Блуждающая во тьме
Шрифт:
Перед ближайшим шатром стояли ящики с оборудованием. Вокруг них суетились люди с какими-то бумагами и телефонами. При виде нас от них оторвался какой-то человек в толстой спортивной куртке и таких же штанах и направился в нашу сторону.
– А вы, должно быть, та замена, о которой говорила миссис Джеймс? – он прищурился и оглядел меня с ног до головы.
– Так и есть, – прорычал Эрик. – Наших животных доставят к месту, как положено? Я не хочу, чтобы из-за всего этого случилась какая-то задержка. Мы должны начать тогда же, когда и остальные. Ни секундой
– Не волнуйтесь. Все участники уже на месте и готовы начать, но им было сказано, что из-за технических неполадок мы задерживаемся. Без вас ничего не начнется. А теперь прошу за мной, нам нужно поторопиться.
Эрик с Диланом тут же примкнули к нему, стремясь до последнего удостовериться, что соревнование без них не начнут. Эндрюс поплелась за ними. Я пошла в самом конце, попутно оглядываясь вокруг. Повсюду стояли какие-то ящики и мониторы, люди в таких же, как у нашего сопровождающего куртках переходили от одного оборудования к другому, что-то отмечая в листках и делая последние проверки. Атмосфера здесь царила еще более напряженная, чем в школе. Соревнования ждали давно и теперь хотели удостовериться, что все пройдет как надо. Ведь смотреть будут не только учителя, но и сам пресловутый Совет.
Перед высоким шатром мы остановились, и Эрик с Диланом прошли внутрь.
– Вам обоим сюда, – позвал меня и Эндрюс наш проводник и указал на палатку поменьше, которая располагалась, напротив. – Заходите по очереди. Когда закончите, я проведу вас на ваше место.
– Эй ты, – Дилан придержал брезент и обратился ко мне, кривя зловещую гримасу. – Не переживай, совсем скоро увидимся.
– Я уже буду скучать, – процедил Эрик.
Посмеиваясь, они зашли внутрь.
Из нас Эндрюс пошла первая. Прошло десять минут, прежде чем она вышла, потирая тыльную сторону руки немного выше запястья. За это время ее ненависть ко мне, похоже, только окрепла.
– Твоя очередь, – бросил мне наш проводник, и я послушно зашла в палатку.
Внутри, благодаря большому радиатору, было довольно тепло. Спиной ко мне у небольшого стола возился какой-то человек.
– Садись, – приказал он, даже не оборачиваясь.
Посреди палатки стояло одно единственное кресло. Я села.
Он подкатил ко мне стул и маленький передвижной столик с каким-то оборудованием.
– Что будем рисовать? – грубо спросил он, набирая в шприц какую-то жидкость.
– Рисовать? – переспросила я, с тревогой наблюдая за покачивающейся иголкой в его руках.
Он издал раздраженный вздох, и, прежде чем я успела хоть пикнуть, схватил мою правую руку и одним махом закатал рукав. Его движения были механическими, словно я – какой-то бездушный предмет.
– Живее, у меня без тебя дел хватает. Эти задержки мне ни к чему. – Шприц мелькнул в опасной близости от моего запястья.
У меня помутнело в глазах.
– Не надо! – я одним резким движением выхватила свою руку и прижала к себе. – Я не понимаю, о чем вы говорите! Что значит «рисовать»? Что вы должны нарисовать?
Его склоненная голова с безумно взъерошенными черными волосами застыла. Затем мужчина медленно выпрямился на своем стуле и впервые за время этого странного разговора посмотрел на меня. У него были грубые черты лица и шрам на левой щеке, который рассекал ее от глаза до подбородка. Но не это напугало меня.
Я сжалась в кресле, не отводя глаз от длинной иголки. Всегда ненавидела уколы!
– Твое животное, – произнес он каким-то странным голосом.
– У меня нет животного, – я бросила на него полный враждебности взгляд. – Могу я теперь идти?
Его рука со шприцом опустилась. Я расценила это как то, что мы закончили, и быстро встала. Этот грубый, неприятный человек со шприцом мне не понравился.
Проводник с Эндрюс ждали меня снаружи.
– Что-то ты быстро, – он приподнял бровь.
– У меня нет животного, поэтому «рисовать» ничего не понадобилось, – ответила я.
– Странно, почему меня не предупредили. – Он с недовольным видом взглянул в список, который держал в руке. Хлопоты, связанные с нами, ему явно не нравились. – Нужно внести поправки, чтобы не было еще одной задержки. Мы и так уже сильно отстаем по графику, – проворчал он, показав нам быстро следовать за ним.
Его не предупредили, так как миссис Джеймс об этом не подозревала, а мистер Честертон не стал ставить ее в известность, что я не тренируюсь. Он ведь думал, что благодаря ему я вне опасности. Но вслух я ничего не сказала.
Всю дорогу проводник говорил с кем-то по телефону, а я разглядывала поднимающиеся со всех сторон заснеженные вершины. Как и в случае с озером, их я видела только издалека, и оказаться здесь было странно. Тем более при таких обстоятельствах.
Когда я снова подняла голову, то увидела, что мы подошли вплотную к самой стене. Ворота были распахнуты. Я подумала, что мы зайдем внутрь, но мой спутник резко затормозил и повел нас вдоль нее.
– Сюда, – показал он на еще одни небольшие ворота в стене. Внутри было холодно и сыро. И темно.
Впереди располагались небольшие открытые углубления. Они походили на клетки, отделенные от внешнего мира решеткой, через которую просматривалась внутренняя часть крепости. Единственным отличием было то, что с нашей стороны они не запирались. Внутри добровольно ожидали своей участи ребята, которые выполняли роль добычи. Некоторые недоуменно покосились на нас, но в этот момент все были заняты исключительно собственной судьбой, поэтому наше появление не вызвало какой-то особенной реакции.
Мы прошли еще немного, и наш спутник указал на два свободных углубления, которые нам предстояло занять.
– Итак, когда решетки откроются, выйдете вперед на помеченную область. Ждите, пока прозвучит сигнал – рог затрубит три раза с разницей в несколько секунд. Не пытайтесь побежать до этого – всякого, кто это сделает, будет ждать наказание. Все понятно?
Эндрюс была уже не в состоянии делать каких-то знаков. Она вспотела и широко распахнутыми глазами смотрела туда, где через решётки виднелась крепость. Я кивнула за нас обеих.