Алхимик
Шрифт:
К ее ужасу, едва только он снялся с места, как то же самое сделал «форд»-салон в ста ярдах за ним. Не зажигая ходовых огней, он проследовал за машиной Коннора до перекрестка в конце улицы и вслед за ним повернул направо.
Она запаниковала, не зная, что делать. Стояло раннее утро, Коннора ждал офис — и внезапно она вспомнила Джейка Силса.
Черт побери, как был бы нужен телефон в машине Коннора. Она надела то платье, которое было на ней прошлым вечером, схватила пальто, проверила, при ней ли ключи от квартиры, и вылетела за дверь в утренние сумерки.
Лобовое
На Уорвик-роуд, куда она вылетела, движение было небольшим, и она без помех обогнула бывший стадион «Уайт-Сити». Оказавшись на трассе Вестуэй, она поймала себя на том, что обгоняет одну машину за другой, не теряя надежды, что очередной набор хвостовых огней будет принадлежать машине Коннора, но каждый раз разочаровывалась.
Она увидела БМВ на почти пустынной стоянке «Бендикс Шер», куда она сама въехала. Ускорив шаги, она вошла в холл, бегло отметив, что Уинстон Смит все так же отсутствует, вошла в лифт, поднялась на этаж Коннора.
Для охраны было слишком рано занимать свои посты на этажах, и она вышла из лифта к пустому столу и слепому экрану. Пустив в ход свою карточку-пропуск, она прошла мимо поста охраны и заторопилась в кабинет Коннора — но остановилась как вкопанная. Коннор шел по коридору навстречу ей. Он был все еще в пальто, со стаканчиком кофе в руке.
— Эй! — неподдельно удивился он. — В чем дело? Что случилось?
От радости у нее перехватило дыхание, и она осталась стоять на месте. Затем опасливо оглянулась вокруг, помня об их уговоре не беседовать в рабочем помещении.
— Э-э-э… я подумала, что тебе в дорогу понадобится пара досье… и вдруг вспомнила, где они были.
Он нахмурился, ничего не поняв в данный момент, — но тут увидел отчаянное выражение ее глаз.
Убедившись, что ни одна видеокамера не смотрит прямо на нее, она открыла свой рабочий дневник, написала в нем большими корявыми буквами: «За тобой следили от самого дома» — и быстро показала ему.
Он кивнул, дав понять, чтобы Монти следовала за ним, провел ее в мужской туалет, убедился, что кабинки пусты, и открыл все краны.
— Мы должны исходить из предположения, что сейчас компания хочет поймать нас с поличным, — тихо сказал он. — Но если они хотели накрыть нас, то это надо было делать в коттедже, в последний уик-энд. Они следят за нами, поскольку не в курсе дела, что нам известно. Просто храни спокойствие. Когда ты доберешься до Вашингтона, все пойдет нормально. Обещаю.
— Ты собираешься поговорить с Клинтоном?
— У меня есть кое-что получше. Верь мне.
Она видела озабоченность в его глазах, и сожаление, что они расстаются, становилось все острее.
— Я верю тебе, — с трудом выдавила она. — Просто я чертовски испугана.
— Вот и оставайся в таком состоянии, — сказал он. — Пусть ты будешь чертовски испугана, но сохраняй голову на плечах. — Затем он показал на дверь.
Покинув туалет, Монти спустилась на свой этаж. Чувствовала она себя немного по-дурацки из-за того, что запаниковала, но сейчас, несмотря
«Когда ты доберешься до Вашингтона, все пойдет нормально. Обещаю».
Почему? Что должно произойти в Вашингтоне, после чего все вдруг отменно наладится? Все это напоминало игры в поиски сокровищ — «следуйте в Вашингтон, где найдете очередной ключ». Разве что Коннор был не из любителей таких игр.
А может, был?
Она сделала себе кофе и решительно взялась за дело — перечитала расписание, которое пришло от организаторов симпозиума, и пробежала контрольный список для отца. В дополнение к главному мероприятию в пятницу вечером предполагалось, что на следующий день он примет участие в дискуссии; кроме того, его попросили к началу недели набросать свои заметки для распространения среди других участников встречи. И еще ему придется давать интервью относительно своей книги.
Монти прикинула, помнит ли он все это. Скорее всего, нет. Она может напомнить ему, но пока слишком рано. Зевнув, она посмотрела на часы. 6:20. Впереди долгий, очень долгий день.
И тут она импульсивно сделала то, к чему не прибегала вот уже много лет: запустив руку под блузку, она сжала в пальцах маленький серебряный крестик и закрыла глаза.
— Молю Тебя, Господи, — беззвучно произносила она, — пусть Коннор будет в безопасности и пусть папа будет в безопасности.
Она так и не позвонила вчера сэру Нейлу Рорке, разрываясь между желанием сделать это и опасением, что ее поступок может повредить Коннору. Но сейчас она сожалела о своей нерешительности. Вашингтон был преступной столицей Америки. И там легко, не утруждаясь излишними вопросами, могли убить кого угодно.
В 8:30 Монти позвонила по дополнительному номеру сэра Нейла Рорке.
Ответила его секретарша:
— Боюсь, что сэр Нейл отбыл в Малайю на открытие нашего нового предприятия в Куала-Лумпуре. Он вернется в пятницу. Не хотите ли оставить послание для него?
Монти помедлила, прикидывая, как бы связаться с ним в Малайе. Но пытаться установить связь по телефонной линии, не зная, насколько она защищена… нет, это непродуманно.
— Спасибо, не стоит, — сказала она. — Это не так важно.
Затем она по внутренней связи позвонила в кабинет отца; после двух звонков включился автоответчик. Повесив трубку, она вышла поискать какие-то следы его присутствия на этаже.
Чистота и прибранность его кабинета убедительно сказали ей, что он тут еще не появлялся. Для надежности она заглянула и в лабораторные помещения, но и тут никто его не видел. Скорее всего, он был в Беркшире, где занимался анализом «Матернокса», и она подумала, безопасно ли будет звонить ему. Но когда она все же набрала их старый номер, то после пяти звонков услышала свой же голос, сообщавший, что номер изменен.