Бенефис дьявола

Чарков Дмитрий

Она, оправившись от сюрприза, ответила:

– Да, в гости. А ты что тут делаешь?

Он помялся и ответил неловко:

– Слышал, что у тебя… несчастье. Подумал, может, помочь чем?

– Спасибо. Чем тут поможешь? Я к маме решила временно переехать, вот как раз собралась.

– Так я тебя могу подвезти.

– Было бы здорово. Но она далеко отсюда живет.

– Тем лучше, будет время пообщаться.

Девушка заперла дверь, и они спустились вниз к машине, по ходу перебрасываясь ничего не значащими фразами о работе. Увидев автомобиль, Вероника подозрительно

прищурилась:

– Это твой экипаж?

– Мой. Что-нибудь смущает?

– Глеб, от тебя иногда странные штуки исходят, особенно в последнее время.

– Ты имеешь ввиду что-либо конкретное, или так, вообще? – спросил он, открывая для неё дверь и помогая сесть в салон автомобиля. Про то, где сейчас Светлана, она не поинтересовалась, и это его приободрило.

– Да вот, например, вчерашний ваш ужин. Вы там раньше не появлялись. Теперь эта карета.

– Ну так сколько ж можно на телеге ездить? – улыбнулся Глеб.

– И этот… запах, - девушка повела носиком по салону. – Это, случайно, не...?

– Это Джил Сандерс, – он достал из бардачка матовый флакон и протянул ей.

Она открыла его и поводила перед лицом. Потом нагнулась к Глебу, тоже втянув воздух и проговорила как бы про себя:

– Да, запах похожий.

– Нравится? А в чем, собственно, дело-то? – Он завел машину, и они тронулись. – У меня тут, кстати, и бомжики иногда катаются, может, и ими пахнет?
– Он рассмеялся.

– Какие бомжики?

– Да самые настоящие. Сегодня еду из салона, тут он стоит, голосует на обочине. Я подумал, почему бы не подбросить парня. Куда, спрашиваю? А он, типа, да я ошибся, да извини, брат, туда-сюда…

– И что?

– Посадил его, чуть ли не под дулом пистолета, - Глеб усмехнулся, - отвез к речке – у них там банный день сегодня.

– Так холодно же.

– Для них после зимы это Африка!

– А ты филантроп, прямо не ожидала, или наврал всё? – она с улыбкой посмотрела на него.

– Немножко. Но, с другой стороны, делай людям добро, и оно к тебе вернётся, разве не так?

– Ты сам веришь в это?

– Хотелось бы. Я вот сейчас тебя отвезу, а в следующий раз уже будет твоя очередь мне помочь.

– В чем же ты нуждаешься? – девушка откинула с лица белокурую прядь выбившихся волос.

– В тебе, - серьёзно ответил Глеб.

Она недоуменно на него взглянула. Он продолжал:

– Например: ухожу я из офиса по своим делам, а ты меня всегда можешь подстраховать!

Вероника рассмеялась:

– А я подумала, было…

– О чем подумала? – он мягко коснулся её колена, как бы невзначай, переключая автоматическую коробку передач, которая вовсе и не требовала этих манипуляций.

Вероника не отстранилась. Она повернула лицо к окну и тихо проговорила:

– Ты сильно изменился за последние дни.

Глеб принял это как поощрение, и положил ладонь на её ногу, такую тёплую и нежную, чуть выше колена, не отрывая взгляда от дороги.

– В лучшую сторону? – поинтересовался он. Его пальцы непроизвольно стали поглаживать бархатистую кожу, постепенно продвигаясь выше по её бедру и смещаясь к центру – туда, где он мог почувствовать её женское начало,

такое неприступное и желанное все эти месяцы, когда на его пути возникали то Света, то Борис, то его собственная нерешительность. Глеб притормозил у обочины, не снимая руки с её тела, и всем корпусом повернулся к ней, дотронувшись до самого интимного, пытаясь одновременно поцеловать её в шею и в ушко, притянуть к себе, распахнуть её пальто и добраться до груди, которую она бесстыдно демонстрировала ему вчера вечером и которую он хотел сейчас сильно сжать в своей ладони – так сильно, чтобы она вскрикнула и прикусила до крови губу. Вот оно, к чему он так долго стремился – вот Вероника сидит перед ним, в его власти, всегда такая гордая и неприступная, а теперь готовая раздвинуть для него свои прекрасные ножки со словами: Глеб, возьми меня, возьми меня грубо и жестоко… А вместо этого он услышал её спокойный и безучастный голос:

– Глеб! Ты же понимаешь, как мне сейчас непросто? Перестань, Глеб, я не в том настроении, чтобы… чтобы…

– Чтобы – что?

– Чтобы начинать что-то сначала!

Глеб убрал от неё руки и отстранился. В его груди всё кипело, внизу живота болезненно ощущалось стальное напряжение, но её явное равнодушие к его пылающей страсти не позволяло ему и дальше продолжать в том же духе, не нанося собственному достоинству еще большего ущерба. Они помолчали некоторое время. Наконец он произнёс:

– Извини. Я хотел развеять тебя как-нибудь. У меня не было намерения обидеть тебя, Ника.

Она поправила волосы и посмотрела на него с удивлением:

– Меня никто не называет Никой, кроме родителей и… Бориса.

– Можно, я тоже буду?

Она пожала плечиками:

– Если хочешь…

– Послушай, тебе необходимо развеяться. Давай съездим куда-нибудь?

– Прямо сейчас?

– Можно и сейчас.

– Сейчас меня ждёт мама, она очень переживает, и я, честно говоря, тоже хочу побыть дома. Я уже так давно там не жила! А, знаешь, иногда очень хочется снова стать маленькой девочкой, без всяких проблем и забот, и даже мыслей.

– Странно. А я только-только освободился от этого, отвёз своих на дачу за город. И мне совсем не хочется их обратно домой, - он усмехнулся, - прямо-таки парадокс!

Она взглянула на него с лёгкой улыбкой и спросила:

– А что Светик делает?

– Наверно, ужин готовит, - нехотя ответил он.

– Ну вот, видишь, она тебя ждет, и ей тоже хочется побыть с тобой вдвоём.

– А мне хочется побыть с тобой вдвоём!

– Глеб, в чем у тебя проблема? Я за тобой такого… напора раньше не замечала.

– Только не говори, что тебе безразлично. Пожалуй, я в это не поверю.

– Мне не безразлично, но ты меня пугаешь, - она смотрела на него пристально. – Не помню, чтобы ты раньше делал такие заявления.

– Раньше ты не была… свободна.

– Ты хочешь сказать, что вчера я не была свободна, а сегодня уже – наоборот? Ты и впрямь считаешь, что так бывает?

– Я считаю, что всегда кто-то должен быть первым. И если им буду не я, то, значит, кто-то другой.

Вероника покачала головой, удивляясь его наивному цинизму: