танька покраснела и возмущенно ответила:
– А почему вы меня об этом спрашиваете? Я за него не отвечаю.
– Да? – многозначительно хмыкнул Аркадий Семенович. – А я думал иначе.
Класс захихикал. Учитель хлопнул журналом по столу, и все замерли.
– Татьяна, будьте так любезны, узнайте, что с Казариным. У нас на носу городская олимпиада по математике. Что он себе думает?
Танька еле досидела до конца уроков и, выскочив из школы, первым делом побежала звонить. Коммутатор ответил женским голосом:
– Тридцать вторая, вас слушаю.
– Барышня, соедините, пожалуйста, с Б один семьдесят три двенадцать, – нерешительно произнесла Таня.
– Готово, – через минуту ответила трубка.
Послышались гудки, но к телефону на том конце так никто и не подошел…
Танька не знала, что и думать. Она бродила по Кремлю до самого вечера в надежде «случайно» встретить сгинувшего Лешку, пока в окнах не начал загораться свет. Люди в домах садились ужинать.
Неожиданно заморосил мелкий противный дождь. Надо было идти домой, но Татьяна медлила и, лишь основательно промокнув, зашла во двор Большого Кремлевского дворца, чтобы последний раз посмотреть на окна квартиры Казариных. Света в окнах не было. Танька опустила голову и поплелась к своему подъезду.
Новый день поселил в ее сердце еще большую тревогу. Казарин так и не появился в классе. Опустевшее рядом за партой место не давало Таньке покоя. Она поглядела на чернильницу и вдруг вспоминала, как Лешка с улыбкой уступал ей всегда очередь обмакивать перо, как теребил нос, думая над задачей…
– Шапилина! – раздалось над ее ухом.
Танька вздрогнула и подняла глаза на учителя.
– Вы сделали то, что я просил? – Аркадий Семенович глядел на нее сверху вниз.
Таня подумала и кивнула.
– Ну и?…
Надо было срочно что-то соврать, но в голову, как назло, ничего не приходило.
– Он к тетке уехал, – неожиданно выпалила Танька.
– В глушь… – схохмил Артем Сергеев.
– В Саратов! – подхватил сидящий рядом Вася Сталин.
Класс заржал. Танька вдруг со всего маху треснула учебником по парте. Мгновенно наступила тишина.
– Вы не волнуйтесь, Аркадий Семенович. Лешка не подведет! Он надежный.
Аркадий Семенович вздохнул и направился к столу:
– Что ж, будем надеяться.
«Надежный» Лешка битый час дежурил у цирка. Он уже начал нервничать, когда его кто-то окликнул:
– Эй, парень!
Лешка обернулся. Перед ним стояла Лиля. Она была одета в легкое летнее платье с открытыми плечами. Несмотря на свой маленький рост, была она очень привлекательна, и Лешка на минутку даже растерялся.
– Ну что, так и будем стоять?
Сегодня Лилька не выглядела испуганной и забитой. Наоборот, она была готова к нападению и любой провокации со стороны незнакомого ей паренька.
– Можно и пройтись.
Сказав это, Казарин широко улыбнулся, и Лилька не смогла выдержать взгляд его больших серых глаз. Она опустила голову и хмыкнула в ответ:
– Ну, пошли, кавалер.
Они пересекли бульвар и медленно побрели в сторону Петровки.
– Ладно, задавай свои вопросы. Но учти – я тебе ничего не говорила и в милицию с тобой не пойду. Годится?
Лешка почесал затылок и нерешительно предложил:
– Годится… Тогда рассказывай с самого начала.
То, что ему рассказала Лиля, Казарин совершенно не ожидал услышать. Главным потрясением для него оказалось то, что Лиля вовсе не была цыганкой. Она родилась в обычной еврейской семье, но отца, активного участника Белого движения, в начале двадцатых расстреляли. Та же участь со дня на день ожидала и ее мать.
В те дни в их городе стоял цирк-шапито. Мать успела за день до ареста подкинуть Лилю цирковым артистам, а сама отравилась. Цирк вскоре покинул город. Отныне Лиля считалась цыганкой и воспитывалась так же, как воспитывались другие босоногие детишки актерского табора. А вскоре ее детство закончилось: Лилю начали готовить к выступлению на арене, и очень быстро она столкнулась с жестоким нравом циркачей. Унижения и избиения за любые промашки сыпались на ее маленькие плечи каждый день. А два года назад старый клоун дядя Коля открыл тайну ее происхождения. С тех пор у нее осталась только одна мечта – сбежать! Сбежать любой ценой. Но куда она могла пойти без денег и документов?
Объяснила Лиля и то, как ей пришлось участвовать в роковом грабеже.
– Чего рассказывать-то? Аким дал мне факел, спички и сказал: «Свистну – поджигай. А когда загорится – тикай».
– А кто такой Аким? Тот, что тебя на арене ударил?
Лилька машинально дотронулась до больного плеча, и глаза ее стали злыми и колючими.
– Ну, говори же, – нетерпеливо подгонял ее Лешка.
– А ты не «нукай», не запряг еще! – крикнула Лилька. – И вообще, чего это я тут с тобой разоткровенничалась?