Благословение и проклятие инстинкта творчества
Шрифт:
• «Расклеенные на улицах афиши (Петербург, 1910-е гг.. – Е. М.), огромными буквами оповещавшие о выступлении Александра Вертинского (1889–1957), извещали о предстоящем концерте именно того молодого человека, которого я когда-то хорошо знал… Я не знаю точно, сколько мне было лет – вероятно, 7 или 8, – когда на моём горизонте появился белесый молодой человек, поразивший меня, как теперь смутно припоминается, своим одеянием. На нём всегда была чёрная бархатная кофта, таких я до сих пор не видал, вокруг шеи был повязан широченный шёлковый бант. Мне самому нацепляли примерно такие же, только поуже и попестрее, и я их терпеть не мог, считая, что это наряд для девочки…» (из книги А. Бахраха «Бунин в халате и другие портреты: По памяти, по записям», российск. изд. 2005 г.). «Вертинский –
• «Госпожа Маргарет Тэтчер /(925 – 2013) – премьер-министр Великобритании в 1979–1990 гг.. – Е. М.) крайне серьёзно относится к тому, как она одета: «Первое впечатление о человеке складывается по тому, как он выглядит, поэтому внешний вид очень важен, – говорит она. – Я не обязана быть законодательницей моды, но, вместе с тем, я не могу совсем не считаться с модой или плохо одеваться». Она особенно любит шёлк и шерсть, а её любимый цвет – бирюзовый. Но чаще всего она придерживается более строгих цветов – тёмно-синего или чёрного. Кто ещё из глав европейских правительств регулярно носит жемчуг? «Англичане веками любили жемчуг, – говорит она, – в нём, особенно в серьгах из жемчуга, какое-то необыкновенное свечение. Жемчужные серьги как-то освещают, освежают лицо. Но я люблю жемчуг за его качественность, за особое благородство»…» (из статьи А. Лойд-Джоунз «Маргарет Тэтчер: личность за образом», Великобритания, 1990 г.);
• «Владимир Набоков (1869–1922) – юрист, публицист, депутат 1-й Государственной думы от партии кадетов, отец писателя В. В. Набокова. – Е. М.) был сын министра юстиции любимца Александра II. Он вырос в придворной среде, по вкусам и привычкам был светский человек. По Таврическому дворцу (в Санкт-Петербурге, в котором проходили заседания Государственной думы. – Е. М.) он скользил танцующей походкой, как прежде по бальным залам, где не раз искусно дирижировал котильоном… Среди разных думских зрелищ одним из развлечений были набоковские галстуки. Набоков почти каждый день появлялся в новом костюме и каждый день в новом галстуке, ещё более изысканном, чем галстук предыдущего дня…» (из книги А. Тырковой-Вильямс «Воспоминания. То, чего больше не будет», российск. изд. 1998 г.);
• «Шёлковые рубашки, галстуки и перчатки Никола Тесла (1856–1943), этот элегантный господин, покупал только на один раз, а потом выбрасывал…» (из книги Дж. Ландрама «Четырнадцать гениев, которые ломали правила», российск. Изд. 1997 г.);
• «Кинорежиссёр Альфред Хичкок (1899–1980), отец фильмов ужасов, появлялся в павильоне в тёмном костюме, начищенных ботинках, белой рубашке и галстуке. Дома у него висели ещё 12 таких же костюмов, отличавшихся друг от друга только размером. Портной сшил их одновременно, но с учётом того, что клиент постоянно будет толстеть. И он в самом деле толстел… проходил не во все двери…» (из сборника И. Мусского «100 великих кумиров XX века», Россия, 2007 г.);
• «Известно, что Роберт Фишер (1943–2008) обладал необычной склонностью: он собирал… новые костюмы! При любом удобном случае он сворачивал к портному, чтобы «укомплектовать» свой гардероб. Многие из своих костюмов он надевал, по-видимому, только один раз. Это его увлечение началось с турнира в Буэнос-Айресе (1960 г.). В то время Бобби, будучи ещё мальчиком, на все партии приходил в своём знаменитом свитере. А виновником того, что он пристрастился к собранию своей необычной коллекции, стал М. Найдорф. Аргентинский гроссмейстер всегда отличался элегантностью. И во время упомянутого турнира одевался безупречно, ежедневно меняя костюмы. На Фишера это произвело сильное впечатление. «Сколько у вас костюмов? – спросил он у Найдорфа в подходящий момент. «Сто пятьдесят!» С этого времени Фишер начал посещать портных, что не осталось незамеченным. Шли годы, и при повторной встрече в Буэнос-Айресе Фишер сообщил Найдорфу: «Гроссмейстер, я побил ваш рекорд. Сейчас у меня 187 костюмов!» «Браво, поздравляю! Но… должен признаться, у меня тогда было всего 27», – ответил Найдорф…» (из книги Е. Мансурова «Загадка Фишера», Россия, 1992 г.);
II. «Безбытное» и «внеукладное» существование
1. «Анфан террибль» за общим столом
• «Во время кропотливой работы Самюэль Джонсон (1709–1784) – английский писатель и лексикограф, автор «Словаря английского языка» (1755 г.). – Е. М.) не следил за собой, и жене было трудно заставить его переодеть рубашку, так он был занят. Посему во время приёма в доме могло произойти следующее: надушенная дама-гостья отказывается садиться рядом с Джонсоном, шепча на ухо своему спутнику, что «от него пахнет». «Нет, леди, – отвечает Джонсон, расслышавший её слова, – пахнет от вас. От меня несёт»… Да, не одними словами запомнился он госпоже истории…» (из книги Ж. Глюкк «Великие чудаки», Россия, 2009 г.);
• «К приёму во дворце Александр Суворов (1730–1800) мог отнестись как к пирушке и запросто попросить стопку водки. «Вы будете пахнуть, граф Александр Васильевич, а здесь послы иностранные, дамы». «Ну, так что же, – говорил Суворов. – Они послы, а я посланный к ним Богом солдат русский»… «В кабинете врут, а в поле бьют», – замечал Суворов в непринуждённой беседе с каким-нибудь чиновником. Чиновник морщился, но терпел…» (из книги Ж. Глюкк «Великие чудаки», Россия, 2009 г.);
• «Близкие люди часто видели царя Петра I (1672–1725) в одной рубашке. Во время жары он раздевался даже за столом. Он не терпел никаких стеснений» (из книги К. Валишевского «Пётр Великий», Франция, 1897 г.);
• «Московский генерал-губернатор Ф. А. Остерман (1723–1804) – сын канцлера А. И. Остермана. – Е. М.) отличался необыкновенной рассеянностью, особенно под старость. За обедом он плевал в тарелку своего соседа или чесал у него ногу, принимая её за свою собственную; подбирал к себе края белого платья сидевших возле него дам, воображая, что поднимает свою салфетку…» (из книг Д. Бантыш-Каменского «Словарь достопамятных людей русской земли», Россия, 1836 г.);
• «О Исааке Ньютоне (1643–1727) рассказывают, что однажды он стал набивать себе трубку пальцем своей племянницы (из книги Ч. Ломброзо «Гениальность и помешательство», Италия, 1863 г.);
• «Михайло Ломоносов (1711–1765) нередко во время обеда вместо пера, которое по школьной привычке любил класть за ухо, клал ложку, которой хлебал горячее, или утирался своим париком, который снимал с себя, когда принимался за щи…» (из книги Я. Голованова «Этюды об учёных», СССР, 1976 г.);
• «Французский физик Андре Ампер (1775–1836) решил сам приготовить себе завтрак, точнее, сварить яйцо. Делать это он решил на «научной основе» (с часами в руках). В процессе варки Амперу пришла на ум какая-то идея, и через некоторое время он был обнаружен с яйцом в руках около кастрюли, в которой варились… часы» (из книги М. Чекурова «Курьёзы истории», Россия, 1998 г.);
• «Однажды чемпион мира Александр Алехин (1892–1946) бросил в чашку кофе вместо сахара пешку, мешал и удивлялся, что сахар не тает…» (из статьи С. Флора «Нужны ли шахматные акробаты?», СССР, 1978 г.);
• «Все пили чай (Петербург, Васильевский остров, начало 1910 гг.. – Е. М.). В столовой Велимир Хлебников (1885–1922) держался не как гость, а как странник, спустившийся из далёких миров на нашу грешную планету. И было как-то странно наблюдать, как он сосредоточенно размешивал серебряной ложечкой давно уже растворившийся сахар…» (из воспоминаний Р. Ивнева «Велимир Хлебников в Петербурге и Астрахани», российск. изд. 2006 г.);