Анатомия зла
Шрифт:
– Кто такой? Не мой ли пациент? Я иногда тут оперирую.
– Извини. Не могу назвать его имени. Он подписал какой-то контракт о соблюдении тайны.
– Тогда почему же он нарушил этот контракт?
– Не смог остаться равнодушным, видя как я страдаю. Поистине благородный, отзывчивый человек. Но он взял с меня слово, что ни одна живая душа не узнает об этом.
– А что же меня ты уже и живой душой не считаешь?
Браун озадаченно посмотрел на Гроссе.
– Во-первых, я не назвал его имени. Во-вторых, ты ведь их сотрудник. И потом...
– У своих тоже есть языки, и порой длиннющие... Ну а Долли? Как она к этому отнеслась?
– Она не в курсе! Разве можно женщинам доверять серьезные тайны.
– Отлично.
– Отлично что?
– Хочу сказать, что ты все сделал отлично. Ну а Уилфорды? Они ведь часто навещали тебя.
– О, да. Почти каждый день.
– Значит, узнав, что ты в больнице, они наверняка захотят навестить тебя после операции.
– Долли скажет им то, что знает сама. Что мне нашли хороших врачей в другом городе, и что меня можно будет повидать только после того, как я вернусь домой.
Лицо Брауна снова сморщилось. Он попытался сесть в постели, но не смог, и с тяжелым стоном откинулся на подушки.
Бросив быстрый взгляд на часы, Гроссе не стал терять время на изъявления участия.
– А не перестарались ли вы с конспирацией? В конце концов больница есть больница.
– Так-то оно так, но мой приятель предупредил, что заведение это довольно странное, хоть и работают на совесть.
– Вот как! – Глаза Гроссе недобро сверкнули.
Браун помедлил и, вялым движением руки попросив его наклониться, доверительно шепнул:
– Послушай, старина, это правда, что здешний заправила ну сущий дьявол?
– У твоего приятеля слишком богатое воображение. – По губам Гроссе лезвием ножа скользнула ухмылка.
Двери открылись. Вошла Милдред с портативным аппаратом в руке и, остановившись в нескольких шагах от постели больного, выжидательно посмотрела на Гроссе.
– Тебе назначили ЭКГ? – Гроссе разыграл неведение. – Что, сердечко тоже пошаливает?
– Спроси лучше, что у меня не пошаливает. – Браун тяжело, со свистом в бронхах вздохнул. – Не дай тебе Бог испытать такие боли. Порой хочется наложить на себя руки, чтобы разом покончить с этим.
– Одна из заповедей лентяя гласит: Никогда не делай того, что могут сделать за тебя другие. – С усталой и печальной улыбкой на лице Гроссе поднялся. – Не буду путаться под ногами. Загляну позже.
Дойдя до дверей, он остановился. Лежащий на кровати не мог его видеть. Милдред бросила на хозяина быстрый вопросительный взгляд. Гроссе кивнул.
Безо всякого выражения на лице она откинула одеяло, обнажила грудь больного и молча принялась закреплять в положенных местах электроды.
– Сестричка, вы всегда такая суровая и неразговорчивая? – попытался найти подход к ней Браун.
Избегая встретиться с ним взглядом, медсестра лишь неопределенно пожала плечом и еще ниже опустила голову. Браун откинулся на подушку, прикрыл глаза.
Отключив трансформатор, Милдред
Тело Брауна задергалось в конвульсиях. На губах проступила пена. Клокочущий звук вырвался из легких. Вылезшие из орбит глаза закатились.
Выждав определенное время, она выдернула шнур из сети. Стараясь не касаться обмякшего тела, быстро собрала электроды.
Гроссе был уже рядом. Привычным движением прижал два пальца к сонной артерии – пульс не прощупывался.
– Моментальная остановка сердца, – констатировал он. И, похлопав по руке ни к чему уже не чувствительного приятеля, мрачно процедил: – Не обижайся, дружище. Мне искренне жаль, что все так получилось.
Точно в назначенное время вошел менеджер. Его беспокойный взгляд метался от распростертого на постели тела к лицам безмолвствующих коллег.
– Вот, Джек, что такое безответственность одного болвана маклера, – назидательно процедил Гроссе. – Я вынужден был ликвидировать своего лучшего друга.
Он попытался поймать убегающий взгляд Джека, найти поддержку и понимание в его застывшем лице. Неужели тот не видит, что именно он, а не этот развалина Браун, нуждается сейчас в сочувствии. Но распускаться было не в его правилах.
– Тело переправить в контору маклера №2. Оттуда известите по телефону миссис Браун, проживающую в нашем городе... – он назвал адрес и телефон, – о внезапной кончине ее супруга. Скажете следующее: болезнь оказалась настолько запущенной, что не выдержало сердце.
– Будет исполнено, сэр.
– Контору закрыть, помещение продать. Чтобы никаких следов не осталось. Как обстоят дела с самим маклером?
– Его... тело поступило в распоряжение патологоанатома, сэр.
Джек выглядел подавленным, но пытался скрыть, какую панику вызвали среди сотрудников предпринятые Гроссе "меры предосторожности".
Персонал Нижней клиники, они же – ее узники, успел свыкнуться с тем, что жертвами их секретного бизнеса становятся уличные бродяги. Но чтобы так бесцеремонно расправиться с богатым клиентом из высшего сословия... Более того – со своим же работником, допустившим оплошность, ошибку! Это уж было слишком даже для них. Целиком зависящие от Гроссе люди вдруг разом осознали, что никто из них не застрахован от подобной напасти. Один неверный шаг, и та же участь может постигнуть каждого.
Впервые за годы совместной работы обитатели подземных лабиринтов собирались группами, перешептывались, обсуждая события дня. И не один из них про себя подумал: а не убраться ли, пока не поздно, восвояси от не ведающего милосердия владычества злого гения.
– Так-так-так, – размышлял вслух хозяин. – Остается домашний врач Браунов. Он наверняка приедет в контору забирать тело своего подопечного. Здесь пожалуй подойдет автокатастрофа. Пусть этим займутся наши "охотники". А то они давно уже болтаются без дела. И тогда инцидент можно будет считать исчерпанным. Надеюсь, сей тягостный случай послужит всем нам хорошим уроком.