Авиатор: назад в СССР
Шрифт:
— Завтра пойдем на газовку. Посмотрите весь процесс от осмотра до выключения самол"eта, — сказал нам Нестеров, когда мы сидели на спортгородке.
Николаевич рекомендовал сидеть на лестнице и запоминать высоту выравнивания, а также ходить с макетом самол"eта по схемам выполнения пол"eтного задания.
— Так лучше запомнить. И ещё, на турниках занимаетесь? — спросил он и получил утвердительный ответ. — Исключить, и бег тоже. Мне нужны ваши мягкие руки, чтобы вы чувствовали управление.
— А как же физкультура? И на
— Так. Разрешаю только советский биатлон, — сказал Нестеров и пош"eл к выходу с городка.
— А это как, советский биатлон? — поинтересовался Костя.
— Это когда с утра бегут за пивом и по дороге стреляют сигареты. Завтра зайду в казарму за вами.
На утро выдвинулись на аэродром, одетые в свои собственные л"eтные комбенизоны, ДСки и полётные ботинки. В руках ч"eрные шлемофоны и планшеты НПЛ с записанными основными действиями и параметрами, за которыми следует следить на запуске.
Для моих товарищей, увидеть воочию аэродром с его полосой, бетонными рулёжками, стоянками и «живыми» самолётами, на которых и нам вскоре предстоит летать, уверен, было невероятным чувством.
Первым в кабину полез я. Всё как на тренаж"eре, только это настоящая машина. Если на занятиях у Иван Ивановича ты начинаешь уже в запущенном самол"eте, то здесь тебе необходимо этот запуск выполнить самому.
— Готов? — услышал я голос Нестерова в наушниках.
— Так точно.
— Запрашивай разрешение.
— Сопка, я 880й, запуск, газовка, — вышел я на связь с руководителем пол"eтами.
— 880й, запуск разрешил, окончание доложите, — выдали мне добро на запуск.
— От двигателя! — крикнул Нестеров, подав сигнал техникам отойти дальше от самол"eта.
Лампа «Не запускай» на панели приборов погасла, и Николаевич разрешил нажать кнопку «Запуск». Через 1-2 секунды включился стартер, кран подачи топлива поставил в положение «Открыто».
— Руку со стоп-крана не убирай, — подсказал Нестеров. Видимо, заметил сзади, что я снял руку с красной рукоятки. — Следим за оборотами и температурой газов.
Весь процесс газовки продолжался несколько минут. Николаевич рассказал, как проверить работу оборудования, какие параметры контролировать, а на что обращать второстепенное внимание. В общем-то, следить нужно за всем.
После выключения долго обсуждали с ним весь процесс ещё раз. Видно, что Пётр Николаевич радеет за хорошее обучение курсантов. Сможет, значит научить.
Пока газовался на другом борту Макс, мимо прош"eл Виталик со своей группой. Их самол"eт находился рядом с нашим.
— Давай, удачи. Потом пообщаемся! — крикнул я ему, когда Казанов что-то рассказывал мне об их порядках в группе. Шум двигателя не позволил расслышать, что он конкретно хотел донести до меня.
Когда Макс заканчивал работу, Виталик уже занимал место в самол"eте. Приятно осознавать,
— На сегодня закончили, мужики. Завтра на спортгородке..., — начал говорить Николаевич, но резко прекратил и начал отталкивать нас в сторону. Я обернулся и увидел вспыхнувший самолёт. Тот самый, в который садился Виталик со своим инструктором.
— В сторону! — воскликнул я, рванув к самол"eту.
— Назад, Родин! — крикнул Нестеров, хватая меня за воротник ДСки.
— Сброс справа! Справа ищи! — кричал я, в надежде, что Виталик меня услышит и нащупает ручку аварийного сброса фонаря. Пламя уже перекинулось на кабину и что-то разглядеть было тяжело.
Я пытался оттолкнуть инструктора, но он повалил меня на спину, прижав к бетону. Когда меня начали поднимать и уводить подальше, за спиной раздался громкий хлопок. Удержать меня уже было нельзя. Выскользнув из плотных объятий своих товарищей, я устремился к горящему самол"eту.
Глава 22
Сирены пожарных ЗИЛов и сигналы санитарного УАЗа слились в одну страшную мелодию, разбавляемую несвязными криками техников и бегущих за мной товарищей.
— Только бы успел фонарь сбросить и выбраться. Только бы успел, — повторял я, пока не добежал до места происшествия.
У санитарного автомобиля, фельдшеры укладывали на носилки двух человек в сильно обгоревшей одежде. У одного в руке был зажат шлемофон, а второй сильно стонал от боли. Разглядеть, кто из них кто было невозможно из-за огромной толпы вокруг машины.
— В казарму, я сказал, Родин, — прошипел на меня Нестеров. — Ничего ты уже не сделаешь.
— Я бы успел! — не сдержался я, крикнув на своего инструктора. — Было время, чтобы скинуть фонарь.
— Они его и скинули! — ещё сильнее крикнул Николаевич. — Перестань орать и марш в казарму. А вы — если он оттуда выйдет, в аэродромном сартире будете у меня учиться летать, а не в самолёте. Впер"eд, я сказал! — толкнул меня в обратном направлении Нестеров.
Новость об этом происшествии, естественно, ушла на самый верх. Каким-то чудом пожар не перекинулся на другие самол"eты, а в пострадавших, значились только двое — Виталик и его инструктор.
— А если его дед приедет? Могут училище закрыть, а нас раскидать кого куда? — волновался Арт"eм, когда мы сидели в казарме после всего случившегося.
— Да не будут раскидывать. Просто в армию всех отправят дослуживать, — выдвигал свою теорию Костя Бардин.
— В увольнение хотел сходить, а тут такое..., — начал говорить Макс, но меня взбесило их безразличие к здоровью нашего товарища.
— Может вы свои проблемы себе засуните подальше? — воскликнул я, вскочив с кровати.
— Что значит подальше? — огрызнулся Макс.