Американская королева
Шрифт:
— Вы проверяете меня, мисс Гэллоуэй, — говорит он, и его хватка на мне становится жестче. — Вы в такой манере проверяли и своего героя?
Я поднимаю подбородок.
— Мне не нужно было этого делать.
— Знаете, если бы вы были моей женой, я бы удостоверился, чтобы вы больше никогда не разговаривали со мной подобным образом. — Он дергает меня, притягивая ближе, и я спотыкаюсь, тихо ойкая. — И я бы получил огромное удовольствие, пока преподавал бы этот урок.
Еще один рывок, и я его чувствую. Чувствую это. Его стояк.
Если я раньше хотела
Я пытаюсь отступить, но он мне не позволяет, убеждаясь в том, что я понимаю, насколько он сильнее меня.
— Я не хотел грубить, — неожиданно извиняется он, словно поражен своей внезапной сменой настроения. — Не по отношению к такой красивой женщине. Возможно, вы могли бы навестить меня сегодня вечером, и я смог бы возместить причиненный ущерб.
Я перестаю сопротивляться его хватке, хотя эрекция, прижимающаяся к моему животу, вызывает всевозможные инстинктивные сигналы тревоги. Я смотрю ему в глаза.
— Знаете, этого не произойдет.
Он пожимает плечами.
— Возможно, не сегодня вечером. Но когда-нибудь я увижу, чем именно каждую ночь наслаждается великий герой.
Он ревнует к Эшу. Это настолько очевидно. Я удивилась, что упустила это, но это имело смысл. Мелвас сражался в той же войне, стал правителем своей молодой страны, и все же за пределами границ Карпатии, именно Эша почитали как святого.
— А ваша жена? — спрашиваю я, глядя на Эша и Ленку. Ленка вела Эша во время танца, и они оба смеялись… Улыбка и румянец на ее щеках сотворили чудеса с красотой Ленки.
Я чувствую, а не вижу, как раздражение проходит сквозь тело Мелваса, хотя я не уверена, это из-за счастья Ленки или из-за того, что именно Эш сделал ее счастливой.
— Она не имеет слова в данных вопросах. Я сделал так, чтобы она это уяснила.
Бедная Ленка. Неужели она притворялась, что не замечает Мелваса с другими женщинами? Или втайне испытывала облегчение от того, что ей не приходится испытывать на себе основной удар его похоти?
А потом, безо всякой на то причины, я думаю об Эмбри и Эше под омелой, о руке Эша, сжимающей свитер Эмбри, и мое сердце, которое колотилось в темноте. Неужели я была такой же, как Ленка? Я пассивно стояла на месте, пока мой партнер мне изменял.
Мысль камертоном гудит в моих костях, глубоко вонзается в мои зубы. Миг, и все мои приоритеты оказываются расставлены по местам, и я снова Грир Гэллоуэй — профессор, шпионка, политическая принцесса.
— Допускаю, что вы сделали так, чтобы она это уяснила. А я разъясню кое-что вам… Мне это неинтересно. Этого не случится ни сегодня вечером, да вообще никогда.
— Вызов, — произносит он с усилившимся акцентом. — Давненько мне не бросали вызов.
— Вы проиграете, —
— Могу я отвлечь вашу партнершу?
Я поднимаю взгляд и вижу рядом с нами Эмбри, — неулыбчивого и воинственного, — очевидные значения его вмешательства.
Отойди от нее.
Она принадлежит другому.
Я тебя не боюсь, и мне насрать на дипломатию.
В действительности Мелвасу также было насрать на дипломатию, что становится очевидным, когда он шагает вперед и целенаправленно поправляет свой смокинг, чтобы прикрыть эрекцию. Эмбри это замечает, отчего выражение его лица искажается, превратившись в выражение зверской ярости, и какое-то мгновение мне интересно, собирался ли он врезать лидеру Карпатии. Но затем к нам подходит Эш с Ленкой, и говорит что-то по-украински, когда целует ей руку, а затем указывает жестом на Мелваса.
Ленка хихикает. Она хихикает. И этот звук заставляет Мелваса оторвать от Эмбри свой пристальный взгляд. Он говорит что-то резкое и требовательное по-украински, а затем удаляется с танцпола, Ленка бежит за ним.
— Я его убью, — тихо произносит Эмбри, как только они уходят, его руки сжимаются в кулаки.
Поглядев по сторонам, я вижу, что многие пары вышли на танцпол, более или менее не обращая внимания на кризис, который был только что предотвращен посредством смеха. Адреналин бежит по моим венам, словно я сражалась, словно меня атаковали, и Эш делает шаг ко мне и обхватывает мою голову своими руками.
— Ты в порядке? — серьезно спрашивает он, рассматривая мое лицо. — Я подошел, как только увидел, что что-то не так. Мне жаль, что я не помог, когда ты во мне нуждалась.
— Я в порядке. — Я глубоко вздыхаю и осознаю, что мои руки трясутся. — Он… это не имеет значения. Я в порядке, и мне не нужна помощь.
— Ты не в порядке, — говорит Эмбри, поворачиваясь к Эшу. — Ты видел, как он ее держал? Как ее касался? Мы не можем позволить ему снова приблизиться к ней.
Эш задумчиво смотрит на меня, он выглядит спокойным и анализирующим, в то время как Эмбри, стоящий рядом с ним, кипел и бормотал угрозы. Но когда я встретилась взглядом с Эшем, в этих глубоких ясных глубинах не было ничего спокойного или сдержанного. В них я вижу солдата. Вижу свинец, огонь и кровь.
— Он тебя хочет, — наконец говорит Эш. — Это ясно. Я удваиваю твою охрану, и ты сообщишь мне в тот же момент, когда он скажет или сделает что-то неприятное снова. Поняла?
— Я могу сама о себе позаботиться, — говорю я немного уныло. — Мне не нужно, чтобы ты меня спасал.
Эш становится раздраженным.
— Это не игра, Грир. Ты только что подверглась сексуальному насилию со стороны лидера страны, враждебной нашей. Нравится тебе это или нет, теперь ты являешься продолжением моего офиса — твоя безопасность и безопасность нашей страны переплетаются, и, кроме всего прочего, ты — самое ценное владение моего сердца. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты была в безопасности.