Белая сорока
Шрифт:
— И вам тоже, — разочарованно зазвучал в трубке его голос. Очень хотел Карл Карлович еще поговорить…
6
На вокзале в Кондопоге наступила тишина. Ночной скорый поезд в Мурманск и обратный в Ленинград уже ушли, а другие прибудут не раньше пяти часов. «Дядя Ваня» сидел в кабинете начальника отделения железнодорожной милиции и ждал, когда вернутся два сотрудника, посланные вслед за усачом. Сотрудник госбезопасности, который сопровождал тетку Настю до Кондопоги, ушел в гостиницу. Вернулись двое, которых ожидал «дядя Ваня», и — ни с чем. У полуторки, на которой старуха уехала с усачом,
Рассерженный «дядя Ваня» поспешил в гостиницу, чтобы вместе со своим коллегой, «золотых дел мастером» Иваном Александровичем Коротковым, обсудить положение и решить, как быть дальше. Утром из Ленинграда приехало еще трое сотрудников, и расследование продолжалось.
Согласно справке госавтоинспекции, в Кондопоге насчитывалось 550 грузовых автомашин, более чем четвертую часть которых составляли полуторатонные «газики», что невероятно усложняло розыск. На вокзале также не удалось узнать ничего утешительного, и драгоценный день пропал. Местные органы начали поиск усача, точное описание которого давало основание надеяться на успех.
— А что если он побрился? — высказал предположение «дядя Ваня».
— Сколько здесь парикмахерских? — спросил Коротков.
Оказалось, восемь. Но и в них узнать, к сожалению, ничего не удалось.
— А что если он побрился сам? — не сдавался «дядя Ваня».
— Придется найти всех усатых водителей «газиков» и узнать, каким организациям эти машины принадлежат.
Наибольшее число автомобилей «ГАЗ» имели Кондопожский комбинат, лесопильный завод и коммунальный отдел.
— Хотите знать, сколько у нас усатых шоферов? — с усмешкой переспросил начальник гаража комбината и с сомнением покачал головой. — Никто такого еще не спрашивал, а на память не надеюсь. Давайте посмотрим картотеку, там их персоны увековечены…
Усатых шоферов оказалось семеро, но ни один не был похож на того, кого искали. Не удалось его обнаружить и среди усачей на машинах лесопильного завода и коммунального отдела.
Местопребывание тетки Насти также до сих пор не было известно. Вероятно, она не отваживалась выходить из дому, но и уехать незамеченной не могла: вокзал находился под постоянным наблюдением.
Тогда было решено проверить другие, даже самые маленькие организации, у которых были грузовики «ГАЗ». «Дядя Ваня» вспомнил, что в свете мигающей уличной лампочки он заметил на борту уезжающей машины конец надписи…«рьё» и попытался составить слова с этим окончанием. Исписал несколько листов, прежде чем нашел подходящее слово — «сырьё». В списке предприятий он нашел контору районного склада «Утильсырьё» и встретился там с ответственным сотрудником товарищем Воробьевым. Тот оказался на редкость разговорчивым.
— Усатые шоферы у нас есть, черт знает, почему они не бреются. Усы, как у деда Мороза. Не дай бог попадут они в мотор, и — все. Вот вам бы это взять и запретить! Что натворил усач, которого вы разыскиваете? Наверное, напился? Есть у нас и такие. Вот один, помню, вылез из кабины, и непонятно, как он только руль в руках держал. Подождите, сейчас найду его карточку! Он у нас всего три с половиной месяца. До этого работал на комбинате. И там нализался… А нам как раз срочно требовался шофер — получили новую машину, но я не поручусь, что он и от нас не вылетит. Представьте себе, два дня назад уехал на центральный склад и до сих пор не вернулся. А до Петрозаводска всего шестьдесят километров! Я туда звонил
— Может быть, случилась авария, — предположил Потапов, и его глаза, усталые глаза пожилого человека, обычно ничего не выражающие, на этот раз зажглись молодым огнем.
— Авария? — повторил Воробьев. — Давно бы нам о ней сообщили. Просто отсыпается где-нибудь после пьянки… Вот посмотрите, нашел его карточку. Кто бы мог подумать? На вид приличный парень, а в действительности — пьяница и хулиган…
«А может быть, еще и похуже», — подумал Потапов, узнав на фотографии шофера, которого искали. Однако вида не подал и строго сказал:
— То, что я от вас узнал, и на самом деле подозрительно. Считаю это официальным извещением о недостойном поведении шофера. Расскажите о нем подробнее.
— Идет, — согласился Воробьев, — пусть получит, что заслужил. Это Франц Артурович Купфер, родился в 1902 году в Петрограде, сейчас живет в Кондопоге, на улице Карла Маркса, 17, разведенный, по профессии автомеханик, водитель автомашины «ГАЗ» К 1-38-49.
Потапов дружески простился с Воробьевым, пообещав взяться за Купфера.
Уже через час за его домом было установлено наблюдение, и ближайшие отделения автоинспекции получили приказ — найти машину и задержать шофера. Через три часа из городка Медвежьегорск, в 120 километрах севернее Кондопоги, пришла телеграмма о том, что еще с вечера машина К 1-38-49 стоит перед почтой, а шофер, очевидно, где-то отсыпается; как только вернется, будет немедленно задержан. Двумя часами позднее стало известно, что шофер Купфер тайком пытался угнать машину, но был задержан и что его скоро доставят в Кондопогу.
Наконец машина, управляемая сотрудником госбезопасности, пришла, и в комнату небрежно вошел Купфер. Шапку он снял, руки держал в карманах короткой кожаной куртки, губами перебрасывал погасшую сигарету. Это был высокий угловатый мужчина с длинной шеей, на которой уверенно сидела упрямая голова. Из-под сросшихся бровей блестели черные, как угли, глаза, губы были надменно сжаты. Орлиный нос с узкими ноздрями дорисовывал нагловатое выражение лица, заканчивавшегося слегка остриженной бородой.
Едва приблизившись к столу, за которым сидели два сотрудника госбезопасности, он грубо спросил:
— Почему вы ловите меня, как зайца? Что вам надо, черт побери?
Никто не ответил; он криво усмехнулся, оглядываясь, где бы присесть, хотя ему никто этого не предложил.
— Вы Франц Артурович Купфер? — спросил «дядя Ваня».
— Да уж таким родился, ничего не поделаешь.
— У вас раньше была судимость? — неожиданно спросил Коротков.
Казалось, Купфер в затруднении — что сказать? Он внимательно рассматривал свои сапоги, потом прохрипел:
— Допустим, была, — мало ли дураков на свете?
— Говорите вежливее. За что вас наказали?
— По-вашему — за нанесение тяжелого телесного увечья. А по-моему — за маленькую стычку в пивной.
— Это мы проверим, — вмешался «дядя Ваня».
— Проверяйте, только без меня. Ничего, кроме выпивки, да и то иногда, у меня на совести нет.
— Вы должны были вернуться из Петрозаводска еще два дня назад. Почему вы этого не сделали? «Левый» рейс?
— Не беспокойтесь, я со своим начальством как-нибудь полажу. В крайнем случае, сдерут с меня деньги за бензин да влепят выговор.