Александровский cад
Шрифт:
– Тебя, женщина, не спросили. Будешь говорить, когда разрешу!
– Слушай, Аким, – заговорил цыган в красной рубахе, – может, и вправду, эта, что в ящике, – журналистка.
Аким в ярости вскочил.
– Журналистка?! А вот это – видели?
Он разжал ладонь и каждому показал пропуск в Кремль.
– Ладно. А что мы с ней будем делать? – Один из цыган пнул ногой ящик, в котором лежала Таня.
– Не знаю! – отрезал Аким. – Пусть Барон решает. Как скажет – так и будет…
– А Лильку куда?
Аким немного подумал:
– Пусть пока Шерхан за ней последит. Он уж к ней гостей не допустит…
Измученную Лильку оттащили к клетке с тигром. Двое цыган, взяв в руки длинные палки с крюками на концах, с усилием откатили ее в сторону, открыв проход к неприметной дверце в стене. Третий, не обращая внимания на злобный рык тигра, втолкнул Лильку в маленькую каморку и сделал знак своим товарищам. Клетка с грохотом встала на прежнее место.
– Все, отдыхать! – скомандовал Аким и направился к выходу.
Он вышел из цирка на ночную улицу и направился к телефонной будке.
– Г один сорок пять четырнадцать, – произнес он в трубку.
Озираясь по сторонам, цыган ждал соединения. Наконец в трубке раздался мужской голос:
– Слушаю.
Аким огляделся по сторонам и хрипло зашептал:
– Это я… Узнал?
– Узнал, узнал, – ответила трубка.
– Тут вот какая канитель получается, Барон…
Барон, поняв, кто звонит, подал знак еще одному человеку, находившемуся в комнате, который сразу стал внимательно прислушиваться к разговору.
– Хорошо, что позвонил! У нас… – Собеседник Акима посмотрел на своего гостя и тут же поправился: – У меня к тебе есть вопросы.
Аким перебил:
– Я тебе сейчас кое-что привезу.
– Очень хорошо. А то я начал волноваться.
– Ты не понял.
– Не будем по телефону.
Послышались гудки. Аким какое-то время озадаченно смотрел на трубку, но затем повесил ее на рычаг и вышел из будки.
Барон с усмешкой смотрел на таинственного гостя:
– Видишь, как оно вышло. А ты думал, они камень заиграют? Они хорошие цыгане…
– Поживем – увидим, – хмуро отозвался гость…
Чуть погодя несколько цыган вынесли через служебный вход цирка большой ящик, в котором лежала Таня, погрузили его в грузовик, запрыгнули в кузов. Аким легонько ударил ладонью по кабине, и машина покатила в сторону Садового кольца. Миновав площадь Маяковского, она свернула к Патриаршим прудам, проехала метров триста по Большой Бронной и остановилась. Цыгане быстро извлекли ящик и занесли его в подъезд.
Барон некоторое время оторопело смотрел на незнакомую девушку, лежащую без сознания на дне ящика.
– Ну и что мне с ней делать? – Это было явно не то, что он ожидал увидеть. – Идиот, зачем ты ее сюдато притащил?
Аким порылся в кармане и протянул Танькин пропуск в Кремль.
– Следила она за нами. Я ведь все правильно сделал? Да? – Он услужливо смотрел в глаза Барону.
Тот хотел ответить, но в соседней комнате кто-то кашлянул.
– Стой тут.
Барон скрылся за дверью. Через минуту он вернулся, прикрыв за собой дверь:
– Ладно, с этой решим, что делать… Но я ждал другого.
– Не понял… – Аким удивленно смотрел на Барона.
– Где большой камень?
– Большой камень? Не было никакого камня.
– Нет, был. Был и пропал!
Аким нервно рассмеялся:
– Да нет, ром! Не разыгрывай. Не надо! Если бы был камень – Аким знал. Все, что взяли, тебе еще в ту ночь отдали. Мои ромы – верные…
Барон резко оборвал цыгана:
– Верные, говоришь? А эта сучка? Как она вас вычислила? Дух ей святой нашептал?
Аким виновато шмыгнул носом:
– Сам голову ломаю…
– Не трудись. Я ее тебе сам сломаю, если к утру не вернешь то, что скрысятничал…
Аким упал на колени:
– Богом клянусь, не брал я ничего!
– Я и не говорю, что это именно ты.
Аким от волнения, как рыба, глотал воздух.
– Убирайся, Аким. Срок тебе до утра.
Когда за цыганами захлопнулась дверь, из соседней комнаты вышел человек.
– К утру, я думаю, камень отыщется, – уверенно проговорил Барон.
– Может быть. Только уже поздно будет, – глухо отозвался тот. Он взял Танькино удостоверение и отошел к окну. Внизу возле машины Аким, отчаянно жестикулируя, о чем-то говорил с цыганами.
Незнакомец всмотрелся в пропуск и насмешливо хмыкнул:
– А знаешь, чью дочь тебе привезли?
Барон отрицательно замотал головой.
– А я знаю… К утру и ты, и я будем на Лубянке показания давать.
– И что же делать? – испуганно спросил Барон.
Таинственный гость затушил папиросу.
– Лошадей седлай… Понимаете ли вы меня?
Лилька, сидя в заточении, лихорадочно думала, что ей делать дальше. Она хорошо понимала, что так просто из этой истории не выпутаться. Надо было бежать, и бежать немедленно. Поэтому она подобралась к клетке с тигром и тихо позвала:
– Шерхан… Шерханчик…
Зверь заурчал и двинулся в ее сторону.
– Шерханчик, киска, ты же не съешь меня?
Тигр облизнул клыки и зажмурился.
– Вот так, хорошо…
Хищник выглядел вполне миролюбиво. Но как только Лилька взялась за прутья решетки, Шерхан сделал короткий бросок в ее сторону и так зарычал, что она от страха отлетела аж в дальний угол. Падая, Лилька машинально схватилась за выступающий из стены кирпич, тот легко отвалился, и к ее ногам упал маленький холщовый мешочек.