Анна Каренина. Черновые редакции и варианты
Шрифт:
— Нтъ, благодарю, я пройдусь.
Онъ съ тмъ офиціальнымъ пріемомъ вншнихъ справокъ ршился основательно узнать, гд его жена. Найти H., спросить его, спросить кучера. Зачмъ онъ это длалъ, онъ не зналъ. Онъ зналъ, что это ни къ чему не поведетъ, зналъ и чувствовалъ всю унизительность роли мужа, ищащаго свою жену, которая ушла. «Какъ лошадь или собака ушла», подумалъ онъ. Но онъ холодно односторонне ршилъ это и пошелъ. Н. тотчасъ же попался ему.
— А, Михаилъ Михайловичъ.
— Вы видли мою жену?
— Да, мы стояли вмст, когда Балашевъ упалъ и все это попадало. Это ужасно. Можно ли такъ глупо!
— А потомъ?
— Она похала домой, кажется. Я понимаю, что для M-me Ставровичъ это, да и всякую женщину съ нервами. Я мужчина, да и то нервы. Это
Это была фраза, которую сказалъ кто то, и вс радовались, повторяли. Михаилъ Михайловичъ взялъ и похалъ домой. Жены не было. Кити сидла одна, и лицо ее скрывало что то подъ неестественнымъ оживленіемъ.
Михаилъ Михайловичъ подошелъ къ столу, слъ, поставилъ локти, сдвинувъ чашку, которую подхватила Кити, положилъ голову въ руки и [117] началъ вздохъ, но остановился. Онъ открылъ лицо.
— Кити, — чтожъ, ршительно это такъ?
— Мишель, я думаю, что я не должна ни понимать тебя, ни отвчать теб. Если я могу свою жизнь отдать для тебя, ты знаешь, что я это сдлаю; но не спрашивай меня ни о чемъ. Если я нужна, вели мн длать.
— Да, ты нужна, чтобъ вывести меня изъ сомннья. — Онъ глядлъ на нее и понялъ ея выраженіе при слов сомннія. — Да и сомнній нтъ, ты хочешь сказать. Все таки ты нужна, чтобъ вывести меня изъ сомннія. Такъ жить нельзя. [118] Я несчастное, невинное наказанное дитя. Мн рыдать хочется, мн хочется, чтобъ меня жалли. Чтобъ научили, что мн длать. Правда ли это? Неужели это правда? И что мн длать?
117
Зачеркнуто: тяжело
118
Зачеркнуто: Ты привыкла у меня спрашивать, отъ меня учиться жизни. Забудь это всё.
— Я ничего не знаю, я ничего не могу сказать. Я знаю, что ты несчастливъ, а что я...
— Какъ несчастливъ?
— Я не знаю какъ, я вижу и ищу помочь.
Въ это время зазвучали колеса, раздавливающiя мелкой щебень, и фыркнула подъ самымъ окномъ одна изъ лошадей остановившагося экипажа. Она вбжала прямая, румяная и опять больше чмъ когда нибудь съ тмъ дьявольскимъ блескомъ въ глазахъ, съ тмъ блескомъ, который говорилъ, что хотя въ душ то чувство, которое она имла, преступленья нтъ и нтъ ничего, чтобы остановило. Она поняла мгновенно, что говорили о ней. Враждебное блеснуло въ ея взгляд, въ ней, въ доброй, ни одной искры жалости къ этимъ 2 прекраснымъ (она знала это) и несчастнымъ отъ нея 2-мъ людямъ.
— И ты здсь? Когда ты пріхалъ? Я не ждала тебя. А я была на скачк и потомъ отъ ужаса при этихъ паденьяхъ ухала.
— Гд ты была?
— У.... у Лизы, — сказала она, видимо радуясь своей способности лжи, — она не могла хать, она больна, я ей все разсказала.
И какъ бы радуясь и гордясь своей способностью (неизвстной досел) лжи, она, вызывая, прибавила: [119]
— Мн говорили, что убился Иванъ Петровичъ Балашевъ, очень убился. Ну, я пойду разднусь. Ты ночуешь?
119
Зач.: — Мн говорили, что убился Г., и Б. очень убился.
— Не знаю, мн очень рано завтра надо.
Когда она вышла, Кити сказала:
— М[ишель], я не могу ничего сказать, позволь мн обдумать, и я завтра напишу теб.
Онъ не слушалъ ее:
— Да, да, завтра.
Сестра поняла.
— Ты хочешь говорить съ ней?
— Да, я хочу.
Онъ смотрлъ неподвижно на самоваръ и именно думалъ о томъ, что онъ скажетъ ей. Она вошла въ блузк спокойная, домашняя. Сестра вышла. Она испугалась.
— Куда ты?
Но Кити ушла.
— Я приду сейчасъ.
Она стала пить чай съ апетитомъ, много ла. Опять дьяволъ!
[120] — Анна, — сказалъ Михаилъ Михайловичъ, — думаешь ли ты.. ду... думаешь ли ты, что мы можемъ такъ оставаться?
— Отчего? — Она вынула сухарикъ изъ чая. — Что ты въ Петербург, а я здсь? Перезжай сюда, возьми отпускъ.
Она улыбающимися, насмшливыми глазами смотрла на него.
— Таня, ты ничего не имешь сказать мн особеннаго?
— Я? — съ наивнымъ удивленіемъ сказала она и задумалась, вспоминая, не иметъ ли она что сказать. — Ничего, только то, что мн тебя жаль, что ты одинъ.
120
Зачеркнуто: — Таня
Она подошла и поцловала его въ лобъ. И тоже сіяющее, счастливое, спокойное, дьявольское лицо, выраженіе, которое, очевидно, не имло корней въ разум, въ душ.
— А ну, такъ хорошо, — сказалъ онъ и невольно, самъ не зная какъ, подчинился ея вліянію простоты, и они поговорили о новостяхъ, о денежныхъ длахъ.
Только одинъ разъ, когда онъ передалъ ей чашку и сказалъ: «еще пожалуйста», она вдругъ безъ причины покраснла такъ, что слезы выступили на глаза, и опустила лицо. Кити пришла, и вечеръ прошелъ обыкновенно.
Она проводила его на крыльцо и когда въ мсячномъ свт по безночному свту садился въ коляску, она сказала своимъ груднымъ голосомъ:
— Какъ жаль, что ты узжаешь, — и прибжала къ коляск и кинула ему пледъ на ноги. Но когда коляска отъхала, онъ зналъ, что она, оставшись у крыльца, страдала ужасно.
На другой день Михаилъ Михайловичъ получилъ письмо отъ Кити. Она писала: «Я молилась и просила просвщенія свыше. Я знаю, что мы обязаны сказать правду. Да, Татьяна неврна теб, и это я узнала противъ воли. Это знаетъ весь городъ. Что теб длать? Я не знаю. Знаю одно, что Христово ученіе будет руководить т[обой].
Твоя Кити».
Съ тхъ поръ Михаилъ Михайловичъ не видалъ жены и скоро ухалъ изъ Петербурга. [121]
VII. О беременности. Онъ глупъ, насмшливость.
VIII. Михаилъ Михайловичъ въ Москв. Леонидъ Дмитричъ затащилъ обдать.
Его жена. Разговоръ о неврности мужа. Дти похожи на отца.
IX. Въ вагон разговоръ съ нигилистомъ.
X. Роды, прощаетъ.
XI. [122]
Михаилъ Михайловичъ ходилъ по зал: «шшъ», говорилъ онъ на шумвшихъ слугъ. Иванъ Петровичъ легъ отдохнуть посл 3-хъ безсонныхъ ночей въ кабинет. Чувство успокоенія поддерживалось въ Михаил Михайлович только христiанской дятельностью. Онъ пошелъ въ министерство, и тамъ, вн дома, ему было мучительно. Никто не могъ понимать его тайны. Хуже того — ее понимали, но навыворотъ. Онъ мучался вн дома, только дома онъ былъ покоенъ. Сужденія слугъ онъ презиралъ. Но не такъ думали Иванъ Балашевъ и Татьяна.
121
В подлиннике: въ Петербургъ.
Рядом, поперек полей написано: «Да я его люблю, длай что хочешь».
Поздно. Ей надо идти на свиданье. Свтлая ночь.
Принесъ [?] зап[иску] [1 неразобр.]
122
Вверху листа приписано: Тяжесть прощенія — нельзя. Разводъ.
Против текста XI главы на полях приписано: «Все это очень просто, — говорилъ Степанъ Аркадьичъ, — а пот[ому] не оч[ень] пр[осто], н. п., нтъ, не тр[удно], не уж[асно], но невозможно».