Бриганты
Шрифт:
Захватить в плен знатного рыцаря — мечта каждого моего бойца. За такого можно получить выкуп от пятисот золотых и до нескольких десятков тысяч. Придется отстегнуть треть мне, как командиру руты, но и оставшегося хватит на сытую и спокойную жизнь где-нибудь подальше от войны. Таким местом они считают Авиньон, где до недавнего времени была резиденция Папы Римского. В этом году Папа перебрался в Рим, напуганный недавними налетами рутьеров, которые в мирное время принялись грабить Францию. Взяли выкуп шестьдесят тысяч флоринов и с папы Римского, предыдущего. Эту сумму рутьерам заплатили якобы за то, что они нанялись на службу к маркизу Монферратскому,
Вдруг я увидел, что отряд Луи де Сен-Жюльена выехал их леса и. набирая скорость, поскакал к деревне. Следом за ним и другие командиры пошли в атаку, хотя пехотинцы Робера де Сансерра еще даже не вышли на исходную позицию, не перекрыли пут к отступлению. Видимо, случилось что-то непредвиденное. Скорее всего, обнаружили пехотинцев. Они обходили деревню с той стороны, где стоял отряд Луи де Сен-Жюльена.
— Вперед! — вынимая саблю, приказал я своим бойцам, и поскакал к деревне по скошенному полю.
Англичане не ждали нас. Они настолько привыкли безнаказанно грабить французские территории, что не сразу поняли, что происходит. Я, не останавливаясь, срубил во дворе ближнего дома двух пехотинцев, которые спустились с сеновала, и поскакал к центру деревни. Англичане бежали к противоположному краю деревни, где на скошенном поле паслись их лошади. Лошадей было много. На них ездили даже лучники, поэтому отряд и двигался так быстро. Лишь несколько человек имели лошадей под рукой. Наверное, не успели отвести на пастбище. Оседлать тоже не успели, поскакали охляпкой. Я срубил еще двоих и ворвался во двор двухэтажного дома, в котором стояли две нагруженные арбы. Застал там рыцаря, блондина с длинными волосами, завитыми на концах, который выбежал из дома в рыжеватой стеганке и алых шелковых шоссах, В правой руке он держал меч в ножнах, а в левой — шлем. Впереди него мчался молодой парень, скорее всего, оруженосец, который держал в руках бригандину и кольчужные шоссы своего сеньора. Оба проскочили в просвет между домом и хлевом на огород, уже убранный, с невысокими кучами навоза там и сям. Огибая навозные кучи, они устремились к постоялому двору, куда бежала и большая часть англичан. Я догнал рыцаря и сильно ударил его саблей плашмя по левому плечу.
— Сдавайся или убью! — крикнул я.
— Сдаюсь, — произнес рыцарь, останавливаясь.
Я догнал его оруженосца, который бежал намного резвее, и повторил предложение. Оруженосец тоже не смог отказаться. Я не стал больше ни за кем гоняться. Хватит и этих двоих.
— Возвращайтесь во двор, — приказал я им, а, поравнявшись с рыцарем, сказал: — Давай меч.
Ножны были обтянуты сафьяном. Оконечник и кольца золотые. Оголовье рукоятки тоже золотое, в виде приплюснутого в двух боков шара. На приплюснутых сторонах барельефы в виде креста с перекладинами на концах. Клинок был старый, «франкский», из многослойной стали, шире тех, что в моде сейчас, но, по моему мнению, намного лучше. Наверное, пару веков, если не больше, переходил по наследству.
— Я выкуплю меч и доспехи, — предупредил рыцарь, решив, видимо, что я хочу забрать меч себе.
Он был не молод, под пятьдесят. Есть седина, но не заметна в светлых, почти белых волосах. Бородка короткая и аккуратная. Кожа на лице белая, с румянцем на щеках. Южный загар к ней не прилип. Выражение лица скорее презрительное, чем властное.
– Я не против, если останутся деньги после того, как заплатишь выкуп за себя, — сказал я. — Как тебя зовут?
— Гилберт де Умфавиль, граф Ангус, — ответил рыцарь.
Я всегда верил, что, если встречаешься с человеком во второй раз, будет и третья встреча.
— Надо же, какой приятный сюрприз! — весело произнес я. — Пару недель назад ты что-то обещал сделать мне, когда находился на другом берегу реки, а стоило мне прискакать, сразу убегаешь!
Лицо его покраснело так, что румянец растворился. Он опустил голову, чтобы не наговорить лишнего.
— За графов сейчас берут тысяч по двадцать флоринов, — сообщил я.
— Столько заплатить я не смогу, — сразу сообщил Гилберт де Умфавиль. — Не больше трех тысяч.
— Ах, да, ты же ненастоящий! — подковырнул я.
— У меня сейчас нет возможности ответить на оскорбление! — гордо заявил он.
— Ладно, больше не буду, — миролюбиво произнес я, поняв, что немного перегнул. У человека и так несчастье. — Заплатишь четыре тысячи. Это вместе с оружием и доспехами.
— Договорились, — произнес граф Ангус.
Во дворе уже шуровали мои бойцы, выгребали все ценное из дома, хотя бой еще не закончился. Возле постоялого двора звенели мечи и слышались крики «Нотр-Дам! За маршала Сансерра!». Я не стал гнать туда своих бойцов. Там и без нас справятся пехотинцы Робера де Сансерра. Нам надо захватить побольше трофеев.
— Здесь будет ставка. Сносите все сюда, ведите пленных и лошадей. Этих двух закройте в сарае и глаз с них не спускайте! — приказал я бойцам.
На первом этаже находилась большая кухня, которая одновременно служила и столовой. Свет в нее попадал через узкие амбразуры, закрытые натянутым на деревянную раму бычьим пузырем. Напротив двери у стены располагался высокий камин, труба которого уходила вверх, а не в стену под потолком, как у бедняков. Рядом с камином лежала связка хвороста. К стене приделаны полки. Верхние пусты, а на нижних осталась только глиняная и деревянная посуда. Стол большой и широкий, рядом с ним две широкие лавки, на которых можно лежать. В углу стояли две бочки. Одна на четверть заполнена мукой грубого помола, а другая наполовину — зерном, смесью пшеницы и ячменя. На второй этаж вела узкая деревянная лестница, по которой спустились два моих бойца с охапками тряпок. Там были две спальни, в которых стояло по широкой кровати и большому и высокому сундуку. На кроватях осталось только сено, а сундуки совсем пусты. Умеют мои ребята работать!
Во дворе меня поджидал еще один пленник. Он был в льняной рубахе, без шосс и босой. То ли одеться не успел, то ли раздеть успели.
— Рыцарь? — спросил я.
— Оруженосец, — ответил он.
— Кто захватил? — поинтересовался я.
— Саксонец, — ответили бойцы.
Саксонцем мои арбалетчики называли Хайнрица Дермонда.
— А где он сам? — спросил я.
— Атакует постоялый двор. Там много англичан засело, — ответил один из бойцов.
Я поехал посмотреть, что там творится.
Постоялый двор был добротен. Тамплиеры умели строить и денег не жалели. Под стеной возле ворот валялось десятка два трупов. Из некоторых торчали длинные стрелы. В метрах ста от ворот перевязывали несколько раненых. Хайнрица Дермонда среди них не было. Он стоял рядом с рыцарями. Около них ошивались и два других моих оруженосца. Видимо, у них на сегодняшний вечер запланирован подвиг. Только вот начало уже темнеть. Могут не успеть.
Когда я подъехал к рыцарям, Карне де Бретон раздолбывал Луи де Сен-Жюльена: