Больше, чем игра

Романов Станислав

– Я серьезно сомневаюсь, что он сможет одолеть Ёсицунэ, – сказал Дворжецкий. – Но если он станет упрямиться, скажи ему, что решение принял я.

– Ладно, – сказал Воронин, – так ему и передам.

– Да, еще постарайся выяснить, не появился ли наш друг Копаев.

– Попробую. Но что‑то подсказывает мне, что Копаев до сих пор не вернулся…

14

Местом проведения дуэли между Ёсицунэ Минамото и принцем Мерлином самураи избрали ту же самую стройку на улице Свердлова, что и в прошлый раз. Должно быть, они имели в виду оказать этим дополнительное психологическое давление на противника.

Не вышло. Это

ведь Воронин приезжал сюда в составе опергруппы, это он видел трупы, а Егор оказался на этом месте впервые и даже не вспомнил, что именно здесь был убит Денис Брагин. Да и сам строящийся дом за последние дни подрос еще на один этаж. Дуэль предполагалось провести на недостроенном пятом. Принцы Янтарного королевства прибыли к месту скромно – все четверо (принц Мерлин, а также вызвавшиеся быть секундантами принц Корвин, принц Бенедикт и, разумеется, дед‑основатель Дворкин) на одном автомобиле – синих жигулях Дворжецкого. Вдоль дощатого забора, огораживавшего стройку, уже стояли три машины самураев: белая хонда, темно‑синий дацун и внушительных размеров черный джип ниссан‑патруль.

– Однако, – только и промолвил Воронин, вылезая из тесных жигулей. Остальные промолчали.

Егор зябко ежился, но не от холода, а от нервного возбуждения. Самураи – их тоже было четверо – уже ждали принцев Янтарного королевства за забором, на территории стройки. Сторожа, памятного Воронину по прежнему приезду, нигде не было видно.

– А где сторож? – спросил Воронин у самураев, несколько обеспокоенный за судьбу человека, непричастного к играм тайных меченосцев.

– Лежит в бытовке, – ответил старший из самураев, кэнси Цукахара Бокудэн.

– Что вы с ним сделали? – Воронин вспомнил, что он, некоторым образом, блюститель закона. – Он жив?

– Конечно, жив, – сказал Цукахара Бокудэн. – Очухается через пару часов, ничего помнить не будет.

И он нежно погладил левой рукой ребро ладони правой. Егор с интересом разглядывал самураев. Они все были одеты по своей средневековой самурайской моде: куртки хаори, шаровары хакама. Все, понятно, при мечах. Егор даже подивился на них: Надо же, до чего крепки в соблюдении традиций. Он посмотрел на своих спутников словно впервые и удивился еще больше: Где были мои глаза? – и Дворжецкий, и Ерофеев, и Воронин в одежде соблюдали геральдические цвета принцев Янтарного королевства, чьи имена носили. Из описаний Роджера Желязны Егор помнил, что цвета Корвина были черный с серебром. Вот и Воронин был одет в черное и, за неимением серебра, серое. Цвета Бенедикта были красный и коричневый. Одежда Ерофеева этому вполне соответствовала. Что же касается Дворкина, Егор запамятовал цвета его одежд, но сам Дворжецкий придерживался в костюме строгой черно‑белой гаммы. Егор вернулся взглядом к самураям. Трое из них были те самые продавцы из магазина Проспект. Длинноволосый Ёесицунэ Минамото смотрел на Егора так, словно хотел уничтожить его одним своим взглядом. Двое других держались деланно безразлично. Четвертый же самурай, который был примерно одного с Дворжецким возраста, выглядел настоящим японцем. Возможно, он японцем и был.

– Идем, – сказал Цукахара Бокудэн и махнул рукой куда‑то наверх.

На недостроенном пятом этаже, куда неспешно, один за другим, поднялись дуэлянты и секунданты, места для поединка было более чем достаточно – наружные стены дома были возведены примерно наполовину, а за кладку внутренних стен строители еще не принимались. Пара мощных прожекторов, висевших наверху, на стреле крана, освещала место поединка неживым ненатуральным светом, и оттого все вокруг казалось Егору декорацией, а происходящее – сценой из фильма.

Самураи сгрудились у одной стены и принялись приглушенно переговариваться. Точнее, говорил, в основном, кэнси Цукахара Бокудэн, а Ёсицунэ Минамото, длинноволосый, кивал в такт его словам и всего раз что‑то коротко ответил. Двое его товарищей стояли молча.

Принцы Янтарного королевства, собравшись у другой стены, принялись за психологическую накачку младшего собрата.

– Ты нам нужен, – сказал Дворкин‑Дворжецкий. – Мы на тебя очень рассчитываем. Не подведи.

– Ты хорошо фехтуешь, – сказал Бенедикт‑Ерофеев. – Ты справишься.

– Сделай его, – сказал Корвин‑Воронин. – Поквитайся с ним за наших братьев.

– Да‑да‑да, – рассеянно кивал Егор, оглядываясь на самураев. Он чувствовал скованность, он чувствовал страх и напрасно пытался убедить себя, что ерунда, мол, все точно так же, как в парке выходным днем со всеми прочими толкинистами. Все было совсем не так, гораздо серьезнее. Ужасно серьезно. Все было по‑настоящему. Он мог погибнуть…

Цукахара Бокудэн все о чем‑то наговаривал Ёсицунэ Минамото – то ли советы давал, то ли благословение. Длинноволосый выслушал все внимательнейшим образом и почтительно низко поклонился кэнси. Затем он вышел на середину ристалища, посмотрел на Егора бешеными злыми глазами и отрывисто проорал что‑то непонятное – по‑японски, наверное, – но явно оскорбительное и брякнул гардой меча о ножны.

– Он бросает тебе вызов, – тихо пояснил Ерофеев.

Егор тяжко вздохнул, обнажил меч и медленно, даже нерешительно, побрел навстречу Ёсицунэ.

Самурай выхватил меч быстрым движением и с воинственным воплем бросился на принца Мерлина. Противники со звоном скрестили мечи.

Егор все еще держался скованно, заторможенно. Атаку самурая он отбил с трудом и несколько неудачно – кончик чужого меча располосовал ему левое предплечье, рукав рубашки мгновенно пропитался теплой кровью.

– Ч‑черт, – прошипел Егор.

Ёсицунэ оскалил зубы в злобной усмешке. Боль в раненой руке словно разбудила Егора, он стряхнул с себя губительное оцепенение и, наконец, как прежде ощутил Сайдвиндер как должно – частью себя.

– Ну ладно.

Ёсицунэ снова пошел в атаку, исполнив нанамэ‑гири. Егор показал, на что способен. Он парировал с легкостью и даже некоторым изяществом, отвел клинок противника в сторону и, внезапно перейдя от японского стиля фехтования к классическому европейскому, сделал глубокий выпад и уколол Ёсицунэ чуть ниже левой ключицы. На хаори самурая проступило кровавое пятно, а на лице – выражение изумления и растерянности. Ёсицунэ отступил назад и влево; он больше не усмехался. Егор опустил меч, решив, что с первой кровью поединок завершен. Но самурай снова скакнул вперед, рубя наотмашь. Егор защитился скользящим ударом, шагнул назад, пропуская клинок противника мимо себя, а затем закрутил запястье и резко взмахнул своим мечом, вырывая оружие из рук самурая. Ёсицунэ проводил свой улетающий прочь меч недоуменным взглядом, потом, сообразив, кинулся следом. Но Егор опередил его на шаг, первым подбежал к упавшему мечу и наступил на него ногой. Лицо самурая исказилось от яростной злобы, он заскрежетал зубами и выхватил из‑за пояса кодати, малый меч, больше похожий на кинжал. Цукахара Бокудэн коротко крикнул по‑японски, и Ёсицунэ тут же поник, плечи его опустились. Одарив Егора напоследок ненавидящим взглядом, Есицунэ подошел к кэнси. К Егору с двух сторон приблизлись Воронин и другой самурай, короткостриженный здоровяк. Этот самурай тоже посмотрел на Егора очень нехорошо, хоть и без бешенства, присущего взгляду Ёсицунэ.

– Сойди с меча, – сердито прошипел Воронин. – Пусть его заберут.

Егор повиновался и вслед за Ворониным отшел к своим, пряча в ножны верно послуживший Сайдвиндер. Здоровенный самурай, которого звали Ёритомо, бережно поднял с пола меч Ёсицунэ, обтер его полой одежды, как будто очищая от грязных следов, оставленных ногой Егора, подошел к кэнси и отдал меч ему.

– Постой‑ка, я же победил, – спохватился Егор. – Меч ведь мне должен достаться, как трофей.

– Нет, покачал головой Ерофеев, – ведь ты не убил соперника.