Бразильский вояж
Шрифт:
— Ох и рискуешь ты, глупый! Постарайся вернуться живым, мой супруг! Буду с нетерпением ждать и молиться каждый день.
Отметили три месяца Витору, и через две недели как раз появилась возможность уйти на Кипр прямо из Севильи. Греческое судно отправлялось по купеческим делам именно на Кипр, а потом по островам Архипелага.
Владелец судна и его капитан с неохотой взял Ника на борт.
— Вам, сеньор, следует знать, что христиан в тех местах не жалуют. Никто вам не сможет оказать помощи.
— Но я не христианин, сеньор! Я исповедую индуизм. Моя мать, Панарада, чистая гуджаратка.
— Тогда у вас имеется возможность избежать казни, сеньор. Я и то долго добивался позволения торговать в турецких водах, а в арабских и мне трудно. Хотя с турецкими бумагами это тоже возможно.
— Мне ведь дальше надо пробираться, господин. В Индию. Решил, что морем будет дальше и дольше, а для меня время играет большое значение. С Кипра я смогу перебраться в порт на Красном море?
— Тоже далеко, господин. Можно до Газы дойти с Кипра. Это два дня хода даже на малом судёнышке. А там только караваном до Красного моря. Это недели две пути, а то и три.
— Это же намного быстрее, чем вокруг Африки, господин. А морем до Дамана я смогу за месяц дойти. Так мне говорили в Севилье знающие люди. Надо лишь подгадать с муссоном.
— Как знать, господин. Но желаю вам благополучного пути хотя бы до Кипра.
— Пираты? — спросил Ник с беспокойством.
— Они, проклятые! Не дают честному человеку плавать по этому прекрасному морю. Неверные кругом захватили все земли. И никто не может дать им отпор. Нет единства у монархов Европы!
После Мальты Ник рискнул одеться в наряд индуса, и вопросительно гладя на грека, спросил:
— Как я выгляжу, господин?
Тот критически оглядел молодого индуса, хмыкнул.
— Полагаю, что это может пройти. Но хорошо бы хоть немного знать арабский, сеньор, или сахиб? — улыбнулся купец.
— Лучше сахиб, мой господин, — тоже улыбался Ник. — А арабский я не знаю, но немного понимаю. Ведь я жил среди мусульман, а они многие знают арабский и молятся на нем.
— Тогда вполне можно надеяться на успех, сахиб. В тех землях твой язык всё равно не знают или знают редкие люди. Так что сойдёт, господин Сахиб! Как теперь ваше имя будет?
— Помнится, мама нарекла меня Сираджем. Так и будет. Ещё можно прибавить имя Синг. Оно почти у всех есть.
— Значит, Сирадж Синг, господин, сахиб! — улыбался купец.
Ник угостил купца отменным вином из Малаги, что можно было считать дружеским жестом к сближению.
— Сахиб Сирадж, а не выполняете ли вы некую миссию в Индии? — купец хитро усмехался в бороду.
— Ничего подобного, господин. Только личные дела гонят меня туда. Мне в Дамане нужно закончить дела с сестрой и её мужем. К тому же они должны мне деньги. Их я оставил на попечение сестры, но сомневаюсь, что они целы.
— О! С деньгами трудно вам будет, сахиб! Даже если тут замешана сестра!
— Больше её муж, как мне сдаётся. А это посерьёзнее. У него я работал в порту, и по его приказу меня хотели убить. Да пираты нас захватили раньше. Это меня и спасло.
— Интересная история, сахиб Сирадж Синг! — и глаза грека опять хитро прищурились.
На этот раз Ник заметил мелькнувшее в глазах купца недоброе выражение. Настроение сразу упало, и он потерял интерес к разговору. Даже подметил у купца недовольную гримасу у рта, скрытую немного бородой и усами.
«Опять я попал впросак, глупец! — думал Ник, сердясь и лихорадочно соображая. — Теперь стоит думать, как избежать его козней, а они вполне возможны».
За полтора дня до предполагаемого прихода на Кипр, шторм обрушился на судно, превратив приятную прогулку в ужас и страх. Купец, он же и капитан, постоянно находился у румпеля и следил за морем, ветром и парусами, стараясь не потерять их, и избежать катастрофы. Это ему удавалось, но каждую минуту это могло окончиться крушением.
Ник тоже нервничал, волновался и поглядывал на купца с надеждой и злостью, готовый в любую минуту использовать любой случай. И этот случай подвернулся. Сильный крен судна, удар волны и шквал сорвал со снастей верхний рей и он обрушился на полуют у ног купца и Ника. Оба упали, захлёстнутые тросами. Ник увидел, что купец с трудом пытается подняться, подскочил к нему помочь и оказать первую помощь, секунду помедлил, оглядываясь, и ударил того в висок кулаком. Купец тут же потерял сознание, но Ник ударил снова. Бросился к румпелю, который вихлялся, грозя судну неприятностями, и выправил ход судна.
Прибежали два матроса и унесли с воплями и причитаниями тело купца. Другие тут же обрубили тросы рея и уложили его вдоль фальшборта, прикрепив тросами.
Шторм стал стихать лишь через три дня. К ночи ветер задул от северных румбов и все вздохнули с облегчением. Но купец ещё не поправился. Он бредил, матросы часто навещали его в каюте, а Ник, улучив момент тоже зашёл к нему, постоял в раздумье и опять ударил того в висок, ещё хранивший синеву прежних ударов.
— Что-то мне не нравится наш капитан, — молвил Ник, выйдя из каютки. — Побыстрее бы дойти до порта и оказать ему помощь.
Помощник купца сокрушённо качал головой, плохо понимая Ника с его португало-испанским говором.
Вскоре приблизились к побережью, и через три часа помощник с небольшим сомнением заявил:
— Мне кажется, что это берег в районе Рас-эли-Айн. Или немного южнее.
— Значит, до Кипра мы не дойдём? — спросил Ник в волнении.
— Сейчас надо отремонтироваться, уже потом думать, как вернуться к Кипру.
— А стоит ли, господин? — забросил камушек Ник.
Помощник с подозрением взглянул на молодого человека. Не ответил, но с напряжённым лицом переглянулся с другим помощником помоложе.
Никто не произнёс ни слова, но Нику стало ясно, что камушек попал в цель.
— До ночи нам не попасть ни в один из портов побережья, — сказал помощник на закате. — И капитан никак не приходит в сознание. Плохо с ним, — он испытующе смотрел то на Ника, то на товарища.
— А что за порты южнее? — попытался выяснить Ник.
— Самый крупный — Хайфа. До него при таком ветре легко дойдём до утра, сахиб, — ответил помощник. — А что вам нужно?..
— Мне хотелось бы подальше на юг, к Египетским землям, господин.