Арлекин
Шрифт:
–Я не злюсь, Ричард. Не ненавижу тебя. Просто больше я не стану так поступать. Ты считаешь меня злом. Ты считаешь Жан-Клода злом. Ты считаешь злом даже наши попытки спасти нас всех. Прекрасно. Просто великолепно.
–Я не это имел в виду…
Я подняла руку, останавливая его.
–Остановись, попробуй сказать нет. Рука, которая уберегает тебя от сомнений и охраняет твою жизнь, была закалена сексом, Ричард. Это спокойствие было выиграно веками боли, секса, рабства. Жан-Клод, злобный ублюдок, спас Дамиана, вырвал его из этого ада. Они даже не симпатизировали друг другу, но Жан-Клод не оставил бы рядом с ней никого, особенно,
–Анита, - проговорил Дамиан, и на его лице было такое выражение, будто он чего-то очень сильно боялся.
–Ты очень выгодно пользуешься своим определением зла, Ричард. Ты рассчитываешь на нас, когда тебе нужно, чтобы кто-то сделал за тебя всю грязную работу. Черт, я ведь Больверк твоего Клана. В буквальном смысле Палач. Я делаю то, чего никогда не стал бы делать Ульфрик. Это прекрасно, я буду твоим Больверком, но мы сегодня не в Лупанарии. Мы не Лупа и Ульфрик этой ночью. Сегодня у нас тут вампирские дела. Этим вечером я - человек-слуга Жан-Клода. Я - Мастер Натаниэла и Дамиана. Это та сила, что охраняет тебя в эту самую минуту. И ты считаешь нас злом, великолепно.
– Я посмотрела на Дамиана, давая ему понять взглядом, что собираюсь сказать что-то важное.
– Дамиан, отпусти его.
–Ты не сделаешь этого, - сказал Ричард.
–Ты не можешь жить с двумя истинами сразу, Ричард. Ты прав, ardeur будет задействован. Ты ведь не хочешь касаться кого-то из нас, когда он нахлынет?
Он только посмотрел на меня.
–Если ты думаешь именно то, что говоришь, то ты действительно считаешь нас злом, так что можешь смело отпустить руку Дамиана. Отпусти и прячься за свою мораль. Если Жан-Клод и я для тебя ничего не значим, защити себя сам, Ричард, стой на своих ногах.
Он уставился на меня, будто я сказала что-то совершенно ужасное. Он продолжал стоять, цепляясь за руку Дамиана.
–Не делай этого, не сейчас.
–Я думаю, что сейчас самое время, Ричард. Теперь нам нужно заняться более важными вещами. Мы должны вызвать ardeur.
–Жан-Клод, - позвал он, ища поддержки вампира.
–Сегодня очень странная ночь, мой Ульфрик. Я должен принять твои принципы, бороться за твое спасение, чтобы ты к нам присоединился, но, кажется, я этого не хочу. Я, как и ma petite, очень устал заботиться обо всех, кто меня окружает. Сегодня из-за силы Коломбины это чувствуется особенно остро. Сегодня она потешается над нами. Она прекратила свое нападение на Паству. Она сконцентрировала всю свою силу на нас, потому что она нашла наше слабое место. То слабое место, которое было всегда прямо перед нами.
–Ты имеешь в виду меня, - спросил Ричард.
–Я говорю о нашем триумвирате. Он неполноценен, и я не знаю, как его спасти. Я чувствую, что связывает Аниту и ее слуг. Вы двое очень сильны, и наш триумвират должен был бы быть сильнее, чем их, но это не так.
–Из-за меня, - проговорил Ричард.
–Нет, из-за того, какие мы все, mon ami. Но ввиду отсутствия первопричин, я просто устал от этой борьбы.
– Он откинулся на Ашера, запрокинул голову к его лицу.
– Я был вынужден отвергнуть того, кого люблю, чтобы не ранить ваши чувства, твои и Аниты.
–Вы все любовники, - среагировал Ричард, - и не стоит убеждать меня в обратном.
–Нам нужно вызвать ardeur, Ричард, - сказал Жан-Клод.
– Отпусти руку Дамиана или ты будешь втянут в то, что произойдет. Если для тебя это зло, тебе стоит поостеречься и отпустить. Отпусти нас, Ричард, отпусти нас всех.
–Это всего лишь вампирские фокусы, - вмешался Мальком.
– Не позволяй ей заставить тебя сделать то, о чем ты потом пожалеешь.
–Пусть это и вампирские фокусы, но Ричард сказал многое, во что он сам свято верит, так что мы с Анитой стали немного лучше понимать ситуацию. Мы устали от этого, Ульфрик. Мы устали от того, что ты пытаешься рисовать из нас злодеев. Если мы зло - отпусти. Если мы не зло, держись и будь готов ко всему, что произойдет. Если ты не хочешь в этом участвовать, то тебе стоит от нас уйти.
–Отпусти, Ричард, - сказала я.
Он посмотрел на Жан-Клода, затем на меня.
–Это то, чего ты хочешь?
–А чего хочешь ты?
– спросила я.
–Я не знаю, - ответил он.
–Тогда позволь мне уйти, Ричард, позволь мне уйти.
И он отпустил.
Глава 45
Ричард снова опустился на колени. Он склонил голову к самому полу, обхватив ее руками, будто пытался укрыться от сомнений, царящих в его голове. В одиночку он не мог бороться с силой Коломбины. Он остался один, но мы-то пока еще были вместе.
Рука Дамиана в моей руке замкнула наш круг силы. У него были те же заморочки по поводу мужчин в моем окружении, что и у Ричарда, но Дамиан был существом крайне практичным. В момент, когда он плотно прижался ко мне, а Жан-Клод был вынужден немного отступить, дабы впустить его в круг, я услышала или скорее даже почувствовала мысли Дамиана. Это не было подчинение капризам судьбы, просто он думал, что все, что мы сейчас будем делать, все, в чем ему, возможно, придется потом участвовать, не идет ни в какое сравнение с тем, что ему уже пришлось пережить в руках своего прежнего мастера. Другой мыслью, которую я успела ощутить прежде, чем Жан-Клод замкнул круг и подчинил себе наши разумы, было то, что я и Жан-Клод, очень хорошие Мастера, самые добрые из тех, кого он знал, и за это стоило побороться. И тут Жан-Клод занял место водителя в нашем метафизическом автобусе, и внезапно всех нас охватило спокойствие.
Я стояла, прижатая спиной к Жан-Клоду. Он развернул нас красивым танцевальным движением, когда впускал Дамиана, так что мы с Дамианом оказались в кольце его рук. Жан-Клод обнимал нас обоих. Моя рука обнимала Дамиана за талию, так что линии наших тел слились от плеча до бедер. Его рука лежала у меня на плечах, и снова у меня было воспоминание объятий, которых не было в реальности.
Рука Жан-Клода лежала на плече Дамиана, второй рукой он обнимал Натаниэла, который обнимал меня. Я не была уверена насчет второй руки Натаниэла, но я чувствовала, что Ашер все еще стоит за спиной Жан-Клода.
Коломбина стояла все там же, по ту сторону от кафедры, облаченная в свой цветной костюм, переливающийся всеми оттенками красного, синего, белого и черного в золотом обрамлении. Ее треуголка сияла золотом и переливалась на концах цветными шариками в тон костюму. Ее слуга-человек стоял у нее за спиной весь в черном. Он был похож на тень на фоне ее блеска.
–Ты очень хороша, Коломбина, - сказал Жан-Клод, - я даже не ощутил, как ты вторглась в наши умы. Очень тонкое волшебство.
–Какой милый комплимент, спасибо, - ответила она и присела в глубоком реверансе, придерживая края юбки-брюк, будто была одета в платье с шлейфом.