Безумные грани таланта: Энциклопедия патографий
Шрифт:
«Вспыльчивый характер папы и его неуклюжие начинания вызывали всеобщее недовольство. Перед смертью Екатерина Сиенская372 тщетно пыталась сдержать вспыльчивость и грубость Урбана VI. Тогда французские кардиналы… выбрали нового папу… В западной церкви произошел раскол, получивший название Великой схизмы и продолжавшийся несколько десятилетий. В Риме грубость и неуравновешенность Урбана VI принимала все более острые формы… Урбан VI умер, окруженный всеобщей ненавистью». (Ковальский, 1991, с. 1, 54—155.)
Психически больной художник или писатель, к счастью, может выразить свои бредовые переживания в творчестве,
УСПЕНСКИЙ ГЛЕБ ИВАНОВИЧ (1843–1902), русский писатель-демократ, публицист.
Наследственность
[По линии отца] «Никонор Яковлевич (дядя) умер психически больным. Григорий Яковлевич (дядя) был человек чрезвычайно добрый, способный, но со странностями, крайне неуравновешенный. Он жестоко пьянствовал и рано умер. Василий Яковлевич (дядя), по некоторым сведениям, также пил и кончил жизнь самоубийством. Семен Яковлевич (дядя) хотя и не пил, но в его личности явно отображались патологические черты — садизм, деспотизм». (Храповицкая, 1928, с. 72.)
Общая характеристика личности
«Вся моя личная жизнь, вся обстановка моей личной жизни лет до 20-ти обрекала меня на полное затмение ума, полную погибель, глубочайшую дикость понятий, неразвитость и вообще отдаляла от жизни белого света на неизмеримое расстояние. Я помню, что я плакал беспрестанно, но не знал, отчего это происходит. Не помню, чтобы до 20 лет сердце у меня было когда-нибудь на месте». (Успенский, 1957, с. 182–183.)
«Он вел обычную жизнь холостого молодого человека того времени и, принимая частое участие в попойках, не избегал также случайных связей с женщинами. Возможно, что к этому периоду его жизни и относится заражение той болезнью, которая в позднейшем привела его к психическому расстройству». (Зиновьев, 1939, с. 484.)
«Достаточно было Глебу Ивановичу лишь подумать о какой-либо опасности, чтобы она сейчас же представилась ему вполне реально и ярко. То же самое наблюдалось не только по отношению к опасностям, но и к радостям и ко всему прочему… Непрактичность… его неуменье обращаться с деньгами, его полнейшая неспособность к финансовым комбинациям (хотя финансовых планов всегда было очень много в его голове), его неаккуратность, рассеянность, его вечное “не от мира сего”, разумеется, причиняло немало огорчений семье, в особенности же Александре Васильевне». (Рубакин, 1908, с. ХС, ХСП.)
«Помимо вспыльчивости и раздражительности надо назвать в первую очередь его нерешительность, представляющую, по-видимому, одно из проявлений общей безалаберности и беспорядочности. Он мало обращал внимания на свою внешность, занашивал до невозможности свои костюмы, мог пользоваться чужими носовыми платками и даже сморкаться в салфетку за общим столом». (Зиновьев, 1939, с. 491.)
К вопросу о психическом заболевании
[Сохранившиеся документальные сведения о неврологической симптоматике (неравномерность зрачков с вялой фотореакцией, отсутствие коленных рефлексов, в письме пропуски букв и грубые грамматические ошибки, в последующем недержание мочи и кала, исходное органическое слабоумие) позволяют согласиться с диагнозом: табетическая форма прогрессивного паралича. Диагноз был установлен уже посмертно отечественными психиатрами, учениками Г1.Б. Ганнушкина — В.А. Громбахом и профессором П.М. Зиновьевым]
«В декабре 1883 г. в письмах появляются жалобы на нездоровье: «Со мной какое-то необычайное нервное рас-строш гво, чего никогда не бывало, — право, я иногда думаю, как бы мне не сойти с ума». (Западов, Соколов, 1957, с. 769) '
«В следующий приезд в Нижний зловещие признаки выступали уже заметнее. Выражение лица было более страдальческое; он жаловался на галлюцинации обоняния и потерю вкуса.
Ничего не ощущаю… точно шапку солдатскую жуешь”, — по-своему причудливо выражал он это ощущение… Впечатлительность как будто еще обострялась, или сила сопротивления слабела…» (Короленко, 1990, с. 512)
«С февраля 1895 ухудшение его состояния идет уже прогрессивно и без просвета: распад личности все увеличивается, а слабоумие нарастает». (Зиновьев, 1939, с. 510.)
«Это уже была, несомненно, так называемая предпараличная неврастения — в сущности, начало прогрессивного паралича. Дальше пошли бесспор-ные симптомы душевной болезни: сначала обонятельные галлюцинации, а затем бредовые идеи». (Громбах. 1939, с. 599)
«На основании всей совокупности данных мы не решаемся окончательно исключить шизофрению, но считаем гораздо более вероятным гипоманиа-кально-депрессивный психоз с депрессией, обострившейся в последнее десятилетие его жизни». (Эфроимсон, 1998. с. 160.)
Особенности творчества
«Писал Глеб Иванович урывками, со страдальческим лицом, всегда ночью, и всегда при этом около него был крепчайший холодный чай и пиво, но пьяным я его никогда не видела». (Степанова, 1935, с. 231.)
«Успенский пил нередко, порою много, но вряд ли больше, чем большинство тогдашних русских писателей… Он под влиянием вина становился положительно гениален». (Русанов, 1935, с. 332.)
Прогрессивный паралич может давать кратковременное повышение творческой продукции лишь в своей начальной стадии предпаралитической неврастении. Наступающее затем прогрессирующее слабоумие прекращает всякую возможность творческой деятельности. И мы видим, что с 1888 г., то есть еще за 4–5 лет до первого стациониро-вания, литературное творчество Успенского пошло на убыль и не дало ничего нового, а после 1891 г. он уже вообще ничего не писал.
УСПЕНСКИЙ НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧ (1837–1889), русский писатель.
Наследственность
[Отец] «.„по некоторым сведениям он также пил и кончил жизнь самоубийством». (Храповицкая, 1928, с. 72.)
«Он был двоюродным братом и ярым ненавистником Глеба Ивановича Успенского37*». (Эфроимсон, 1998, с. 160.)
Общая характеристика личности
«Николай Успенский с год прозанимался в петербургской медико-хирургической академии, затем нахулиганил и ушел из нее. Но когда он передал свои рассказы в “Современник”, то сразу встретил самый лучший прием у Некрасова, Чернышевского, Добролюбова и кредит на заграничную поездку… В 1861 г. вышел двухтомник его мрачных рассказов, вызвавших общее возмущение презрительным изображением народа… Но Николай Успенский успел разругаться даже с Некрасовым, причем тому в ходе одной из ссор пришлось пододвинуть к себе ружье, чтобы умерить страсти писателя, уверившего себя, что его обобрали». (Эфроимсон, 1998, с. 160.)