Белая западинка. Судьба степного орла
Шрифт:
Мы ожидали самого невероятного, но только не мёда из-за Полярного круга.
На остров в Ледовитый океан немедленно побежало письмо с требованием подробностей. Вместо подробностей мы получили пакетик семян и коротенькую записку, которая напустила ещё больше тумана в дело, и без того тёмное.
Ребята писали, что у них по всему острову разрослась какая-то высокая трава с пахучими жёлтыми цветами и сильным, как прут, стеблем. Пчелы на острове водились. У агронома в парниках стояли два улья специально для опыления огурцов. Работали пчелы прилежно, но мёда давали мало. Их даже приходилось подкармливать сахарным сиропом.
«Трава эта, — писали ребята, — настоящая волшебница. Она не боится ни зимней полярной стужи, ни бесконечного полярного зноя и растёт в любом месте, даже на берегу, у самой кромки солёной воды, как у вас на Дону камыш, про который вы нам писали. А какая это трава — узнаете сами, когда она вырастет у вас из этих семян».
Прочитал нам письмо Пал Палыч и только почесал затылок:
— Да, загадка!
Решили семенами северян засеять грядку в нашем саду. Но они до осени не взошли. Грядку засыпало снегом, а Пал Палыч сказал:
— Подождём до тепла.
Весной проклюнулись какие-то жиденькие травинки. Росли они медленно, туго, и к осени на грядке торчала невзрачная щётка — так себе, бурьянистая трава.
Мы были разочарованы и о своём огорчении написали за Полярный крут. Дескать, для вашей волшебной травы наш климат оказался неподходящим, и у нас она расти не хочет. На огорчительное наше послание последовал скорый и краткий телеграфный ответ: «Не торопитесь. Имейте терпение!»
Из пятого класса мы перешли в шестой, а наша строптивая северянка — из первого года своей жизни во второй. И вот на второй-то год действительно произошло чудо. Жиденькие травинки будто устыдились прошлогоднего отставания. Они пошли в такой бурный рост, что ко времени каникул на грядке обозначился огромный травостой. В нем легко было бы спрятаться, стоя в полный рост, если бы удалось продраться сквозь зеленую гущину.
— Волшебная трава! Правильно — волшебная! — ахал Пал Палыч. — Дивное растение! Вот тебе и второгодник!
Он только что не проговаривался, что за трава растёт у нас на грядке. Но, по своему обычаю, делал в! ид, что и сам ничего не знает. Ох, и хитрющий же, как я погляжу, был у нас учитель!
— Подождём, посмотрим на неё в цвету, — отвечал он на наши нетерпеливые расспросы.
В июне мы поселились в пионерском лагере. Колхоз устроил его в степной дубраве — совсем рядом с хутором и со школой, но будто совсем в другом царстве — так резко отличалась тенистая и прохладная дубрава от знойной степи, обступавшей хутор.
Жили мы в нарядных, расписных домиках. У каждого класса — свой.
Уже на второй день Вася с Колей наделали в лагере переполоху. Вместе с Пал Палычем мы отправились в лес поискать грибов, а дружки остались дневалить. Когда мы вернулись к обеду домой, в нашем домике густо пахло той самой волшебной травой, которая на второй год вымахала чуть ли не на два метра и сейчас буйно цвела кистями мелких ярко–жёлтых и очень пахучих цветов. Как и писали нам ребята из Заполярья, над нашей грядкой целыми днями тучей вились пчелы. И вот надо же было такой беде случиться! Васька с Колькой насамовольничали. Сбегали в школьный сад, выдрали с грядки волшебную траву и устлали её ароматными стеблями полы в нашем домике.
Возмущение было всеобщим и неподдельным,
— Зачем вы это сделали? Зачем загубили волшебную траву? Зачем?! —кричали мы наперебой.
— Для отдушки, — невозмутимо отвечал Николай.
— Больно хорошо пахнет, — спокойно добавлял Василий.
Пал Палыч держал нейтралитет. Но, кажется, состоял в злонамеренном сговоре с Колькой и Васькой. Во всяком случае, я заметил, как они довольно ехидно перемигнулись. Пал Палыч, конечно же, давно, ещё по семенам, определил, что за второгодник разбушевался у нас на грядке, но он умел терпеливо ждать и ждал, пока мы сами разгадаем полярную загадку.
— Ну что ж, ребята, — сказал он, будто бы озабоченно, — после обеда сходим на грядку. Посмотрим, что там от неё осталось.
Пришли мы на грядку и ахнули: наша волшебная трава как ни. в чем не бывало стояла густой стеной, а над ней гудели пчелы.
Васька с Колькой злодейски хохочут, прямо-таки покатываются со смеху, а Пал Палыч прикрыл ладошкой рот и посмеивается.
— Обманули нас полярники, как маленьких, — слегка успокоившись, сказал Коля. — Они нам семена нашего же донского донника прислали. Это же буркун. Нашего же буркуна мы на грядке вырастили. Мы его в степи за лагерем две охапки набрали. Все руки пообрывали. У него корень — как железный прут, а стебли — как верёвки.
Пал Палыч сделал вид, что до крайности удивлён. Он срывал и рассматривал продолговатые тройчатые листочки, растирал между пальцами ароматные цветы, нюхал, удивлялся:
— Верно, донник. Странно. Как же он попал в Заполярье? Новая загадка, ребята!
Целый день мы сочиняли письмо на остров в Ледовитом океане. Писали полярникам, что они разыграли нас очень хорошо, что из присланных семян у нас на Дону вырос наш же донской донник. Но вот как он попал и прижился в Заполярье — это уж совершенно непонятно.
Вместо вразумительного ответа мы получили фотографию с надписью: «Догадайтесь, и все станет ясно!»
На снимке из трюма теплохода кран поднимал какие-то кубы. При чем тут наш донник? Мы вертели фотографию и так и этак, но сообразить ничего не могли.
На остров в Ледовитый океан пошла телеграмма: «Сдаёмся! Сообщите, что прислали».
Полярники явно издевались над нами. Ответ пришёл также по телеграфу и состоял из двух слов:
«Прессованный мёд».
Вот тогда Николай хлопнул себя по лбу и на весь лагерь закричал:
— Эврика! Это же тюки с нашим степным прессованным сеном! Полярным оленям на зиму. А с этим сеном мы им и семена нашего донника отправили. Ясно?
– — Эх, Коля, Коля! —сказал Пал Палыч. —Жалко, что мы ботанику в прошлом году проходили. А то бы я тебе пять с плюсом поставил. Заработал.
А Вася — друг-то верный! — говорит:
— А вы ему по зоологии поставьте. Сено-то для оленей.
ПРОИСШЕСТВИЕ У СТАРОГО ДУБА
Об этом происшествии лучше нас никто не знает. Но сначала о том, как мы стали зелёным патрулём. Иначе непонятно будет, как мы оказались в тот момент у старого дуба.