Арлекин
Шрифт:
В мгновение внутри меня выросла металлическая стена, которая не давала моему леопарду выбраться наружу. Он смешался и, как любой дикий леопард, не знал как реагировать, будто стена выросла посреди девственного леса. Он сбежал. Он вернулся в то место, откуда появился, в ту темноту, где таились все мои животные. Это было похоже на ту тьму, которая была еще до того, как появился свет, и это было во мне. Я не могу это объяснить, просто иногда я это вижу.
Изнутри послышался голос женщины, не столько говоривший, сколько напевавший слова.
–Позволь, наконец, начать наш бой, Жан-Клод. Твоя слуга уже нанесла первый удар.
–Это была случайность!
– вскричала я, но было уже слишком поздно. Я ощутила силу.
Грэхэм протянул мне руку, и я приняла ее. Он оттащил меня прочь от Натаниэла по ступеням. Его рука на моей была просто рукой, просто теплом. Он скорее всего не был вооружен, и нас никто не прикрывал, но было не время концентрироваться на таких мелочах. Я посмотрела на Эдуарда и увидела, что он удерживает упором рукой в грудь Олафа. Олаф собирался броситься мне на помощь, а Эдуард его не пускал. Он взглянул на меня, и этого взгляда хватило. Они не обладали в достаточной мере экстрасенсорными способностями, чтобы отличить шевеление животных от ardeur, не на такой ранней стадии. Эдуард не хотел, чтобы это перекинулось на него, и уж тем более не хотел, чтобы оно накрыло Олафа. Я задвинула эту мысль в уже и так переполненную клетку моего сознания. Подумаю об этом позже. Мы медленно двинулись вперед. У Грэхэма была моя правая рука, но ведь мы и не собирались сегодня стрелять?
Глава 43
Все лица повернулись к нам, когда мы прошли сквозь двери. Вестибюля не было, так что мы сразу оказались у всех на виду. Натаниэл и я тяжело дышали, будто только что пробежали милю. Только Грэхэм был спокоен. Эдуард и Олаф встали с обеих сторон от нас. Мика обошел нас всех по широкой дуге. Боролся ли он все еще со своим зверем? В этом я полностью полагалась на него. Я должна была ему верить, потому что бывали ситуации, когда кроме него я не могла довериться никому.
Пространство за кафедрой превратили в сцену. На ней стояли трое в масках. Слева совершенно точно стояли Джованни и Коломбина. Она была в изящной версии костюма Арлекина: красный, синий, белый, черный, золотой, юбка прикрывает колени, говоря о скромности. Золотые углы ее треуголки венчали разноцветные шары, повторяющие цвета костюма. Ее маска оставляла открытым лишь бледный треугольник подбородка и темно-красные губы. Мужчина возле нее был немного повыше, на нем была маска, очень походившая на ту, что прислали нам в первой коробке. Его лицо было чистым белым листом, обрамленным чернотой его длинного, наглухо застегнутого, плаща. Черная треуголка завершала образ. Они стояли рядом такие контрастные, черное и цветное.
Третий персонаж в маске стоял с нашей стороны сцены, рядом с Жан-Клодом и его вампирами. Дамиан и Мальком стояли немного в стороне, за спиной Ашера. Но этот третий не был вампиром. Он больше был похож на раба, нежели на участница Карнавала. Его маска была кожаной и скрывала большую часть лица, покрывая так же почти всю голову и затылок. У него были широкие плечи, казавшиеся еще шире из-за кожаной жилетки, светившиеся побледневшим загаром, именно они мне дали понять, что под маской скрывается Ричард.
Он отошел немного в сторону от Жан-Клода. Джейк и еще несколько телохранителей стояли за его спиной.
Ашер стоял по другую сторону от Жан-Клода, и золото его волос отбрасывало таинственные огненные блики. Ремус и горстка гиен стояли за ним. Большинство вампиров Жан-Клода стояли вокруг сцены. Но Элеонор и некоторых других вампиров здесь не было. Если нам суждено умереть сегодня вечером, пытаясь противостоять Арлекину, именно ей и остальным Жан-Клод доверил позаботиться о своих вампирах. Истина и Нечестивец тоже стояли на сцене, и Хэвен с львами был рядом с ними.
Вокруг нашей стороны сцены разлилось море
Мой пульс начал успокаиваться. Мы выступили в проход, Грэхэм впереди, дальше шли мы с Натаниэлом, все еще держась за руки. Мика все так же старался быть как можно дальше. Мне хотелось до него дотронуться, так что в чем-то он был прав. Нам не нужен был второй приход наших леопардов. Эдуард и Олаф прикрывали тылы. Я думала, что мы дойдем до сцены. Я рассчитывала, что смогу подойти и дотронуться до Жан-Клода, и, возможно, Дамиана, но Коломбина решила иначе.
Ее сила полилась по Церкви, как невидимый туман. Мое дыхание застряло у меня в горле. Я почувствовала, как ее сила коснулась нескольких вампиров. Они задыхались от этого прикосновения силы. Я сама задыхалась от ее власти. Я опустила руку Натанэла и схватилась за спинку ближайшей скамьи. Не важно, что происходило, мне не хотелось, чтобы оно передалось Натаниэлу.
–Анита, - позвал он, - что не так? Я чувствую силу, но…
Я отрицательно покачала головой. Я не могла говорить из-за давления ее силы. Это было почти тоже, что задохнуться в облаке пуха, легкого, воздушного, но вполне смертельного. Вампиры начали опускаться на скамейки или прямо на пол. Я старалась устоять на ногах и смотрела на вампиршу в клоунском наряде. Было что-то в ней такое изящное, что назвать ее клоуном не получалось. И тут я поняла, что больше не задыхаюсь. Это не была смерть из-за силы, скорее добровольный уход из жизни. Ее желания были настолько сильными, что это было похоже на рабство. Я почувствовала это. Она управляла всеми нами так же, как я управляла своими зомби. Ее сила была очень близка по природе к моей. Она могла управлять нежитью, но почему же ее сила так легко захватила и меня?
Ее сила вонзилась в мое сознание, как изящный ноготок ее пальчика.
–Будь моей, - шептала она, - будь моей.
Натаниэл коснулся меня. Его энергия заплясала по моей коже, отгоняя назад этот холод, разрывая связь. Я снова могла думать, снова могла чувствовать, снова могла свободно дышать. Моя собственная сила вырвала на свободу. Моя некромантия, и что-то еще, что было к ней примешано. Я втолкнула эту силу в тот тонкий коридор, который нас все еще связывал. Но я сделала это не настолько изящно. Я ворвалась в самый центр ее силы яростным молотом, прямо сквозь ее хрупкость. И вдруг я обнаружила под ее изяществом стальной стержень, моя сила разбилась об него. Вся ее мягкость была ложной. Ее сила дышала угнетением. «Будь моей, и Арлекин позаботится о тебе, Арлекин избавит тебя от проблем, будь моей.» Я кричала, но за рёвом ее силы не слышала собственного голоса, будто прямо передо мной взорвали динамитом целый отель. Ее сила внезапно отступила, и я обнаружила себя посреди прохода, хотя и не помнила, как попала туда.
Я стояла, держа Натаниэла за руку. Я могла чувствовать пульс, кровь, вяло бегущую по дюжине тел. Вампиры повернулись и посмотрели на меня, потому что другого выбора у них не было. Я разбила ее власть и заменила своей собственной силой. Дюжина вампиров еще не питалась сегодня, потому кровь и текла в их венах так медленно. Нам нужна была пища.
Рука Натаниэла конвульсивно дернулась в моей, возвращая меня к реальности. Почувствовал ли он тоже, что и я? Вдруг я ощутила аромат их кожи, полдюжины различных запахов духов, чей-то сладковатый шампунь, острый аромат сигарет, запах лосьона после бритья. Я могла чувствовать запах их кожи, будто я терлась о них лицом, как кошка, оставляющая метки.