Безвременник

Проценко Юрий

Картина, ему открывшаяся, поначалу показалась вполне обыденной. Дюжина спортивных ребят, среди которых был и младший Ларионов, умело и с видимым азартом избивала примерно такое же количество пьяных парней постарше. Сопротивление последних было почти уже подавлено. Один лишь здоровый, лысоватый малый в матросском тельнике, яростно отбиваясь, ещё держался какое-то время. Вскоре, однако, и он, брошенный с силой о дерево, хрипя, сполз вниз по стволу, царапая спину мёртвой корой.

И тут Муханов заметил силуэт ещё одного человека, до того остававшегося вне поля его зрения.

Стоял тот в стороне, в тени.

– Хорош! – раздался его властный голос. – Пусть быдло существует. Давай все сюда!

Спортивные парни, всё ещё не остывшие от схватки, стали медленно и, видимо, нехотя к нему сходиться.

– Нормально! – снова донеслось до Муханова. – С быдлом только так!

Судя по голосу, человек этот был среднего возраста, спокойный и уверенный в себе. Муханов больше задерживаться здесь ничуть не желал. Он быстро вернулся назад, отыскал череп и, сунув его под мышку, заспешил к ближайшему пролому в ограде. На обезлюдевшей улице, поймав на себе испуганный взгляд случайного прохожего, сообразил, ЧТО несёт, и несколько пришёл в себя. «Пакет забыл, осёл…» Муханов останавился, достал газету, которую, к счастью, не выкинул, кое-как обернул череп и зашагал дальше.

Внезапно им овладело непонятное и навязчивое желание избавиться от свертка. Будто приступ случился. В какое-то мгновение он даже готов был зашвырнуть череп куда-нибудь подальше, не явись вовремя спасительная мысль. Воспрянув духом, Муханов ускорил шаг, затем побежал к остановке, куда выруливал припозднившийся троллейбус.

* * *

Заспанный Клюев открыл дверь только после пятого звонка. Муханов рассчитал всё. Удивление на лице бармена едва начало сменяться гневом, когда Вадим сунул ему в руки череп и проворно сбежал вниз по лестнице. Уже выходя из подъезда, услышал, как щёлкнул замок на третьем этаже. Всё – ему стало легче.

Городской транспорт закончил работу, и неблизкий путь домой предстояло проделать пешком. Муханов о том, впрочем, не жалел. Он шёл, расправив плечи, вдыхая полной грудью прозрачную тёмную свежесть. Ему давно так превосходно не дышалось.

Около трёх часов ночи он остановился перед дверью своей квартиры. И тут, несколько раз обследовав все карманы, с недоумением обнаружил, что ключей у него нет. Он так и не вспомнил, брал ли их с собой утром. «Не дай бог, посеял ТАМ… Опять тащиться».

Позвонил – никто не откликнулся. Муханов звонил ещё и ещё, потом несколько раз пнул ногой дверь. Наверняка разбудил соседей. «Всё ясно, – рассудил он наконец, – предки остались на даче, а ЭТОТ ночует у какой-нибудь тёлки или сюда привёл». Он уселся на бетонную ступень и привалился плечом к перилам.

ЭТОТ, младший брат Гоша, получил сполна – Муханов мысленно устроил ему крупный разнос и, лишь представив искреннее раскаяние порицаемого, успокоился. Потом переключился на что-то более приятное, голова слегка затуманилась, и, в конце концов, его сморило, несмотря на то, что в подъезде было весьма прохладно.

Пробудившись, он поначалу никак не мог понять, где находится и что с ним происходит. Ещё больше удивился, увидев перед собой Гошу.

– Вставай! –

тот нетерпеливо тряс его за плечо.

– А… А ты… – бессвязно пробормотал Муханов.

– Б! А – я. Нажрался опять что ли? Ну-ка, дыхни! – Гоша взял брата под мышки, поставил на ноги. – Вроде не пахнет. Ключ посеял, да?

Муханов не ответил. Растирая лицо ладонями, он думал о том, что золотые времена, когда можно было воспитывать младшего брата всеми доступными способами, канули в Лету. Вон какой шкаф вырос!

– Ладно, – миролюбиво произнёс Гоша, – у меня свой есть. Пошли спать, пятый час уже.

Выйдя из ванной, он заглянул в комнату брата. Тот лежал в постели, накрывшись с головой одеялом.

– Эй, Вадик! Не спишь ещё?

Из-под одеяла донеслось недовольное «сплю».

– Не очень тебя сильно… ну это самое?

Вадим резко приподнялся.

– Откуда ты знаешь?

– Да я там был, – спокойно ответил Гоша.

– Что?! Где?

– Ну, там… где и ты.

– Я тебя не видел…

– Правильно, я был в другом конце. А потом Серёга Ларионов сказал.

Вадим сел на кровати, запустил пальцы в спутанные волосы.

– Не понимаю. Ты-то чего там делал?

– Что и все, – усмехнулся Гоша. – Тренировался. Порядок наводил.

– Чего, чего? – в явном замешательстве, сморщив лоб, переспросил Вадим. – Объясни хоть. Ни черта не понимаю!

Уж кто-кто, а он-то хорошо знал, что Гоша ничего не делает просто так, «для души». ЭТОТ всегда ставил перед собой вполне ясную цель и шёл к ней напролом, не брезгуя, впрочем, и обходным манёвром. Будь то благосклонность желаемой девочки или повышенная стипендия. Он имел от жизни ровно столько, сколько было ему под силу.

И сейчас он стоял в дверях, крепкий, уверенный в себе, и смотрел на старшего брата с небрежным, незлобивым превосходством.

– А пока сам не поймёшь, – сказал Гоша, неожиданно вздохнув, – так и будешь в осадке лежать. И жалко тебя, дурака, – брат всё же. Ну ладно, спи.

– Ты так и не ответил.

– Ты сам должен себе ответить. – И, не желая вдаваться в подробности, Гоша вышел.

Обескураженный, Муханов встал и отправился на балкон курить.

Сентябрьское утро оказалось на удивление прохладным, но он стойко решил не спеша прикончить сигарету. Он загадал, что, если сделает это, всё переменится к лучшему. От сна не осталось и следа.

В полдень он снова был на Георгиевском кладбище. Долго кружил вокруг ТОГО места. Подмечал, нет ли кого поблизости. Наконец выбрал момент, собрался с духом, подошёл. То и дело оглядываясь, принялся подобранной палкой ковырять землю и мусор вокруг могилы.

Провозившись с четверть часа, наткнулся-таки на ключи. Лежали они на самом краю ямы, припорошённые выбранной накануне землёй. Он схватил их, сунул в карман. В связке ключей было три: от квартиры, от дачи и ещё один, выданный ему завхозом СМУ, где Муханов подрядился «скалымить» на изготовлении наглядной агитации. Этот ключ был от «художки» – временно выделенной в его распоряжение, наполовину заваленной старым паркетом и древесностружечной плитой пыльной комнаты.