Артуриана
Шрифт:
Наконец, все-таки, сумел я разглядеть знакомые земли, поднимающиеся к небу башни Камелота. И увидел отца и мать, они улыбались счастливо друг другу, видел я и свое детство в Броселианде, служение сэру Эктору, и Круглый стол, и своих рыцарей, наши поединки, турниры и битвы, в которых мы участвовали.
А потом все снова исчезло. Теперь передо мной было лишь лицо Морганы, ее чудесная улыбка, черные волосы, колдовские глаза. Она смотрела на меня, улыбаясь, а после — пропала и она. В котле снова кипело коричневое варево.
— Что это? — я с изумлением обернулся к богине. — Что это было?
— В Котле Перерождений кипят наши жизни, всех людей, всех богов. Здесь бурлит сила мира, та, благодаря которой мы живем, продолжаем дышать, продолжаем идти.
— Почему я видел там эти картины?
— Ты видел многое, — усмехнулась богиня. — Но не увидел главного. Вместо того, чтобы любоваться лицом сестры, тебе следовало увидеть свои слабости. Иначе, как ты сможешь преодолеть их? Как сможешь построить царство справедливости?
— Я надеялся построить царство справедливости благодаря зелью, что кипит в котле. Позволишь ли ты мне прикоснуться к нему? Позволишь ли окунуться в котел? Или же зелье нужно выпить?
— Зелье нужно выпить. И это не очень приятно, должна заметить. Хочешь ли ты попробовать?
Я молча кивнул. Богиня пересекла грот и взяла стоявший за валуном небольшой золотой ковш, с ним она приблизилась к котлу, зачерпнула зелье, а потом протянула ковш мне.
Я осторожно взял в руки сосуд, что протягивала Трехликая богиня, и поднес к лицу. Аромат зелья был крепким и терпким. Медленно поднял глаза на хранительницу котла, я колебался.
— Не бойся, Артур Пендрагон, — ответила она. — А хочешь, сначала я прочту твою судьбу?
С этими словами она вдруг развернула свиток, что держала в руках и долго-долго водила гигантским пальцем по строчкам, пытаясь отыскать мое имя.
— Вот! — радостно воскликнула она. — Смотри.
И она погрузилась в чтение значков, которыми был испещрен этот кусок пергамента, а после повернулась ко мне.
— Так я и думала. — заметила она удовлетворенно. — Здесь пишут, что ты — благороднейший из людей, Артур Пендрагон. Ты отчаянно смел и безрассудно честен. Ты умен, но не мудр. Сильные желания владеют твоим сердцем. Часто заблуждаясь, ты идешь неверным путем, но не понимаешь, что нужно остановиться. Не понимаешь, что не всегда нужно сражаться до последнего. Иногда следует отступить, научиться признавать, что и ты можешь быть неправ. Ты фанатично следуешь своим целям. Желая добра подданным — ты приведешь их к погибели. Если не остановишься. Котел Перерождений не даст новой мудрости, но лишь усилит качества, которые в тебе уже есть. Готов ли ты испить зелье теперь?
Я молчал, не зная, как расценивать слова богини. Конечно, понимал, что требовалось проявить мудрость — и не пытаться настаивать на своем. Ведь богиня говорит, что я и так слишком горяч, и так любым путем иду к своим целям, а после волшебного зелья мои черты станут лишь ярче. Понял я тогда, что Талиесин, и правда, обладал замечательным даром сочинителя, Котел Перерождений лишь помог сделать его совершенным. Но я не певец, я — король и воин, моя стезя — битвы, а Трехликая богиня говорит, что могу я привести к погибели свой народ. А значит — время остановиться.
Я оттолкнул ковш, передав его обратно хранительнице.
— Не буду пить это зелье, — произнес я, однако, когда отдавал сосуд, несколько капель упали на ладонь, оставив на коже красные пятна, будто от ожога.
Богиня взяла сосуд из моих рук и вылила содержимое обратно в котел.
— Ты куда мудрее, чем я думала, Артур Пендрагон. И еще благороднее, чем пишут о тебе в летописи времен. Капли, что попали тебе на руку, сделают ее верной. Тебе не будет равных ни среди мечников, ни среди лучников. Лучшим воином станешь ты на этой земле! Но твоя задача быть не лучшим из воинов, но лучшим из королей. И с этим ты должен справиться сам.
— Благодарю тебя, мудрейшая, — поклонился я. — Счастлив, что эти капли попали мне на кожу, потому что верная рука мне пригодится в бою! Что узнал тебя и услышал твои мудрые речи. Как и счастлив я был взглянуть на чудесный котел и на силу, кипящую в нем! А теперь, прошу, научи, как вернуться назад, ведь мои верные рыцари ждут у входа. Следует нам возвратиться в Альбион, ибо долго уже страна без короля. Нас заждались, да и сердце стосковалось по родному замку. Помоги вернуться домой как можно скорее!
— Нет, — ответила богиня, и все три лица ее вдруг разом улыбнулись мне. — Нет, ты не можешь вернуться домой столь быстро. Разве не видишь, что я тут совсем одна! Долгие века одна! Мне нужен кто-то, с кем можно поговорить, перекинуться словом. Останься здесь, король Артур, останься ненадолго. В благодарность за ту силу, что я подарила тебе!
Мне ничего не оставалось, как кивнуть в ответ на эту просьбу. А как иначе можно ответить на просьбу богини?
И я остался в пещере, утешая себя, что это ненадолго. И однако время шло, а ничего не менялось. Жизнь потекла в темноте, богиня иногда обращалась ко мне с речами. Иногда я заглядывал в котел, но чаще всего видел лишь дорогое мне лицо Морганы. Правда пару раз разглядел и моих рыцарей, что обреченно ждали меня у входа в пещеру. Они уже потеряли надежду на мое возвращение и собирались отправиться на выручку, лишь Мерлин останавливал их, понимая, что с Трехликой богиней шутки плохи.
Безнадежное отчаяние овладело мной. Не столько бессмысленность заточения огорчала меня, нет, к заточению я привык довольно быстро. В конце концов, богиня давала сытную пищу, а в пещере было не холодно — огонь и варево котла согревали воздух. И все же, мне было бесконечно тоскливо оставаться здесь. Я знал, что люди ждут меня: ждут и те рыцари, что остались стеречь корабль, ждали и в Камелоте, столько незавершенных дел предстоит закончить! А я должен сидеть в темной пещере и слушать эту огромную женщину, пусть и богиню, вместо того, чтобы идти собственным путем!
Тосковал я не только по родной стране, скучал и по братьям-рыцарям, и по моему опекуну сэру Эктору. И конечно, по Моргане, по той, которая волею жестокой богини судьбы родилась моей сестрой, и которая волей не менее жестокой богини любви не любит меня. Но в своих чувствах я был уверен и не собирался отступать, рано или поздно, моя настойчивость должна помочь. И я воспользовался присутствием богини, чтобы спросить у нее совета. С интересом внимала мне богиня и надолго задумалась, а потом произнесла: