Атомные в ремонте
Шрифт:
Поэтому на такие операции руководителем работ назначали меня; через какое-то время к этому все привыкли, и я уже без назначений приезжал на аварию и брал бразды правления в свои руки. Все это воспринимали как должное и охотно выполняли мои распоряжения.
Аварийных ремонтов было изрядное количество, описывать все было бы утомительно, да я и забыл уже многое. Поэтому я сгруппирую эти случаи в два раздела: пожары и столкновения, и расскажу о них, что вспомню, в этой и следующей главах.
Пожар на подводной лодке – это катастрофическое событие. Кто его не видел, у того не хватит воображения, чтобы представить себе яростную мощь и стремительность огня и ежесекундно
Ввиду высокой энергонасыщенности подводных лодок и довольно суровых условий, в которых находятся кабели и электрооборудование, вероятность возникновения пожара на лодках отнюдь не исключена. Из-за концентрации горючих веществ, таких как: резина, краски и прочее, интенсивность пожара очень велика. На лодке немало запасов разного рода окислителей: баллоны с кислородом и воздухом высокого давления, патроны регенерации, окислитель для ракетного топлива и др. Когда кончается кислород в отсеке, эти источники не дают погаснуть огню, поддерживают его и даже раздувают. Это делает неэффективными традиционные методы тушения пожара. Опасность для людей усугубляется тем, что в условиях замкнутых объемов смертельная концентрация угарного газа достигается мгновенно, и не успевшие надеть изолирующие приборы гибнут еще до того, как до них доберется огонь.
Борьба с пожаром – целая наука, довольно сложная , включающая в себя разработку как средств пожаротушения, так и тактики борьбы с огнем. Тактика предусматривает такие фазы борьбы с огнем, как оборона, подготовка к атаке, когда накапливаются силы и средства и занимаются исходные рубежи, и сама атака – стремительные и решительные действия по уничтожению огня.
Но лучше до пожара дело не доводить. Эту заповедь опытные моряки усердно втолковывают молодежи, но такова уж молодежь, что она больше признает свой собственный опыт. Когда случается пожар, те, кто не расстался я с жизнью, расстаются с молодостью и никакой радости от полученного опыта не испытывают.
Итак, повышенная пожароопаснть подводных лодок в сочетании с пренебрежением к строжайшим правилам и запретам время от времени приводили к пожарам.
Вспоминается пожар на подводной лодке «Ленинский Комсомол» в 1967 году.
В 1-м отсеке на одной из гидравлических машинок клапана вентиляции цистерна главного балласта пробило резиновую прокладку. В отсек стало поступать масло из системы гидравлики в распыленном, как форсункой, виде. При встрече этого масляного облачка с открытым огнем вспыхнул факел. Все находившиеся в отсеке люди погибли, отсек начисто выгорел. Экипажу лодки удалось отбиться от огня и не пустить его по всему кораблю. Попытки пожара вырваться из 1-го отсека были пресечены, хотя он и во втором отсеке успел кое-что лизнуть своим языком.
Лодка пришла в базу своим ходом, там экипаж был заменен другим. Из 1-го отсека вынесли останки моряков. На конторке командира БЧ-3 нашли зажигалку. Видимо, он хотел тайно покурить и поджег при этом витавшее в воздухе масляное облачко.
Новый экипаж повел лодку в Северодвинск, и туда, навстресу ей, вылетели заместитель Главкома адмирал П.Г.Котов. заместитель министра Ю.Г.Деревянко и я, грешный. Секретарь ЦК КПСС Д.Ф.Устинов уже дал задание заводу восстановить лодку и установил срок сдачи: 7 ноября лодка должна быть на морском параде в Североморске.
В это время в Северодвинске проходили сдаточные испытания три головные лодки разных проектов 2-го поколения. Их сдача тоже приурочивалась к упомянутой знаменательной дате. Это было такое столпотворение, что только аварийной лодки там еще не хватало.
По
В этот же день я присутствовал на заводе на партийном собрании по поводу ремонта аварийной лодки. Все выступавшие, как один, говорили, что задачу можно выполнить только при условии введения аккордно-премиальной оплаты труда. Лично меня коробило такое откровенное вымогательство денег. Десять лет спустя я уже жалел, что кончились те времена, когда всего можно было добиться путем выплаты законных премий. Деньгами все уже были сыты, и прельстить людей стало возможно только дефицитными благами: покупка машины вне очереди, путевка в санаторий, подписка на книги и т.п.
Геннадий Михайлович Грязнухин, которого я уже характеризовал ранее как опытнейшего строителя лодок и большого умницу, очень быстро определил объем работ по восстановлению сгоревших отсеков и заказал заводским службам необходимые поставки. Меня он заверил, что в срок уложится, ибо выделенных сил ему хватит, и у него в резерве есть еще те силы, которыми он распоряжается, будучи ответственным сдатчиком плановой лодки.
Осмотр начали с 1-го отсека. Штатного освещения в нем не было – все выгорело. Скудный свет двух переносок выхватил из темноты аспидно-черные предметы. Причудливо изогнутые огнем металлические конструкции соседствовали со слегка обгоревшими деревянными вещами. Краска горит быстрее, чем дерево. На сгорание деревянных предметов не хватило кислорода. Отсек уже несколько суток вентилировался, тем не менее в нем стоял густой смрад. Было ясно, что от запаха можно избавиться , только выбросив из отсека все оборудование, кроме торпедных аппаратов, сняв с корпуса изоляцию и краску, где они сохранились, и отпескоструив поверхности до металлического блеска.
Во 2-м отсеке тоже все нужно было заменить, хотя огонь пробивался туда только в районе носовой переборки. От различных пеногасителей и от воды, обильно использовавшихся при борьбе с пожаром, все оборудование в отсеке пришло в негодность. Запах в отсеке тоже был стойким.
Когда мы проходили по отсекам, турбинисты обратили наше внимание на налет масляного кокса на подволоке и вентиляционных трубах своего отсека. Осмотр гидравлической машинки показал, что и здесь прокладка была пробита. Решили заменить прокладки на всех машинках, а турбинистам я выписал 20 кг спирта для очистки отска от масла.
После ознакомления с лодкой объем работ значительно увеличился. Часть новых работ взял на себя Геннадий Михайлович, а работы, не требующие заводского оборудования, поручили экипажу. Но из-за боязни сорвать срок сдачи лодки никто не брался делать целый пакет крупных работ. Из них я запомнил только замену аккумуляторной батареи. На базе ее меняют десять суток, а здесь с помощью хорошего крана можно было бы управиться и за пятеро. Новая батарея в Северодвинске была. Я рассуждал так: мое дело – полностью ввести лодку в строй, сделать ее боеготовой. Если к юбилейной дате сделать часть работы, а после этой даты еще полмесяца приводить лодку в порядок, получится непонятная мне игра в прятки, в которой выигрывают только составители победных рапортов. Подводники и я вместе с ними оставались в дураках и даже в обманщиках: рапорт есть, а боеготовой лодки нет.