Арлекин
Шрифт:
Натаниэл дотронулся до меня, но я отодвинулась. Я покачала головой. Я спрятала свои руки от них ото всех и двинулась по проходу. Мне нужен был Жан-Клод или Ашер. Мне нужен был кто-то, кто знал ее силу лучше меня. Возможно, это были просто воспоминания о том, что она делала со мной в моем сне, но рассчитывать на это не стоило. Если она собиралась овладеть мной, то мне стоило быть рядом с теми, кто мог помочь мне ей противостоять.
Не знаю, поняла ли Коломбина то, что произошло, или же просто подумала, что это ardeur, но она приняла это за слабость. Она снова вцепилась в Паству, но что-то пошло не так. Что-то не дало ей завершить попытку. Поток энергии был будто отсечен раскаленным клинком. Там,
Один из вампиров, выпавших из-под ее власти, в буквальном смысле свалился в проход к моим ногам. Я не могла чувствовать то, что ощущала она, но, думается мне, это была боль. Мужчина тянулся вперед, его серые глаза были широко распахнуты.
–Мастер, помоги мне!
Он не успевал дотянуться ни до Малькома, ни до Жан-Клода. Но он дотянулся до меня. Я взяла его за руку, не задумываясь. Его рука была больше моей, так что скорее он держал меня, а не я его, но как только он меня коснулся, он прекратил кричать. Он поднялся от скамьи и обернулся вокруг меня. Он вцепился в меня так, будто я была последним безопасным островком суши на земле. Я обняла его, и ощущение кожи Бель сменилось под моими руками на ощущение мышц тела мужчины в моих объятьях. По полу ползла девушка, она коснулась моей ноги и прекратила кричать. Она обернулась вокруг наших ног, моих и незнакомого вампира. Я была из линии Бель Морте. Я могла остановить боль. Я знала, как их вернуть, как сделать их моими.
Я обернулась к сероглазому мужчине. Он наклонился ко мне, развернувшись всем своим высоким корпусом. Я взяла его лицо в свои руки, приподнявшись на цыпочках. Его губы нашли мои, и мы поцеловались. Его губы были сухими от возбуждения, дрожащими, но в этот момент я сделала то, чего никогда не делала раньше, я придержала ardeur. Я вдруг поняла, будто лампочку включили в темноте, что ardeur не был больше всепоглощающим океаном. Он был будто каплями дождя, слегка увлажнявшими губы. Я вдохнула этот глоток силы прямо ему в рот. Я нашла в нем лазейку, чтобы оттеснить Коломбину. Она прервала мою попытку болью и всплеском силы, предупреждая. Она хотела показать им, что будет, какой огонь их охватит, если они от нее отвернутся. Я же предложила поцелуй. Предложила эту негу. Предложила любовь. Если бы я не окунулась в силу Малькома мгновение назад, возможно, я бы этого не сделала, но его намерения были настолько чисты и возвышены, что ardeur будто бы обрел новый облик. И этот облик я предложила им. Я предложила им выбор. Я дарила им прохладу воды, безопасность. С ее же стороны были предложены террор и наказание. Она им угрожала. Я обещала.
Я получила их с этим поцелуем, с этим контактом. Они двигались ко мне потоком из-за скамеек, а я шла среди них. Дамиан и Натаниэл помогали мне идти сквозь толпу, даря поцелуи и прикосновения то тут, то там. В ardeur была некая мягкость, которой раньше я не ощущала. Сила Коломбины умерла под волной доброты. Множество прикосновений и целомудренных поцелуев. Волна помощи. Мы спасем вас. Мы избавим вас от боли. Она должна была помнить, что все они были когда-то людьми, и готовы были отдать все за то, чтобы их боль ушла. Это приманка всех сект: обещание семейного тепла, того, о чем мечтают люди, но любовь не убережет от боли, но она подаст руку помощи, за которую вы сможете держаться, пока боль не уйдет.
Коломбина вскрикнула от досады и поспешила нарушить договор. Она потянулась к Джованни. Я почувствовала, как она коснулась его. Не ее руку, а ее силу. Эта сила, которую мы старались оттеснить, рванулась на нас с новым напором. Я ощутила ее, как цунами, захлестнувшую нас. Я обернулась, будто пыталась найти что-то видимое, но так ничего
Из всего этого хаоса послышался голос «я остановлю эту боль. Будь моей, и это закончится.» Я пыталась прокричать ответ в своем разуме, но поняла, что это та боль, которая в итоге нас все таки сломает. В конечном счете, мы приползем к ней, согласившись на все, только, чтобы это остановить.
Смутно я ощущала ковер на полу, на котором лежала. Я знала, что лежу там, скорчившись от боли, которая не пропускала никаких других ощущений. Я видела лишь обрывки каких-то образов, видений, будто мое зрение отключилось из-за боли. Руки, державшие меня, старались изо всех сил, но мое тело сопротивлялось. Еще чуть-чуть и эти привело бы к переломам.
Голос в моей голове зашептал «согласись, я и отпущу тебя, тебе будет легче. Только согласись. Отпусти их. Они тебе чужие, позволь мне владеть ими, Анита. Позволь им уйти.»
Я даже не понимала, кого «их». Была только боль, и часть меня, которая не желала отступать. Было такое ощущение, что все под моей кожей горит огнем и вот-вот спалит меня всю.
Руки, державшие меня, наконец стали ощутимыми. Они были настоящими, реальными, как луч маяка в море боли. Он означал Свет… обжигающий свет, солнце, слепившее глаза, и я вспыхнула.
Я орала, и кто-то зажимал мне рот. Губы, поцелуй, и под ними мускус сладкий леопарда. Мой леопард начал подниматься ему навстречу. Солнце стало ласковым и теплым, оно больше не обжигало. Я поднялась вслед за зверем Мики и моим, которые танцевали и тянулись к свету. Боль спадала, потому что я помнила ощущение когтей, зубов и мяса. Я не была вампиром, не по-настоящему. Я не была ничем, что она могла бы поджечь. Ее сила владела мертвыми, но мне напомнили, что я живая.
Я моргнула в лицо Мике. Он лежал на мне, его руки удерживали мое лицо. Я не могла повернуть голову, чтобы увидеть, кто удерживал мои ноги и руки. Я чувствовала запах волка, гиены и людей. Я учуяла их запах прежде, чем смогла их увидеть.
Мика всматривался в меня своими глазами леопарда.
–Анита?
– он произнес мое имя, как вопрос.
–Я здесь, - прошептала я.
Мика сполз с меня. Теперь я видела, что мою правую руку держал Эдуард. Олаф удерживал мою правую ногу, Ремус левую. Грэхэм держал левую руку. Я осмотрела мужчин, которые все еще продолжали меня держать.
–Ты вела себя так, будто собиралась перекинуться, - объяснил Ремус со стороны моей левой ноги.
–Если осталось еще какое-то животное на поверхности, мы не можем тебя отпустить, - объяснил Олаф. Крупный мужчина, настолько большой, что был размером почти с Грэхэма в его животной форме, и к удерживанию меня он относился со всей серьезностью. Думаю, всплеск силы поразил даже его. Что, черт возьми, я тут творила? Я хотела спросить, но, взглянув на их лица, я поняла, что если не напугала, то точно удивила их всех. Удивила не лучшим образом. Мне нечего было им сказать, чтобы успокоить, но оставаться в беспомощном состоянии в самый разгар боя мне не хотелось.
–Наши слуги вступили в противостояние, Жан-Клод. И мой все еще на ногах.
–Но ma petite выиграла, Коломбина. Она справилась с силой Джованни. Всю боль она приняла на себя и не отдала тебе вампиров. Они все еще мои. Тебе не удалось получить их силу, как ты планировала.
Я повернула голову и увидела Жан-Клода на сцене, но Коломбины видно не было. Я должна была бы видеть ее. Назовите это догадкой, но я почувствовала, что проблем у нас добавилось.
–Кто-то проболтался, - прошипела она.