Бедный Павел. Часть 2
Шрифт:
Продавец виновато посоветовал тому переехать через границу и купить всё, что ему нужно в маркграфстве Баденском, а вот сидевший тут же богато одетый дворянин с хохотом посоветовал недовольному покупателю поискать запрещённый товар в мелких лавках в городе. Иностранный офицер поблагодарил советчика и, ворча, покинул салон.
Потом заглянула хорошо одетая дама с гнусавым голосом и долго торговалась за красивый фарфоровый набор на две персоны. Время, которое Алексей должен был провести в салоне, истекло, и он в непонимании покинул гостеприимное заведение. Молодой человек шёл к Илю [89] , пытаясь привести
89
Река, на которой стоит Страсбург.
— Алексей Артемьевич! Не спешите Вы так! — русский язык, звук шёл почему-то сверху — Алексей обеспокоенно закрутил головой, — Да, не волнуйтесь Вы! Я за стенкой! Не мог же я подойти к Вам прямо в салоне!
— Фу ты! — усмехнулся своему непониманию Лобов, — За стенкой! Но Вы меня видите?
— Безусловно! Через щель. Присядьте на камень, надо, чтобы никто не заподозрил, что мы разговариваем.
— Конечно! Как Вы меня нашли?
— Следил от салона. Вы меня не узнали?
— А должен был?
— Я-то вас узнал. Мы встречались в корпусе. Это значит, что я хорошо скрываюсь…
— Подождите, Вы — тот баварец… Сейчас-сейчас…
— Не напрягайтесь, Алексей Артемьевич. Я занимался с Вами языками, как допущенный нижний чин…
— Сидоров! Герой Рябой Могилы!
— Вспомнили всё-таки!
— Это было сложно, Вы непохожи…
— Я был тяжело ранен. Остальное — просто маскарад. Итак, довольно воспоминаний — к ним мы вернёмся на родине! Разъясните мне Ваши проблемы с генералом, пожалуйста. Мне поручено помочь их решить. — Лобов пустился в объяснения.
— Хм… Значит, сам Грибоваль Вам отказал… Так, а у него есть план организации артиллерии? Или он просто источник идей?
— Есть, у него в рабочем кабинете в его доме. Но дом охраняется — фельдмаршал очень беспокоится за сохранение тайны.
— А король, говорите, одобрил его план?
— Да, одобрил, причём ещё дедушка нынешнего — Людовик Возлюбленный [90] , но начальник артиллерии, генерал де Вальер, не допускает его внедрение, ибо предлагаемые изменения противоречат воззрениям его покойного батюшки.
90
Людовик XV — (1710–1774) король Франции с 1715 из династии Бурбонов.
— Понятно… Что же, попробуем помочь. Этот план важен лично для Вас?
— Нет! Нисколько! Я, конечно, очень хотел бы его увидеть, но больше он пригодится в Петербурге. Оружейная палата Петра Ивановича Мелиссино готовит подобный проект и у меня уже несколько раз запрашивали моё мнение по ряду вопросов. Мне кажется, что решения Грибоваля во многом помогут именно в этой работе.
— Я вас понял… Так, слушайте дальнейшие инструкции. Проведёте в Страсбурге ещё три дня. К Вам прибудет курьер из Парижа с секретной депешей. Как только Вы её получите, быстро помчитесь в Гаагу к нашему посланнику. Если Вас будут преследовать и пытаться это письмо отнять — посопротивляйтесь для приличия и отдайте его. Оно написано исключительно с целью обеспечить оправдание Вашего нахождения в Страсбурге. Понятно?
— Да, но…
— Вы же собирались потом отбыть в Англию? Из Гааги это будет вполне удобно. Пока всё, Алексей Артемьевич! Не могу рассказать Вам большего — буду думать. Что-то считаете нужным добавить?
— Нет, всё понятно.
— Ну, тогда, не смею Вас
— Что же, Андрей, спеши к своей молодой жене! — Кривонос широко улыбался другу, а Андрей Разумовский всё ещё не решался бросить дела и отправится домой.
— Отчёт в Канцелярию Правящих Особ… — хрипло начал он оправдываться.
— Я доделаю, все острые моменты мы обсудили. Завтра придёшь, проверишь и отправим! — смеялся Александр, — Иди уже к своей Дарье! А то она меня заживо съест!
— Да уж, она может… — Андрей улыбнулся, вспомнив, как после долгих свадебных церемоний, уже крещённая, его Дахе в первую брачную ночь приставила ему к горлу кинжал. Она торжественно пообещала, что убьёт и его, и себя, если он только подумает посмотреть на другую женщину. Горячая и яркая красавица. Любимая дочь Джанхота, сестра Кучука, она захватила его сердце ещё в те времена, когда Разумовский помогал кабардинским аристократам спрятать свои семьи от чумы в Кизляре.
А он сам Дахе понравился ещё раньше, с первого знакомства Разумовского с семьёй Уалия-Пшишхо Кабарды, и девушка начала давить на отца, желая получить в мужья именно русского пши. Татарханов же справедливо опасался, что такой брак может не состояться и по религиозным мотивам — Андрей православный, а Дахе мусульманка, так и по статусным — Разумовский из рода близкого к русскому престолу, да и сам он друг Наследника.
Андрей же робел, как мальчишка. Сердце его таяло под взглядом чёрных глаз юной кабардинки, и Разумовский начал избегать встреч с семьёй своего друга. Решающую роль в свадьбе сыграл, как ни странно, Кривонос. Александр начал учить детей Татарханова русскому языку, счёту, рисованию, причём питая к этим занятиям искренний интерес, отдыхал таким образом от основной работы. Поняв чувства друга, он подключил к решению проблемы Кучука, который был после своего спасения в восхищении от князя Андрея и готов был сделать всё что угодно для него.
С помощью сына Уалия-Пшишхо Кривонос выяснил, что чувства молодых людей взаимны, после чего начал вести активную дипломатию. Он написал письма Наследнику и графу Кириллу Григорьевичу, который отреагировали совершенно одинаково — дали своё согласие на свадьбу без малейших сомнений. После этого с этими ответами Александр пошёл к самому молодому графу и разъяснил ему всю обстановку. Андрей тут же отправился к Татарханову и сообщил ему о своём горячем желании стать его родственником.
Главной проблемой оказалось мнение мусульманского духовенства. Под влиянием турок они категорически выступали против подобного брака. Но всё разрешилось волей Божией — наиболее реакционные муллы собрались на совет в горном селении князя Кугорко Татарханова — брата Уалия-Пшишхо, горячего сторонника ислама, где их накрыл обвал. Сам пши Кугорко уцелел, но почти все участники совета погибли.
Русских поблизости точно не было, и обвинить их в этом не смогли, так что гибель наиболее радикальных сторонников ислама была воспринята даже в среде происламски настроенных уорков как знак. Александр не стал рассказывать своему другу, что это событие, кардинально изменившее положение произошло по вине Кучука. Кривонос смог убедить молодого и горячего парня помочь счастью своей сестры и своего спасителя.
Кучук уже к тому времени был морально готов сменить веру. Будучи человеком горячим, юноша остро воспринимал рассказы о величии Российской империи, которыми его щедро потчевали Разумовский и Кривонос, и, главное, чрезвычайно близко к сердцу принимал беседы с игуменом Михаилом, настоятелем Кизлярского Крестовоздвиженского монастыря.