Безумные грани таланта: Энциклопедия патографий
Шрифт:
«Но не всем ясно, какое значение имеют его огромные, “кошачьи”, постоянно выпученные глаза, его быстрая, захлебывающаяся речь, его невероятная подвижность — и умственная, и физическая. Между тем это в совокупности позволяет задним числом поставить русскому императору вполне точный диагноз — гипертиреоидность, гипертиреоидный вариант нормы». (Эфроимсон, 1998, с. 109.)
«Простота обращения и обычная веселость делали иногда обхождение с ним столь же тяжелым, как и его вспыльчивость или находившее на него по временам дурное расположение духа, выражавшееся в известных его судорогах. Приближенные, чуя грозу при виде этих признаков, немедленно звали Екатерину, которая сажала Петра и брала его за голову, слегка ее почесывая. Царь быстро засыпал, и все вокруг замирало, пока Екатерина неподвижно держала его голову в своих руках. Часа через два он просыпался
«“Известно, — сообщает Штахлин, — что монарх этот с молодости и до самой смерти был подвержен частым и коротким припадкам довольно сильных мозговых припадков”. Подобные припадки конвульсий приводили его на некоторое время, иногда на целые часы, в такое тяжелое состояние, что он не мог выносить не только присутствия посторонних, но даже лучших друзей. Пароксизм этот всегда предвещался сильной судорогой шеи с левой стороны и неистовым подергиванием лицевых мускулов. Вследствие того — постоянное употребление лекарств иногда странных, вроде порошка, приготовленного из желудка и крыльев сороки… Злоупотребление спиртными напитками, к которым Петр был пристрастен, во многом содействовало частому повторению подобных выходок. “Он не пропускает ни одного дня, чтобы не напиться”, — утверждает барон Пелльниц, рассказывая о пребывания государя в Берлине в 1717 году…
“Он часто пил не в меру и требовал того же от присутствовавших, имевших честь находиться с ним за столом…” Можно заметить, в особенности к концу царствования, что частое повторение длительных и необузданных оргий, каким предавался царь, вредно отражались на общем ходе дела». (Валишевский, 1990, с. 154, 155, 175–178.)
«Марксистский историк Покровский объясняет психическую неуравновешенность Петра прогрессивным течением сифилиса… Нет никаких сомнений, что во время серьезного волнения у Петра появлялся нервный тик различной интенсивности, который затрагивал левую сторону его лица… Похоже, однако, что бывали случаи, когда у Петра этот нервный тик переходил в конвульсивный приступ и приводил к потере сознания <…> Психическое расстройство, от которого он страдал, было эпилепсией височной доли… Несомненно, долгосрочное влияние мучительных детских переживаний и длительное злоупотребление алкоголем также повлияли на его здоровье и мировоззрение». (Грин, 1997, с. 245–246.)
«Петр не отличался богатырским здоровьем. Болел он почти ежегодно, причем болезни приковывали его к постели па продолжительное время. Иногда он пользовался услугами врачей, но, находясь в пути, лечил себя сам и возил с собой аптечку, размещавшуюся в сундучке с многочисленными отсеками». (Павленко, 1975, с. 111.)
Заболевание, приведшее к смерти
«Вот как описывает недуг Петра отечественный историк С.М. Соловьев: “Летом 1724 года он сильно занемог, но во второй половине сентября начал, видимо, поправляться, гулял по временам в своих садах, плавал по Неве. 22 сентября у него сделался сильный припадок, говорят, он пришел от него в такое раздражение, что прибил медиков, браня их ослами; потом опять оправился <…> в первых числах ноября поехал водой в Петербург, но тут, у местечка Лахты, увидав, что плывший из Кронштадта бот с солдатами сел на мель, не утерпел, сам поехал к нему и помогал стаскивать судно с мели и спасать людей, причем стоял по пояс в воде. Припадки немедленно возобновились…” Говоря о “припадках”, историк имел в виду приступы, обусловленные, как писал А.С. Пушкин, “запором урины” — острой задержкой мочеиспускания. Профессор-медик П.И. Ковалевский утверждает, что “царь сильно страдал странгурией29'1”, послужившей причиной его преждевременной смерти. Эти мнения об урологическом происхождении болезни царя основываются на свидетельствах современников Петра… Значительно проще трактовал историю болезни императора советский историк, руководитель Института красной профессуры М.Н. Покровский: “Петр умер, как известно, от последствий сифилиса, полученного им, по всей вероятности, в Голландии и плохо вылеченного тогдашними врачами…” Ночь с 8 на 9 января 1725 года была проведена на “конклаве” бурно и не без обильных возлияний. Последствия — новые приступы болезни — не замедлили сказаться… Вновь наступила острая задержка мочи, весь следующий день Петр проводит в постели, испытывая страшные мучения… Вероятно, следует считать доказанным тот факт, что царь страдал стриктурой уретры. Известно, что Петр, любивший хвастать своими медицинскими познаниями, находил возможным применять их и по отношению к себе. Сохранились серебряные катетеры, которыми он самостоятельно бужировал уретру… Переохлаждение, алкоголь, безусловно, могли вызвать обострение хронического процесса». (Крылов, 1989, с. 4.)
Учитывая психопатологически отягощенную наследственность с признаками дегенерации (случай слабоумия в семье и смерть в детстве пятерых детей самого Петра I), наличие тикозного расстройства, судорожных припадков, алкогольной зависимости и эмоциональной лабильности с дисфориями, можно предположить расстройство личности органической этиологии в связи со смешанными заболеваниями. Благодаря доминирующему ги-поманиакалъному фону настроения Петр смог развить повышенную активность (этому, возможно, способствовала и его гипертирео-идностъ). Бужирование собственной уретры (грубое и болезненное урологическое вмешательство) можно рассматривать как акт садомазохизма, что также согласуется с основным диагнозом, предусматривающим измененное сексуальное поведение.
ПЁТР III ФЕДОРОВИЧ (1728–1762), российский император (с 1761 г.), немецкий принц Карл Петр Ульрих, проводил антинациональную внешнюю политику, предоставив управление в руки придворной знати. Ввел в армии немецкие порядки. Убит в результате военного переворота, организованного его женой Екатериной II (см.).
«Был потомком двух гениев: великого гения — Петра Великого и гения поменьше — Карла XII… Его наследственность не могла не быть дефективною… Петр рос и воспитывался заброшенным, покинутым и одиноким. Ни отцу, ни матери не было до него никакого дела… Петр был мальчиком хилым, слабым, недоразвитым физически». (Ковалевский, 1905, с. 68–70.)
«Парадоксально, но факт — искажения в большинстве биографий образа будущего российского императора начались с описания уже первого дня его жизни: считается, что он родился слабым и хилым. Но вот перед нами документ — срочная депеша, направленная шлезвиг-гольштейнским министром Г.Ф. Бассевичем в Петербург в 8 часов вечера того дня, когда в герцогской семье родился первенец: “Он родился между 12 и 1 ч. 21 февраля 1728 г. здоровым, крепким…”» (Мыльников, 1991. с. 33–34.)
«Душевные его качества были очень ограничены. Он ничем не интересовался. Имел отвращение к занятиям. Ни к кому не был привязан и рос среди лакеев и низшей придворной челяди. Единственным его развлечением было присутствие среди пьяной, разнузданной и грязной нравственно прислуги. Учиться он не хотел и не любил». (Ковалевский, 1905, с. 70.)
«Не получивший в детстве должного развития, но от природы сообразительный и впечатлительный, великий князь обладал великолепной памятью. Она, по словам Штелина, была “отличная до крайних мелочей”… Позерство, нередко переходившее в глумливую браваду, было оборотной стороной духовной не-утоленности, своего рода защитной реакцией». (Мыльников, 1991, с. 38, 40.)
«Военное дело — единственное, что его интересовало — было для него не столько предметом изучения, сколько забавы, а благоговение его перед Фридрихом II превращалось в стремление подражать ему в мелочах. Наследник престола, взрослый уже человек, предпочитал делу забавы, которые с каждым днем становились все более странными и неприятно поражали всех, окружавших его. “Петр обнаруживал все признаки остановившегося духовного развития, — говорит С.М. Соловьев, — “он являлся взрослым ребенком"». (М. П-ов, CD Брокгауз и Ефрон.)
«Петр был замкнут, необщителен, капризен, вспыльчив, груб, жесток и предпочитал общество низшего умственного и нравственного разряда… Петр поселился в Гатчине и окружил себя лакеями и людьми сомнительного нравственного порядка. К этому присоединилась страсть к спиртным напиткам, которую он и удовлетворял в кружке своих приближенных… Несмотря па свое умственное убожество, Петр энергичен, подвижен, бестолково суетлив и крайне неустойчив. Его недостаточные знания пополнялись фактами воображения, лживости и фантазии… Обращаясь к душевному состоянию Петра, мы полагаем…: умственные способности ниже средних, высшие эмоции эмбриональны, а низшие царят над духовным строем человека… Петр III был от природы человеком тупоумным, тупоумие которого не исправилось воспитанием… Прирожденное тупоумие в сочетании с самодержавием усилило страсти и понизило тупоумие на степень безумия». (Ковалевский, 1905, с. 71–72, 76, 92, 94.)