Александровский cад
Шрифт:
– Здравствуйте, дядя Миша.
Мужчина бросил свое занятие и удивленно обернулся.
– Лилька? Ты как здесь?
– Да вот, Аким прислал. По делу.
– Аким? Тебя? – Дядя Миша смерил Лилю взглядом.
– А что такого?
Конюх достал «беломорину», дунул в нее:
– Да ничего. Я вроде лошадей ваших три дня назад смотрел.
Лилька игриво улыбнулась:
– Да я помню. Но тут вот какое дело… – Она заговорщицки подмигнула. – Наши вчера ящик сюда один отправили. Ну, вы понимаете?
Дядя Миша с опаской оглянулся, отложил щетку и прищурился:
– Какой ящик?
Лилька изобразила руками габариты:
– Ну, такой большой.
Дядя Миша закурил и, выпустив дым, произнес:
– А-а-а, это тот, что ночью привезли?
– Вот-вот… Где он сейчас?
– А я-то почем знаю? Его же сразу к директору занесли. У него и спрашивай. Я человек маленький, подай-принеси…
– Михал Михалыч, это точно?
Конюх сделал еще несколько затяжек, аккуратно потушил папиросу и положил бычок в карман телогрейки.
– Слушай, Лилька, ты меня в ваши цыганские делишки не впутывай. Я и так, кажись, лишнее болтаю.
Он что-то еще хотел сказать, но Лилька его уже не слушала.
Лешка нетерпеливо топтался на углу.
– Ну? – нетерпеливо бросился он к Лильке.
Лилька была мрачнее тучи.
– Плохо, парень, дело. Ой, плохо.
– Что? Что «плохо»?
– У Барона она. Там… – Лилька кивнула в сторону административного здания.
Казарин схватил ее за рукав:
– Пошли.
Девушка с трудом вырвала руку.
– Куда?
– Туда.
Лиля покрутила пальцем у виска:
– Ты что, парень? Моей жизни и так нынче цена копейка, а что она будет стоить, если я там покажусь?
Лешка сделал успокаивающий жест рукой:
– Не дрейфь, как только он узнает, чья она дочь…
Лилька от злости топнула ногой:
– Ты дурак или прикидываешься?
Вопрос был риторический. Конечно же, Лешка ничего не понимал и не замечал. Лилька это осознала:
– Думаешь, мои ночью сами с тигром поиграть решили?
И только тогда Казарин задумался обо всех деталях происшедшего и возможных последствиях любого опрометчивого поступка…
Через десять минут Лилька все-таки подвела Казарина к летнему кафе, где под зонтиком сидело несколько человек.
– Ты хотел увидеть Барона? На, любуйся.
Лешка высунулся из-за кустов, чтобы получше изучить объект слежки, но тут же получил по затылку от своей спутницы.
– Не вылезай на воротник, – прошептала Лилька.
Лешка сразу понял, кто Барон. Вокруг него все время крутился какой-то народец: администраторы, официанты. Свита, состоящая из нескольких человек, выполняла разные поручения: от обеспечения свежим пивом своего хозяина до принятия ставок на заезды. Барон был невысок, немолод – лет пятидесяти, Лешке с его ростом и комплекцией ничего бы не стоило справиться с ним один на один. Но рядом с цыганом неотлучно дежурил огромный детина с каменным лицом. Поэтому взять Барона, что называется, голыми руками не представлялось возможным.
Лешка переключился на его собеседника. Человек, с которым говорил цыган, сидел спиной к Лешке. что-то в нем было не так, но что – Казарин не мог сформулировать. И вдруг Лешка все понял: собеседник Барона прятал лицо под полями шляпы, стараясь остаться неузнанным. Но чем дальше Казарин следил за ним, тем больше ему казалось, что незнакомец кого-то сильно напоминает. Но кого? И только когда незнакомец поднялся и, быстро попрощавшись с Бароном, направился к выходу, Лешка все понял. Его как будто ударило током: по аллее шагал не кто иной, как ювелир – Зиновий Ефимович Коган.
– Ерунда какая-то, – прошептал Лешка.
– Чего? – не поняла Лилька, которой весь этот детектив уже порядком поднадоел.
Объяснять было некогда – надо было принимать решение.
– Была не была, – выпалил Лешка. – Запоминай: «А» три пятьдесят семь семьдесят восемь. Запомнила? Повтори.
Лилька, ничего не понимая, выполнила приказание:
– «А» три пятьдесят семь семьдесят восемь…
– Правильно, – похвалил ее Лешка. – Спросишь Петра Саввича. Скажешь, что ты звонишь по моему поручению. Нужно, чтобы через двадцать минут здесь была милиция, понимаешь? Больше я его заговорить не смогу…
Лилька заволновалась:
– А ты?
– А что я? Думаю, что продержусь до их приезда.
Лешка ласково подтолкнул цыганку к выходу и улыбнулся.
– Давай, Лилька, пожелай мне удачи!
Затем он вдруг крепко обнял ее и чмокнул в щеку. Такого Лилька не ожидала. Это был первый поцелуй в ее недолгой жизни. Девушке хватило бы с лихвой и нескольких теплых слов, а поцелуй вызвал в ней такую бурю спящих до поры чувств, что из ее глаз брызнули слезы.
Лешка понял это по-своему.
– Ты чего, дуреха? Все будет хорошо!
Но Лильку уже было не остановить.
– Погоди…
Она запустила руку в свои широкие юбки и извлекла из кармана тот самый холщовый мешочек, который она нашла в каморке за клеткой с тигром. Оглянувшись по сторонам, она высыпала на ладонь алмаз такой величины и красоты, что Казарин лишился дара речи. Он взял камень, поднял его на свет и хриплым голосом пробормотал:
– Откуда это у тебя?
– Оттуда! – отрезала Лилька.
Лешка не верил своим глазам.
– Это же из кремлевской коллекции! Откуда?!
– В клетке я его нашла, пока тигра караулила. Видать, за него Акима и приморили.
Казарин не знал, что и думать. А Лиля тем временем вздохнула:
– На такой камень можно весь этот ипподром выменять, не то что твою пионерку… Эх, ушла бы спокойно – на всю жизнь хватило… Дура…
Лешка еще раз посмотрел на огромный бриллиант.
– Ну, Лилька, ну… ты… Чем я могу тебя отблагодарить?
Лилька покраснела и тихо сказала:
– Целуй опять…